поплатился, ибо дворец никогда не отпускает тех, кто ему однажды принадлежал. И Калокир был вынужден стать нашим шпионом, чтобы женщину, родившую бастарда от императора, оставили в его доме. – Он помолчал. – Я и сам об этом узнал не так давно.

Императрица вздохнула, протянув руку, коснулась шелкового рукава Василия. Он молча кивнул, принимая ее сдержанное сочувствие.

Великий паракимомен поднялся, низко склонился перед василиссой и положил на резной столик рядом с ее ложем ларец с кольцом и потрепанный свиток пергамента. Затем с поклоном удалился.

Нина выглянула из-за ширмы, уставилась на пергамент. Императрица велела ей прочитать письмо отца вслух. Нина подсела к высокому бронзовому светильнику и дрожащими руками развернула шершавый, пахнущий кожей и чернилами свиток.

* * *

Посылаю тебе, Нина, мое благословение и молю Бога, чтобы он защитил тебя от бед и несчастий. Не знаю, попадет ли это письмо в твои руки, уповаю в этом на Господа. Я виноват перед тобой и Анастасом, но не смел всего рассказать, чтобы не навести имперское око на вас. А сейчас, когда сменился император, когда, как говорят, сын Доры приобрел большую власть, я могу поведать тебе правду.

Велика Ромейская империя. Хороши у нее фемы[61] и города, хороши дворцы и соборы, хороши тагмы[62] и схолы[63], хороши корабли военные и торговые. А еще хороши у великой империи шпионы. И мне пришлось стать ее шпионом тоже.

Кто-то донес, что бывшая рабыня Дора, мать императорского бастарда Василия, нашла приют в моем доме. Прознали также, что помогал я порой купцам секретно провезти в столицу товары, чтобы коммеркий[64] не платить. И с тех пор мне приходилось служить империи тайно. Привозить деньги и товары для подкупа приближенных султана и наместников. Приходилось укрывать в караване тех, кто был нужен империи. Приходилось беседовать, врать и выпытывать, подпаивая собеседников. За это мне платила империя. А главное – у нас не отбирали Дору, которая вошла в мое сердце, которая заменила тебе мать.

После смерти твоей матушки растить одному непокорную и шуструю дочь было мне нелегко. Караванщику, как ты знаешь, часто приходится надолго покидать город. Сама судьба послала мне несчастную освобожденную из рабства женщину, которая родила ребенка от того, чье имя боялась произнести вслух. Ребенка оставили во дворце, а мать освободили от рабской доли и выгнали. Я наткнулся на нее, рыдающую, на площади, пожалел, взял в свой дом нянюшкой.

Дора поначалу тосковала страшно. Но потом смирилась, полюбила тебя всем сердцем, а потом и меня. Мы тайно обвенчались в церкви перед моим очередным походом в восточные страны. Но однажды, вернувшись из странствия, я застал Дору в слезах. Приходили из императорского дворца и приказали ей покинуть столицу. Я пожаловался эпарху, но тот отказался спорить с дворцом из-за простого караванщика. Через просьбы и подношения добрался я до императорской скринии прошений[65]. Я молил не выгонять мою жену. И через некоторое время на моем пороге появился неприметный, чуть сгорбленный человек. Назвался Павлом, сказал, что магистр оффиций позволит Доре остаться в городе, если я выполню одно тайное поручение. С тех пор немало уже поручений я выполнил в дальних походах. К стыду своему признаюсь, что уже сам ждал я следующего приказа. Хоть и не слишком рискованные были у меня поручения, но все же требовали действовать хитро и тайно. Я стал умелым шпионом.

А когда неожиданно умерла Дора, тяжко мне было оставаться дома. Оплакав любимую жену, я выдал тебя замуж за Анастаса-аптекаря, которого сам же и привез еще мальчишкой в Царицу городов. И отправился в поход с новым поручением императора. Признаюсь, тогда душа моя и просила смерти, чтобы воссоединиться с Дорой, и страшилась ее. Но, хоть поручение было очень непростым, все обошлось, я вернулся.

Снова и снова уходил я с караваном. Мне поручили найти священную реликвию. Немало лет мы с помощником провели в поисках, пока не нашли ниточку, которая привела нас к одному отшельнику в пустынях, недалеко от древнего города. Мне пришлось поселиться в той же пустыне и подружиться со старцем. Пришлось притвориться несчастным, гонимым василевсом человеком. Но все напрасно, отшельник не признался мне, где хранится предмет, что был нужен империи.

Тогда на последние деньги купил я снадобье, о котором я слышал от Анастаса. Снадобье, что заставляет человека путешествовать по другим мирам, видеть то, что скрыто на самом дне человеческой души. Я добавил его в еду. И отшельник увидел своего Бога, и поведал ему, где хранится дар древнего царя. Добыть реликвию было непросто, я едва не погиб. Но видать, у Господа была причина оставить меня в живых. Я перепрятал найденное в тайник скромной христианской церкви и стал ждать караван.

Я ждал караван, с которым придет мой помощник. Но империя забыла про своего шпиона. Из-за смены власти перестали приходить караваны с посланцами дворца. Никто не спешил ко мне. Видимо, в граде Константина было слишком много забот. Оставшись без денег, я поселился у знакомого ромейского купца, ожидая любой торговый караван, чтобы с ним вместе вернуться в град Константина. Но кто-то рассказал султану о ромейских шпионах в его городе и указал на дом купца в числе прочих. Так я попал в подземелья, где годы тянутся вечностью. Пока наконец не принесли мне весть, что пришел за мной посыльный нашей империи. Никанор тоже был отправлен, чтобы отыскать реликвию. Выяснив, что случилось, он договорился с наместником халифа о выкупе и пообещал вскоре вернуться за мной. И я решился написать тебе это письмо. Если ему не удастся освободить меня, я попрошу отвезти это письмо тебе. Печальна мне мысль, что ты не узнаешь, где и как пропал твой несчастный отец.

Самое же главное, что я хочу сказать: если наступит у тебя какая беда, найди способ передать прошение великому паракимомену Василию Лакапину. Скажи ему, что Дора, его мать, стала твоей мачехой. Если он добр, как Дора, и мудр, как его отец, он защитит тебя и Анастаса от несчастий.

Благословляю тебя, Нина. Передай мое благословение и Анастасу. Берегите друг друга.

Нина, дрожа, придвинулась ближе к свету. Дальше строчки были неровные, наползали друг на друга, в словах были пропущены буквы.

Еще год пришлось мне провести в темнице. Вернувшись, Никанор выкупил меня. Но на мою беду, я подхватил лихорадку и не знаю теперь, доживу ли до встречи с тобой, Нина. Письмо это Никанор обещал тебе отвезти, если