– Что ж, будь по-твоему. Тео, ты как хочешь, а нам с Викки не помешало бы выпить кофе. Может, пройдем на кухню? – Она двинулась к двери.

– Клянусь! – скривившись от боли, воскликнул Патрис. – Клянусь, я не видел ее!

– Викки, пойдем выпьем кофе. Тебе сразу станет легче. Тео, проводи нас.

– Клянусь жизнью своего отца! – умолял Патрис.

Уже возле самой двери Клеманс, обернувшись к Патрису, невозмутимо произнесла:

– Патрис, твой отец давно умер.

– Ты разве не видишь, что я истекаю кровью?

– Артерия не задета.

– Клеманс!

– Скажи нам, где девушка. Ради ее родителей. И я тебе помогу.

– Я действительно не знаю. Пожалуйста, я тебя умоляю!

– Джимми вас тоже умолял, – проронила стоявшая у двери Викки.

Когда они покинули комнату и остановились в коридоре, Патрис начал отчаянно звать на помощь.

– Тео, а ты как думаешь? – тихо спросила Клеманс.

Тео, явно потрясенный завидным хладнокровием Клеманс, лишь покачал головой:

– Трудно сказать. Может, он действительно не знает, где Беатрис.

– Полагаю, нам все же придется отвезти его в больницу.

– Да. Мы с Ахмедом можем спустить его с горы на муле, а там перенести в джип. Это самое большее, что мы можем для него сделать. Полиция будет спрашивать, что случилось. Они наверняка допросят вас обеих, – заявил Тео.

Клеманс вздохнула, начиная терять выдержку:

– Только сперва дай ему немного бренди.

Викки с Клеманс прошли на кухню за кофе, и уже несколько минут спустя, когда заря еще только начала заниматься, они сидели на кушетке на террасе и смотрели, как мужчины несли безбожно чертыхавшегося Патриса. При виде этого жестокого убийцы, связанного по рукам и ногам, которого, точно куль с мукой, взвалили на спину мула, Викки почувствовала, что у нее задергался мускул на подбородке. И когда мужчины начали спуск по тропе, они услышали, как Патрис выкрикивает угрозы в адрес Клеманс:

– Ты за это поплатишься, сука! Я до тебя доберусь!

– Заткни свой поганый рот, Патрис! – велел ему Тео. – А не то мы сбросим тебя со склона горы. Здесь водятся чудесные хищные птицы. Соколы, орлы, ястребы, грифы. И все они большие любители полакомиться глазными яблоками.

Патрис, лежавший на животе, свесив голову на корпус мула, выглядел настолько нелепо, что Викки не выдержала и хихикнула, а потом громко расхохоталась. Ее рассмешили эти бессильные угрозы отомстить.

Оправившись от страха и шока, Викки была настолько счастлива своей вновь обретенной свободой, что на нее вдруг накатило сумасшедшее веселье. Судорожно вздохнув, она, к немалому удивлению Клеманс, начала неудержимо смеяться – хохотать до слез, согнувшись пополам и держась за бока, не в силах остановиться. Но, когда на террасе появилась Элиза с исказившимся от ужаса лицом, истерический смех тут же перешел в неукротимые рыдания, и Викки, спотыкаясь и падая, кинулась к матери.

– Я слышала выстрел, – дрожащим голосом сказала Элиза. – Я не знала, где вас искать, пока Ахмед не объяснил, что случилось. Он велел мне оставаться на месте, пока все не закончится.

С этими словами она протянула к дочери руки.

– Простите, – всхлипнула Викки. – Простите, что навлекла на вас всех столько неприятностей.

Глава 44

Клеманс

Клеманс с Тео так и не успели толком поговорить о ее ужасном признании. И вот теперь, когда он уехал, она не знала, вернется он или нет. Она то и дело вспоминала его потрясенное лицо, и всякий раз кровь застывала у нее в жилах. Она закрыла глаза, мысленно вернувшись в тот ужасный момент, когда произнесла сакраментальное: «Я хладнокровно застрелила отца. Прямо в упор».

Тео закрыл ладонью рот, изумленно моргая, и Клеманс увидела ужас в его глазах.

– Ты убила своего отца?

– Тебя это шокировало.

– Боже правый! Я сам толком не понимаю, что сейчас чувствую.

– Тебя это шокировало, – повторила она, глотая слезы. – Естественно, шокировало. От такого любой был бы в шоке.

Он застонал и сел на кровати, схватившись за голову.

– Скажи что-нибудь. Умоляю, скажи что-нибудь! – Она видела, что он пытается найти нужные слова и не может найти.

Он сделал глубокий вдох и сказал, обращаясь скорее к себе, нежели к ней:

– Я потрясен. Я просто не знаю, что тут можно сказать.

Она смахнула слезы.

Он отвернулся от нее, но через пару минут посмотрел ей в глаза, и на его лице было столько муки, что у Клеманс защемило сердце.

– Я лягу спать на диване, – сказал он.

– Тео…

Он предупреждающе поднял руку:

– Я должен побыть в одиночестве, чтобы переварить то, что ты мне сказала.

Он встал с постели, включил свет и, в мертвой тишине взяв свою одежду, вышел из спальни.

Тео был хорошим человеком. Она это знала. Но появится ли у нее хоть когда-нибудь возможность объяснить ему, почему она это сделала?

Поздно утром к Клеманс приехали двое незнакомых полицейских. Когда она предложила провести их в кабинет, где они могли бы спокойно сесть и выпить кофе, тот из них, что был повнушительнее, бросил на нее суровый взгляд.

– Если не возражаете, мы постоим здесь, – сказал он без тени улыбки.

– А как насчет кофе?

Полицейский, явно старший по званию, молча покачал головой.

У второго полицейского были светлые прозрачные глаза, которые, казалось, смотрели сквозь Клеманс. Он-то и попросил объяснить как можно точнее, что конкретно здесь произошло, что она и сделала.

– Значит, стреляли именно вы?

– Я вам только что это сказала.

– А как насчет вашей внучки? Той самой, которую, как вы утверждаете, Калье взял в заложницы, – уточнил другой полицейский.

– Я ничего не утверждаю. А просто рассказываю, что конкретно у нас произошло, – ощетинилась Клеманс.

Пропустив ее замечание мимо ушей, полицейский спросил:

– Она еще здесь?

– Конечно. Патрис Калье заткнул ей рот кляпом и приставил к горлу нож. Она испытала ужасный шок.

– Мы хотели бы с ней поговорить. Чтобы подтвердить ваш рассказ.

– Она сейчас спит. А нельзя ли просто поверить мне на слово? И, кроме того, тут есть и другие свидетели.

Полицейский упрямо покачал головой:

– Позовите, пожалуйста, девушку.

Клеманс, раздосадованная, развернулась и через пару минут привела заспанную Викки, в банном халате поверх ночной рубашки.

Полицейский попросил Викки рассказать все с самого начала. Когда она, закончив, снова замолчала, он спросил:

– И вам больше нечего добавить? – (Викки покачала головой.) – А с какой целью Петье заявился сюда?

– Он считает, у меня есть нечто, что было завещано ему, – ответила Клеманс.

– А вы?

– Ну конечно нет. Он сумасшедший, причем чрезвычайно опасный.

Слава богу, что Викки не упомянула об убийстве Джимми!

– Пропавшая Беатрис Джексон –