— Вот он я, командир, — заявил он озабоченнымсиплым шепотом. — Ну что, я пошел?

— Да, действуйте.

— Чего-то фараонов вокруг до черта…

— Все в порядке. Они о вас предупреждены.

— Так чего, они встревать не будут?

— Не будут. Вы уверены, что сумеете сделать то, что отвас требуется? Пес огромный и свирепый.

— Мне он не страшен, — заверил человечек. — Уменя тут кое-что припасено. Любой пес за мной хоть в преисподнюю отправится!

— В данном случае ваша задача — вывести его изпреисподней, — уточнил Пуаро.

6

Ранним утром зазвонил телефон. Пуаро снял трубку.

— Вы просили позвонить, — услышал он голос Джеппа.

— Да, конечно. Eh bien?[88]

— Зелья нет. Нашли только изумруды.

— И где же?

— У профессора Лискерда в кармане.

— У профессора Лискерда?

— Что, не верится? Честно говоря, я и сам врастерянности. Он обомлел, глаза на лоб вылезли, твердит, что понятия не имеет,как они попали к нему в карман, — и я, черт возьми, думаю, что это чистаяправда! Вареско легко мог в темноте подсунуть ему камешки. Никогда не поверю,чтобы Лискерд впутался в такие дела. Он состоит во всех этих высоколобыхобществах и даже Британский музей консультирует, а деньги тратит только накниги, и то на такую рухлядь, что в руки взять противно. Нет, он сюда невписывается. Я начинаю думать, что мы промахнулись — в клубе наркотиков никогдаи не было.

— Были, друг мой, были, и как раз этой ночью. Скажите,а через потайную дверь никто не пытался выйти?

— Пытались, а как же. Принц Генрих Сканденбергский сосвоим конюшим — он только вчера прибыл в Англию. Ивенс, член кабинета, —трудно быть лейбористским министром, шаг в сторону — и пропал! До прожигающихжизнь министров-консерваторов публике дела нет — считается, что они гуляют насвои, но стоит лейбористу засветиться, как налогоплательщики встают на дыбы иначинают вопить про народные денежки — и где-то они правы. Последней была ледиБеатрис Вайнер — она послезавтра выходит замуж за этого зануду, молодогогерцога Леоминстерского. Не думаю, чтобы кто-то из них имел отношение кнаркотикам.

— Чутье вас не обманывает. Тем не менее наркотики вклубе были и кто-то их оттуда вынес.

— И кто же?

— Я, mon ami, — мягко произнес Пуаро.

Он едва успел повесить трубку, из которой доносилосьневнятное рычанье Джеппа, как в прихожей раздался звонок. Пуаро отворилпарадную дверь, и в нее вплыла графиня Росакова.

— Не были бы мы, увы, такими развалинами, —воскликнула она, — этот ранний визит считался бы крайне неприличным! Чтож, я пришла, как было сказано в вашей записке. За мной, кажется, шелполицейский, но он может подождать на улице. Так в чем же дело, друг мой?

Пуаро галантно помог ей снять меха.

— Зачем вы сунули изумруды в карман профессоруЛискерду? — осведомился он. — Се n'est pas gentil ce que vous avezfait.[89]

Графиня сделала большие глаза.

— Но я же хотела сунуть их в ваш карман!

— Ах, мне?

— Ну да. Я кинулась к столику, где вы обычно сидели, носвет не горел и я случайно сунула их в карман профессору.

— И с чего же вам пришла в голову мысль сунуть мне вкарман краденые изумруды?

— Мне показалось — у меня ведь не было времени нараздумье, — что это наилучший выход.

— Вера, вы просто impayable[90]!

— Друг мой, посудите сами! Появляется полиция, свет подоговоренности с нашими покровителями, которые не могут себе позволить попастьв неловкое положение, гаснет — и чья-то рука тащит со стола мою сумочку.

Я успеваю ее схватить, но сквозь бархат чувствую внутричто-то твердое. Сую руку внутрь, определяю на ощупь, что это драгоценности, исразу понимаю, кто их туда подложил!

— Вот как?

— Разумеется! Этот salaud[91], этотальфонс, это чудовище, эта двуличная, коварная змея, эта скотина Пол Вареско!

— Ваш компаньон?

— Да. «Преисподняя» принадлежит ему, и деньги в деловкладывает он. До сих пор я его не выдавала — уж я-то умею быть верной! Но теперь,когда он меня хотел так подставить, поссорить с полицией, я молчать не буду! Яего выдам с потрохами!

— Успокойтесь, — сказал Пуаро, — и пройдите всоседнюю комнату.

Когда он открыл дверь, создалось полное впечатление, чтомаленькая комнатка до отказа заполнена псом. Цербер казался огромным даже впросторных интерьерах «Преисподней», а уж в маленькой столовой служебнойквартиры Пуаро и подавно. Тем не менее рядом с ним уместился и давешнийдурнопахнущий человечек.

— Пришли, как договаривались, командир, — сиплымголосом доложил человечек.

— Doudou![92] — завопилаграфиня. — Ангел мой!

Цербер забил хвостом по полу, но не тронулся с места.

— Позвольте вам представить мистера УильямаХиггза, — прокричал Пуаро под громовые удары Церберова хвоста. —Мастер своего дела. Во время сегодняшней tohubohu[93], —продолжал он, — мистер Хиггз выманил Цербера из клуба.

— Вы его выманили? — недоверчиво воззриласьграфиня на жалкую фигурку собачника. — Но как? Каким образом?

Мистер Хиггз скромно потупил глаза.

— При дамочке объяснять неловко, но есть такие вещи,перед которыми ни один кобель не устоит. Пойдет за мной, куда захочу. С суками,понятно, это не пройдет, с ними надо по-другому.

— Но зачем? Зачем? — обернулась к Пуаро графиня.

— Специально натренированный пес, — протянулПуаро, — может при необходимости часами носить в пасти разные предметы,пока не получит команду их бросить. Прикажите, пожалуйста, вашему псу выплюнутьпоноску.