оставили с матерью. И это она звонила в полицию, а позже отменила вызов, сказав, что сын уже дома. Как тебе?

— То есть ты думаешь…

— Нет, мать, думать — это твое дело, а мое — искать и анализировать информацию. Причем, чтоб ты не забывала, это — хобби, так как платят мне вовсе не за это, а за безопасность нашего любимого СК!

— Именно поэтому я плачу тебе дань, — покорно кивнула Лера. — За доброту и снисходительность!

— Вот человек, который понимает реальную значимость моего труда! — торжественно провозгласил Куделин, весело сверкая маленькими, цепкими глазками.

— И ценит это, — поддакнула Лера, кивнув в сторону пакета с блинами.

— Заметь, я обхожусь тебе дешево: другие берут ящиками коньяка, виски или джина!

— Значит, нужно проверить, действительно ли мальчик вернулся домой, — пробормотала она, ероша волосы на затылке. — То, что этот Русаков — бывший спецназовец…

— …указывает на умение вести допросы с применением спецсредств, — подхватил Олег. — А ваш маньяк, кажется, пытал своих жертв, прежде чем придушить? Да и в девяностые Русаков примерно этим же и занимался, так что тебе и карты в руки!

— Ну, Олежа, я снимаю шляпу! — восхищенно покачала головой Лера. — Ты нашел то, до чего я никогда бы не докопалась! Сейчас я еду за вещдоками с мест преступлений «экстрасенсов», инфу о которых тоже дал мне ты, а потом — сразу к Даниловой!

— Зачем тебе вещдоки? — поинтересовался эксперт по безопасности. — Что ты надеешься в них отыскать?

— Записи приемов. Наверняка у них были какие-то талмуды, куда они записывали имена клиентов или хотя бы какие-то общие сведения о них! Может, найду адреса или телефоны?

— Ну, дерзай! — вздохнул Куделин. — Как думаешь, пицца уже переварилась?

* * *

От бесконечного просмотра записей у Аллы рябило в глазах. Бог знает сколько чашек кофе они с Натальей и Гелей успели выпить за эти часы, но глаза все равно слипались — в конце концов, они являются тонким оптическим инструментом и нуждаются в отдыхе!

— Мы уже отсмотрели почти все имеющиеся у нас материалы, — простонала Наталья, откидываясь на спинку стула. — Ничего подозрительного! В телецентре ежедневно бывает уйма народу, и просто невозможно вычислить того, кто вам нужен!

— Вы не правы, — возразила Алла. — Это и в самом деле непросто, но вполне реально.

— В кино не так, — заметила Геля, сидевшая по правую руку от Аллы. — Там все происходит так быстро…

— Правда ваша, — кивнула Алла. — В реальной жизни дела обстоят иначе: работа следователя заключается в тягомотной рутине. Приходится читать документы, сводки, распечатки звонков и счетов, показания свидетелей, отсматривать километры записей с камер — короче, проделывать работу, которая не влезет ни в какой фильм или даже сериал… Стойте, ну-ка отмотайте назад!

— Что такое? — встрепенулись женщины, впившись глазами в экран.

— Вот этот мужчина, который выходит из зала в момент выступления Зареты!

— Так здесь же лица не видно! — пожала плечами Геля. — Но он точно не из нашей группы.

— И не из зрителей, — сказала Алла. — Их было всего тридцать пять человек, и всех мы уже видели! Посторонний мог проникнуть в павильон?

— Ну да, в принципе, — пожала плечами Наталья. — У нас, конечно, есть охрана, поэтому кто-то просто с улицы — вряд ли, но вполне мог забрести человек из другого павильона, работник или…

— Рабочий? — предположила Алла.

— Ремонт пока на паузе, но, думаю, такое возможно!

— И они хорошо знают здание, верно?

— Полагаю, вы правы.

— Давайте попробуем найти этого парня на других камерах — вдруг где-то засветилось его личико?

Они продолжили просмотр.

— Неужели маньяк вошел в состав строительной бригады, только чтобы проникнуть в телецентр? — качая головой, проговорила Геля.

— Но ведь строители сейчас на другом объекте, — возразила Наталья, не сводя взгляда с экрана.

— Это значит, что их пропуска аннулированы? — спросила Алла.

— Вообще-то так положено, но бригаду перебросили на другой объект из-за какого-то форс-мажора, поэтому…

— Вот, смотрите, он повернулся прямо к камере!

— Видимо, не заметил, — предположила Геля. — В других местах он никогда не смотрит в объектив!

— Ну, вам знакома эта физиономия?

— Нет…

— Погодите, мне кажется… нет, я точно его где-то видела, причем совсем недавно! — воскликнула Наталья.

— Среди рабочих?

— Н-нет, по-моему…

— Может, курьер или еще какой-нибудь временный работник?

— Точно — нет. Я видела его, я уверена, но он, наверное, выглядел иначе, поэтому я не могу вспомнить!

— Хорошо, — подытожила Алла, — уже что-то. Надо попросить охранников и проверить, что за документы предъявлял этот человек. Кроме того, раз вы его узнали, значит, есть шанс, что его опознают и ваши коллеги. И у охранников, скорее всего, имеется список строителей, ведь ваша служба безопасности выписывала им именные пропуска. По крайней мере, теперь есть с чем работать!

В этот момент в кабинет без стука ввалились Дамир и Антон, который при этом втолкнул в помещение щуплого молодого паренька с искаженным от ужаса лицом.

— Алла Гурьевна, мы взяли «языка»! — выпалил Александр, выглядывая из-за их широких спин.

— Кто это? — изумленно глядя на «трофей» работников СК, поинтересовалась Наталья.

— Вы не знаете ваших работников? — удивился Белкин.

— Молодой человек, вы хотя бы представляете, сколько народу работает в телецентре?!

— Это курьер, — вмешался в перепалку Дамир. — Мы проверили телефоны всех, кто находился вчера в студии во время съемок «Третьего глаза», и увидели в списке звонков номер убиенного Аркадия Фейгина…

— Когда вы успели-то? — перебила Алла.

— Да времени мы почти и не потратили! — радостно ответил Белкин. — У Дамира появилась идея собрать всех, имеющих отношение к шоу, в одном месте и просто позвонить по всем номерам в сотовом Фейгина — их оказалось не так много. И опа — прямое попадание: запиликала мобила нашего друга Костика… Как твоя фамилия-то?

— Решетников, — ответил вместо паренька Антон, тряся его паспортом. — Константин Решетников его звать.

— Я что-то не пойму: вы убийцу поймали, что ли?

— Да не убивал я Аркашку, клянусь! —