Селеста хотелось взять ее, но она не сделала этого.

– Я тоже нуждалась в тебе.

Силы покинули тело Селесты. Она стояла перед Натаниэлем с пустым выражением на лице, избегая его взгляда.

– Как мне все исправить?

Натаниэль шагнул к ней, но Селеста снова отступила. Она обхватила руками свое тело, чтобы не дать себе дотронуться до принца.

Она смотрела на него долго. И чем дольше Селеста тянула с ответом, тем отчетливее видела, как в глазах Натаниэля нарастает паника. Наконец она пересилила себя:

– Одного извинения недостаточно. Начни с тех, кого ты обидел. Начни с Ноя: он не несет никакой вины за то, что его отец состоял в отношениях с твоей матерью. И он не заслужил такого твоего поведения.

Глаза Натаниэля сузились, а руки, безвольно висевшие вдоль тела, сжались в кулаки.

– Почему Ной для тебя так важен? Кого волнует, что я отстранил его от службы? – проворчал он. – Неужели дело только в том, что у меня теперь появился брат, от которого я не должен отворачиваться?

И Нат недоверчиво посмотрел на Селесту.

Жрица вздохнула. Наверное, в этом вопросе они никогда не сойдутся во мнениях.

– Я была бы счастлива иметь семью, а ты от своей отказываешься. Но дело не только в этом. Я забочусь не о Ное, а о том, кто очень важен для нас обоих.

Натаниэль приподнял бровь.

– О ком ты говоришь?

– О Линнее, – тихо ответила Селеста. – Она не хочет, чтобы Ной возвращался в Солярис. Поэтому, если ты не хочешь пересмотреть свое решение ни ради тебя, ни ради меня, ни ради самого Ноя, то сделай это, по крайней мере, для Линнеи. Вряд ли она тебе настолько безразлична.

Натаниэль некоторое время смотрел на нее, затем опустил взгляд. Селеста видела, как принц борется сам с собой. Затем он со вздохом покачал головой.

– Не знаю, смогу ли это сделать. Прощение никогда не было одной из моих сильных сторон.

Селеста фыркнула.

– Тебе не за что его прощать, Натаниэль. Молись, чтобы Ной простил тебя.

В конце концов, его друг не сделал ничего плохого. Ошибку совершил Натаниэль. И эту ошибку он должен был исправить.

Натаниэль рассеянно кивнул. Потом поднял взгляд и посмотрел на Селесту. Во взгляде принца читалась неуверенность.

– А ты? Ты простишь меня?

Селеста тяжело сглотнула. Такого вопроса она не ожидала. И, если честно, не знала на него ответа. Она хотела простить его, но пока это было невозможно.

– Я, по крайней мере, не буду сидеть и смотреть, как ты разрушаешь себя, отворачиваясь от всех, кому важен.

Натаниэль спрятал лицо в ладонях. Разговор с Селестой пошел не в том направлении, в котором ему хотелось. Принц надеялся, что она простит его и бросится к нему в объятия. Наивное желание, как теперь понял Натаниэль. Рыжая была не из тех, кто прощает просто так. А он до сих пор не предоставил жрице ни одного основания, чтобы заслужить ее прощение.

Дверь в спальню принца открылась, и в комнату, насвистывая, вошел Кай. Его светлые волосы выглядели так, будто их разметало вихрем, но красная рубашка придворного сидела безупречно. Улыбнувшись Натаниэлю, Кай отвесил ему поклон.

– Мой принц звал меня?

Жизнерадостность Кая никак не подействовала на Ната. Он все так же смотрел на свои сцепленные руки, покоящиеся на коленях.

– Можешь сделать мне одолжение, Кай? – перешел он сразу к делу.

Кай прислонился к столу, что стоял прямо напротив кровати. Он скрестил руки на груди и с любопытством посмотрел на Ната.

– Конечно, что нужно сделать?

Следующий вопрос потребовал от Ната Бог знает насколько большего, чем он хотел признать. Однако принц хотел исправить свою ошибку. Он не хотел терять Селесту.

– Можешь позвать Ноя?

Кай удивленно поднял брови. Его рот слегка приоткрылся, а потом придворный поперхнулся:

– Ноя? Твоего сводного брата Ноя, которого ты отстранил от службы?

Нат поднял взгляд и хмуро посмотрел на своего светловолосого придворного.

– Мог бы и не напоминать. – Он снова спрятал лицо в ладонях.

Кай ухмыльнулся – от уха до уха.

– Я могу привести его сюда, но зачем?

В голосе Кая отчетливо слышались любопытные нотки.

Нат обреченно вздохнул:

– Я должен загладить свою вину, – тихо сказал он.

Больше себе, чем Каю.

Кай тихо рассмеялся и оттолкнулся от стола.

– О да, ты и правда должен это сделать. И не только перед ним.

Кай посмотрел н Ната пристальным взглядом, и тот опустил глаза. Если даже Кай считал его решения неправильными, значит, Нат действительно наделал глупостей.

– Знаю, но нужно ведь с чего-то начинать.

Кай направился было к двери, но тут же снова повернулся к Нату:

– Я позову Ноя. А ты пока подумай о том, что хочешь ему сказать.

Нат чуть не застонал в ответ, и Кай вышел из комнаты.

Нат нетерпеливо ждал в своих покоях. С каждой уходящей минутой его руки все больше потели.

Но тут дверь снова отворилась, и вошел Кай. С широкой ухмылкой на лице. За ним следовал Ной. Тот выглядел немного взволнованным. У рта Ноя залегли жесткие складки, глаза сузились.

У Ната пересохло во рту, когда он несколько неловко поднялся с кровати.

– Я удивлен, что ты пришел.

Нат думал, что Ной слишком зол на него, чтобы вообще с ним разговаривать. И не мог винить его за это.

Ной, стиснув зубы, уставился на него.

– Я удивлен не меньше твоего.

Он бросил на Кая злобный взгляд, но красавец-блондин проигнорировал его. Нат был уверен, что Кай шантажировал Ноя чем-нибудь, чтобы тот сменил гнев на милость и решился поговорить с Натом.

В комнате повисло молчание, и Нат нервно переступил с одной ноги на другую. Он избегал смотреть на Ноя и перевел взгляд на Кая. Тот выжидательно смотрел на него, а затем кивком головы указал в сторону Ноя. Нат понятия не имел, как заговорить с Ноем, и вообще – хотелось ли ему этого. Если бы все зависело только от него, то он устранил бы любые связи между ними. Нату вообще не хотелось никогда видеть Ноя и его отца. Они всегда будут напоминать принцу его покойную мать и жизнь в бедности, которую они вели, в то время как лорд со своей семьей наслаждались богатством.

С другой стороны, это было требованием Селесты. Шансом, что она простит Натаниэля, если он уладит вопрос со своим сводным братом. Нат цеплялся за эту надежду. К тому же была еще и Линнея. Нежная и добрая Линнея, которая, по-видимому, питала чувства к Ною. У этой женщины был ужасный вкус, когда дело касалось мужчин, но об этом Нат поговорит с ней позже.