— Ваш нынешний муж?

— Нет, Женя.

— Она так и сказала — отец?

— Да… вернее, она сказала, что это был его водитель. Такое случалось не раз: либо сам Евгений, либо его водитель заезжали за Марком и везли к нему: я никогда не препятствовала их общению. Да это было бы просто невозможно, ведь иначе он и вовсе отобрал бы ребенка!

— Но суд оставил Марка с вами!

— Да кому интересно решение суда — уж точно не моему бывшему! — фыркнула Елизавета. — Что, мало случаев, когда влиятельные папаши воровали детей и увозили в неизвестном направлении?!

— Погодите, но сейчас в школу не так-то просто попасть — требуется пропуск или разрешение от родителей!

— Марк пропал со спортивной площадки.

— То есть учительница не знала, что человек, забравший ее ученика, действительно водитель?

— Нет, она только видела, как Марк с ним уходил, и не помешала. Она позволила неизвестному человеку увести моего сына из школы, понимаете?!

— Что случилось потом?

— Я позвонила Евгению, потому что мы не договаривались, что он заберет сына: в тот день я должна была отвезти его к дантисту. Женя сказал, что ничего об этом не знает!

— И тогда вы позвонили в полицию?

Данилова кивнула.

— А потом приехал Русаков и заставил вас отменить вызов, сказав, что Марк вернулся домой и вы ошиблись, подняв панику?

— Да, все так и было. Евгений заверил меня, что уладит дело, так как знает, кто стоит за похищением.

— То есть ему до этого угрожали?

— Ему все время угрожали, потому-то я и развелась с ним — устала жить как на пороховой бочке!

— Русаков занимался чем-то незаконным?

Данилова пожала плечами.

— Я в его дела не лезла — да он бы и не позволил, — сказал она. — На поверхности все казалось гладко — он даже налоги платил, но, зная его и его прошлое, могу предположить, что все было не так чисто, как представлялось на первый взгляд. К нему приходили какие-то подозрительные личности, полиция периодически наведывалась в его офисы — в общем, было ясно, что он проворачивает грязные делишки, но, видимо, зацепить его никак не удавалось!

— Понятно… Значит, ваш бывший муж сам решил вернуть Марка?

— Да, и я убить его готова! Если бы он позволил работать специалистам, скорее всего, мой мальчик был бы жив…

— Вы так уверены, что он умер?

— А вы — нет? Если бы Марк выжил, он был бы дома, разве не так?

Лере хотелось бы успокоить женщину, но в глубине души она и сама сомневалась в благополучном исходе дела.

— Выходит, у Русакова ничего не получилось?

— Как видите… Я умоляла его заплатить выкуп, но, кажется, дело было не в деньгах.

— А в чем?

— Это мне неизвестно. Я знаю лишь, что он отправился «на стрелку» со всей своей сворой, но сына не вернул!

— Почему вы позже не обратились в полицию? — спросила Лера. — Раз не получилось вызволить Марка так, как хотел ваш бывший муж…

— Евгений запретил мне что-либо предпринимать — сказал, что если я только попытаюсь, то потеряю младшего сына!

— Вы поверили?

— Он сделал бы, что обещал, — вы его не знаете! Вы в курсе, где он служил?

— Да уж наслышана…

— Я не могла лишиться и второго ребенка, понимаете? А Евгений, он обещал, что все равно разыщет Марка, чего бы это ни стоило!

— То есть он не сомневался в том, что Марк не мертв?

— Он верит, что жив, а я… Если бы сын был жив, то давно нашелся бы, верно?

— А как, простите, вы разобрались с органами опеки, школой и так далее: Марк исчез, и что, никто не поинтересовался, куда он подевался?

— Евгений заставил меня забрать его документы из школы и сказать, что мы переезжаем в другой город. Он сказал, что никто не должен знать о случившемся!

— Вы помните точную дату, когда Русаков отправился «на стрелку»?

— Еще бы — мне ее никогда не забыть: двадцать восьмого декабря это случилось, под самый Новый год!

— Вам известно, как именно ваш бывший пытался искать Марка?

— Нет. Я не желала его больше видеть, а еще боялась, что Лешу, моего младшего, тоже могут похитить из-за дел бывшего мужа, поэтому мне казалось правильным держаться от Евгения как можно дальше!

— Как вы думаете, Елизавета Гавриловна, Русаков мог пытать людей, чтобы добыть нужную ему информацию?

— Вы же знаете, он в спецназе служил, две войны прошел — для него это в порядке вещей!

Едва войдя в кабинет Сурковой, Лера заметила, что та не в духе.

— Я только что от Деда, — сообщила начальница. — Мне устроили выволочку.

— Из-за меня?

— Да.

— Алла Гурьевна, мне очень жаль, правда…

— Почему вы не ставили меня в известность о том, что происходит? — не дослушав, напустилась на Леру Суркова. — Привлекли Вагнера, подвергли его опасности, а в результате потеряли подозреваемого — пусть не в вашем деле, но, как и Роман, он был участником шоу, и вы его не уберегли!

Лера опустила голову, безропотно принимая упреки Сурковой. Действительно, что тут скажешь? Она накосячила, и исправить уже ничего нельзя: человек, пусть и не самый хороший, мертв.

— И теперь выяснить, причастен ли Фейгин к убийству дяди, не представляется возможным! — словно продолжая мысли Леры, добавила Суркова. — Как и узнать судьбу бесценного бриллианта, похищенного с места преступления!

И на это ответить было нечего: начальница права во всем и имеет все основания злиться.

— Кофе будете? — неожиданно спросила она совсем другим, обычным голосом, в котором больше не чувствовалось раздражения.

— Да! — обрадовалась Лера, ведь она пришла, чтобы реабилитироваться, и у нее было что предложить начальнице в качестве компенсации — если, конечно, гибель человека вообще можно хоть чем-то компенсировать.