Она взяла в руку перо и подписала бумагу. Рядом на столе лежало письмо, которое Иолана писала сотни раз, но так и не отправила.

«Миро» – стояло на нем несколько простых букв. Это было последнее письмо, ее последние слова ему. Ее конец пришел, Иолана отчетливо чувствовала это. Богиня звала ее, и Иолана хотела ответить на этот зов.

Иолана положила документы на кровать и вернулась на балкон. Закутавшись в светло-серый плед, она снова устремила взгляд на самарские горы. Здесь она росла, жила, смеялась и страдала. Это был ее дом. Она надеялась, что ее преемница будет любить этот город так же, как и она. Очень скоро народ Самары отпразднует появление своей новой жрицы, приветствует маленькую девочку в этом большом мире.

В мыслях о молодом мужчине, которого она встретила в садах Соляриса, который украл ее сердце и околдовал ее душу, Иолана заснула. И проснулась в объятиях своей богини.

Нат в ярости бросился вниз, на тренировочную площадку во внутреннем дворе. Он должен был найти клапан для своего гнева, иначе просто вцепится кому-нибудь в глотку.

Он не хотел видеть Селесту. И уж тем более ему не хотелось видеть это выражение в ее карамельных глазах. Разочарование. Он устал разочаровывать всех вокруг. Особенно ее.

– Ты, кажется, злишься. Какие-то проблемы с отцом?

Ника, в кожаных доспехах, стояла перед одним из тренировочных манекенов и полировала свои ножи. Правый уголок ее рта дернулся вверх.

Нат испустил разочарованный вздох:

– Значит, ты уже знаешь.

Он обеими руками провел по лицу. Его желание оставить все это дело в тайне не сбылось.

– Боюсь, знают все. Ты вел себя не очень-то сдержанно.

Ника тихо рассмеялась и спрятала ножи и остальные приспособления у себя за поясом.

Нат оглядел свою телохранительницу изучающим взглядом. Несмотря на то, что поначалу она не особенно ему нравилась, со временем Ника стала ему дорога. Она была сильной женщиной, отстоявшей свое место в мире, где доминируют мужчины. Это ему в ней импонировало. И ему нужно было с кем-то поговорить о случившемся. Так почему бы не с Никой, которая не раз доказала ему свою верность?

– Мне не стоило набрасываться на него.

– Да, так было бы разумнее.

Нат, нахмурившись, уставился на нее:

– Тебе стоило мне помешать. Ведь ты как-никак мой телохранитель.

Белокурая Ника только пожала плечами:

– Я, конечно, могла бы это сделать, но давайте посмотрим правде в глаза: Карим заслужил этот удар. Теперь вы квиты.

В ответ принц покачал головой.

– Мне не нужен отец, – прошептал Нат. – Теперь уже нет.

– Кому ты это говоришь? – горько рассмеялась Ника. – Я тоже легко могла бы обойтись без своего.

Нат был вынужден признать: Нике и Каю достался, наверное, худший отец из возможных.

– Как ты справляешься с тем, что Ламонт здесь?

Лорд был не прост. Если честно, Нат считал Ламонта тем еще сукиным сыном. Парадокс был в том, что именно его двое детей были ближайшими друзьями Ната.

Ника фыркнула:

– Если не считать нескольких убийственных взглядов, мы с ним предпочитаем избегать друг друга. Если бы все зависело от моего отца, меня бы вообще не существовало.

Ника всегда была сильной женщиной, но сейчас в ее голубых глазах Натаниэль видел сожаление и боль. Должно быть, расти с таким отцом, как лорд Ламонт, был непросто.

– Мне очень жаль, Ника.

Это была еще одна причина, из-за чего Нат не чувствовал нужды в том, чтобы теперь у него появился отец. Чем такой бессердечный отец, как лорд Ламонт, так лучше вообще никакого. Или такой бесчестный. Когда у принца не было отца, он не мог ни разочаровать, ни ранить его.

– Не стоит. У моего отца была чудесная замена, – сдержанно улыбнулась Ника.

Нат вскинул брови:

– Кого ты имеешь в виду?

– Короля Миро. Он был мне отцом больше, чем мой собственный. Всегда понимал и поддерживал.

Нат улыбнулся.

– Полагаю, таков его путь.

У короля не было собственных детей, но он был идеальным образцом для подражания. И мог прекрасно заменить отца любому.

– Для тебя Миро тоже кто-то вроде отца, правда? И все же с Каримом тебе повезло больше, чем мне с Ламонтом, – мягко сказала телохранительница.

Нат стиснул зубы.

– Это как посмотреть.

Карим не был хорошим отцом. Об этом принцу было известно от Ноя. И Натаниэль очень сильно сомневался, что что-то изменится.

– Я поссорился с Селестой, – признался он после коротких мгновений молчания. – У нас разные взгляды на то, что касается всего этого дела с Каримом.

Ника согласно тряхнула головой:

– Она хочет, чтобы ты дал ему шанс?

Он кивнул:

– Да. Но я не могу этого сделать.

– Почему нет?

Тот же вопрос задала ему и Селеста. Удовлетворительного ответа Нат ей дать не мог. А теперь должен был говорить об этом Нике.

– Моя мать умерла и не вернется. Он лишил меня и ее важного периода жизни: рядом с ней не было любимого мужчины, рядом со мной – отца. Я не могу простить ему этого. Селеста любой ценой придерживается концепции важности семьи. Но для меня она разрушена навсегда. И она этого просто не понимает.

Селеста была слишком поглощена собственными чувствами, чтобы принять его взгляд на вещи.

– Разве можно винить ее в этом?

Ника, уперев руки в бедра, покровительственно посмотрела на него.

– Только не надо, пожалуйста, принимать ее сторону!

Не хватало ему еще выслушивать лекции от Ники.

– А ты когда-нибудь задумывался, как с этим дела обстоят у нее?

Его телохранительница рассерженно тряхнула головой. Если честно, Нат не думал об этом. Его интересовали только собственные проблемы.

– У меня уже голова идет кругом. После покушения на Селесту все изменилось. Я постоянно злюсь и переношу это на всех, кто меня окружает.

Натаниэль уставился на свои руки: они едва заметно дрожали. Нат не знал, почему все время испытывал такую ярость. Теперь его гнев мог вызвать любой пустяк.

– Я уже заметила, – сухо призналась Ника.

Нат взглянул на нее и тут же отвел глаза. Снова разочарованное выражение лица. Ему было так жаль ее. Так жаль себя.

– Я уже не я. Благодаря Селесте я научился справляться со своим гневом. Но теперь… она сводит меня с ума своими разговорами о вторых шансах.