- Да не рассказывай, покажи, - протянул руку и, точно, как в прошлый раз Джеральда, схватил меня за предплечье и прикрыл глаза. Постоял спокойно, покивал чему-то своему, пошептал невнятное и отпустил. А я в который раз поразилась его невероятным «сказочным» способностям.

- И что же ты спросишь, маленькая тень? И спросишь ли? Ведь сама знаешь ответ.

- Не знаю, - помотала головой я.

- А когда ехала сюда, что казалось верным?

Верным? А что это значит, верным? Он был прав - ответ я знала, но боялась. Боялась признать, что мне нужно вернуться. Боялась неизвестности. Ведь, когда я ехала в Тархос, то стремилась к светлому будущему, а если поеду обратно, то не увязну ли в болоте прошлого? Я ведь с таким трудом из него выбралась. Бороться? А что, если ничего не выйдет? Я ведь буду одна против тех людей, от которых даже мой отец предпочел просто сбежать. Так было легче, но должна ли и я поступать так же?

- Мне хотелось услышать ответ от вас, - честно сказала я.

- О, я могу сказать, что делать, но это будет не твое решение. Жизнь твоя, а важный выбор будет принадлежать мне. Решающий выбор, маленькая тень. Ты сама то хотела бы, чтобы кто-то делал его за тебя?

Домой мы тоже ехали молча. Лимария получила свои «нужные» слова от целителя и маленькую «сломанную» музыкальную шкатулку, а я утвердилась в своем намерении. Но кроме этого мне еще предстояло защитить его перед отцом. Хотя после того, как в голове появилась необходимая ясность, этот разговор уже ничего не смог бы изменить.

- Я не требую от тебя поступать так же, но и меня не держи.

- Ты понимаешь, что назад можешь не вернуться?

- Понимаю. А что остается? Жить и постоянно бояться нападения из-за угла я тоже не хочу.

- Боги, Раймира! Это ничтожно по сравнению с остальной жизнью. В Мейре ты снова угодишь в ловушку, из которой сбежала. У тебя печать, запрещенное зелье, теневая магия и альм, и со всем этим ты покинула государство, хоть это и запрещено. Подумай, что ждет тебя по возвращении.

Решение уже было принято, поэтому я по большей части просто слушала то, что и сама себе уже говорила. В этих словах тоже был смысл, но спорить больше не хотелось.

- Я справлюсь.

- Ты молодая женщина. Одна, без поддержки. Да тебя и слушать никто не станет.

- Я справлюсь.

- Ты слишком самонадеянна. Это качество присуще молодости, но послушай старика - в Тархосе мы сможем тебя защитить. Ты напрасно думаешь, что будешь все время в опасности. Все наладится. У тебя просто нервное потрясение. Подожди пару недель, остынь, подумай и ты сама поймешь, что не стоит рисковать.

Да, этот способ успокоиться был мне знаком. Подумать, подождать, все взвесить, но интуиция подсказывала, что действовать нужно сейчас. А ждать... большая часть моей сознательной жизни прошла в ожидании, и, признаться, оно мне порядком надоело.

Поднявшись, я подошла к отцу и положила руку ему на плечо.

- Моей главной целью много лет было найти тебя. Я ни о чем другом даже думать не могла. И вот это случилось, но я поняла, что хоть и люблю тебя всей душой, моя жизнь не равняется твоей. Я здесь даже заняться ничем не могу, потому что не понимаю, чего хочу. Я никогда не думала об этом. Никогда не думала о себе, как об отдельном человеке. Я застряла в двенадцатилетнем возрасте, где без тебя мира вокруг не существовало. Но как только выбралась из своего тесного гроба, стало ясно: у тебя своя судьба, у меня - своя. Поступать так, как ты я не буду, потому что это не мой выбор. В свое время ты сделал свой, а теперь позволь мне сделать свой. Я уеду и буду бороться - за имя Айпель и за свою жизнь без страха. И. если утром сможешь дать мне одного сопровождающего в дорогу, буду тебе благодарна.

Ужин в этот вечер прошел в молчании. Валента, милая и веселая женщина, обо всем знала и поддерживала отца. И только Эльмир, не понимая сложных «взрослых» настроений, бегал вокруг, кривлялся и щекотал меня так, что не улыбнуться было невозможно.

А перед сном в мою комнату снова пришел отец. Постоял с минуту на пороге, молча глядя на меня, а потом глухо сказал: - Сопровождающий будет. С тобой поеду я.

- К вечеру будем в Айсвилле.

- Боги, я здесь как будто вчера был, - вздохнул человек под капюшоном, и добавил тише: -По возвращении, как и планировали, остановимся до поры до времени у Скайбристов. Если меня арестуют, они помогут.

- Если арестуют, то обоих, - пожала плечами я и в который раз сказала: - Тебе лучше было остаться в Тархосе.

- И тебе, - невозмутимо добавили из-под капюшона.

- Там остались Валента и Эльмир, - мучаясь чувством вины и знанием, как жить без отца, добавила я.

- Остались. Но ты ведь говоришь, мы победим, и я верю.

Какие переживания скрывались за этими словами, я не знала, но хоть голос у отца был бодрым и веселым, в глазах жила грусть.

Жаркие летние месяцы шли на убыль, и в воздухе уже чувствовалась осень. То и дело шли дожди, в мгновение превращавшие нас в насквозь промокших, шмыгающих носами бродяг. Я успела заболеть и выздороветь, несколько раз поругаться с отцом, высказать четко и ясно, что я взрослая и самостоятельная, подробнее расспросить его об Анси и о маме и раз сто обсудить наш план. Перво-наперво нам нужно было, бог знает как, найти доказательства клеветы герцога, потом поднять дело отца из архивов и настоять на возобновлении расследования. А уж там... добиваться оправдания всеми правдами и неправдами.

В Айсвилле мы добрались до первого попавшегося постоялого двора ближе к вечеру и, отужинав, разбрелись по комнатам. Но уснуть сразу я не смогла - слишком близко мы были к столице, слишком далеко забрались.

Сидя на кровати в одной рубашке, я растерянно теребила волосы и думала о глупостях, о которых, казалось, уже должна была забыть. Два месяца запрещать себе возвращаться мыслями к тому, что случилось до Тархоса, и так сорваться сейчас, по привычке взяв в руки ножницы и пустив в голову одно-единственное малюсенькое воспоминание.

«Как знаете, а я вашу душу постерегу» - прозвучал в голове шутливый голос.

Резать волосы я перестала с того момента, как нашла отца. Клятва, данная когда-то самой себе была выполнена, но сейчас в Мейре, так близко в прошлой жизни, рука сама потянулась к ножницам. Так ведь было привычнее.

«Красивые. Зачем обстригаете? Теперь не обязательно прикидываться мужчиной».

Моргнув, я отложила ножницы в сторону. Закрыла глаза и с ожесточением потерла лицо. Зачем я сама себя мучаю? Зачем вспоминаю его? Теперь Джеральд Бейт уже наверняка счастливо женат на Алионе. А я еду в столицу, чтобы разоблачить ее отца, и оправдать

своего. Она мне этого никогда не простит. Но поступить по-другому я все-равно не могу. Слишком долго я терпела несправедливость и бежала вместо того, чтобы давать бой.