Между прочим, Русаков и землю проиграл: ее заполучил Циклаури! В общем, Алла Гурьевна, я думаю, что, исчерпав все доступные ему методы и возможности, Русаков решил искать сына с помощью экстрасенсов.

— Но они ему не помогли, и он, человек без принципов и привычный к убийствам и крови, «наказал» их? — задумчиво закончила за Леру Суркова. — Что ж, звучит резонно! И сюда отлично вписывается история с «Третьим глазом»: так Русаков получал доступ сразу ко многим экстрасенсам, более того, здесь выбирают лучших из лучших — прямо для него!

— Вы сказали, что он засветился на камерах наблюдения?

— Да, и мы тут же принялись его искать, только вот уже сутки его никто не видел. Я на досуге проверила его финансовые дела. Он теперь «законопослушный гражданин», и большая часть его бизнеса находится в «белой» зоне. Правда, у налоговой к Русакову имеются вопросы, как и у Комитета по землепользованию. Прокуратура четырежды возбуждала против него дела, но каждый раз они таинственным образом замораживались!

— Деньги и власть — великая сила, — вздохнула Лера.

— Правда ваша, — согласилась Суркова. — Но, к счастью, есть те, на кого эти вещи влияния не имеют, верно? Поэтому мы не будем принимать во внимание прошлые грехи Русакова и сосредоточимся на нынешних. У нас пока нет доказательств, что именно он убил Аркадия Фейгина, как и других экстрасенсов: все они косвенные, но и на них можно строить обвинение, если улик окажется достаточно. Он очень осторожный преступник, не оставил отпечатков пальцев ни на одном из мест преступления, почти нигде не попал на камеры наблюдения и даже каким-то образом добрался до записей своих жертв, чтобы его невозможно было хоть как-то притянуть к убийствам! Он ошибся лишь однажды — с Аркадием.

— Как думаете, почему он прокололся, Алла Гурьевна?

— В какой-то момент даже у опытного преступника возникает эйфория от безнаказанности: как же так, он столько всего наворотил, а никто его даже не заподозрил! Большинство убийц попадают в поле нашей видимости на каком-то этапе следствия, их допрашивают и отпускают, не имея достаточных оснований для задержания. Однако Русаков — другое дело: его личность до последнего момента нигде не фигурировала — редкий случай!

— Значит, мы вычислили убийцу?

— В пользу этого говорят собранные вами факты, а также то, что он пытался скрытно проникнуть в телецентр, а теперь бесследно исчез — слишком много совпадений, чтобы списать их на случайность! Давайте разыщем его и выясним все до конца, ладно? А вот мне еще работать и работать!

— Это потому, что Фейгин мертв?

— Он был единственным, кто мог рассказать правду о том, что случилось в доме Гагина, а теперь придется строить собственные предположения, надеясь, что они окажутся правильными!

— Вы уверены, что именно Аркадий убил дядю?

— В том-то и дело, что нет! В квартире жертвы нашли отпечатки пальцев и потожировые следы, некоторые из которых так и не удалось идентифицировать — что, в сущности, неудивительно, принимая во внимание практически подпольный род деятельности Гагина. Но даже в том случае, если они совпадут с пальчиками или потожировыми Фейгина, это вовсе не будет означать, что последний — убийца, ведь, в конце концов, Аркадий — его племянник. Мы даже не можем наверняка утверждать, что он украл «Кровь Ангелов», — да мы вообще не знаем, находился ли камень в доме в момент убийства, а при Фейгине его не обнаружили.

— А на ингаляторе есть какие-то отпечатки?

— Никаких, кроме следов самого Гагина. Но я и не ожидала, что они будут: когда убийца выбирает такой хитроумный способ избавиться от кого-то, он не попадется так глупо.

Кто-то постучал в дверь.

— Войдите! — крикнула Суркова.

Это оказался судмедэксперт Дорошенко. В руках он держал череп, с которым при жизни не расставался Аркадий Фейгин.

— Павел Игнатьевич, есть новости?

— Есть, Алла Гурьевна. Причина смерти жертвы — удушение. До этого его пытали при помощи петли, то сдавливая шею, то ослабляя ее. На шее жертвы обнаружен след от электрошокера — видимо, таким способом удалось обездвижить Фейгина и затащить его в подвал.

— Так же убийца действовал и во всех остальных случаях, — кивнула Лера.

— Это все? — спросила Суркова.

— Если бы было так, я бы не пришел, Алла Гурьевна! — оскорбился Дорошенко. — Вот! — И он водрузил на стол череп.

— Господи, Павел Игнатьевич, зачем вы притащили сюда эту мерзость?! — поморщилась Суркова. — Надеюсь, он хотя бы пластиковый?

— Да нет — самый что ни есть костяной!

— Древний? — полюбопытствовала Лера.

— Возраст покойника был от пятидесяти четырех до пятидесяти девяти лет. Определить, сколько времени данный «Йорик» пролежал в земле, не представляется возможным ввиду отсутствия у нас спецоборудования для таких исследований.

— Не думаю, что это имеет значение, — отмахнулась Суркова. — Вряд ли Фейгин убил кого-то, чтобы заполучить его черепушку!

— Исходя из того, что нам о нем известно, можно предположить, что это — «сувенир» с кладбища, — согласилась с начальницей Лера.

— Только вот я не пойму, Павел Игнатьевич, зачем вы этот «сувенир» сюда приволокли?

— Сейчас все поймете, Алла Гурьевна, — загадочно улыбаясь, ответил эксперт. Он перевернул череп, и женщины, подавшись вперед, уставились на металлическую пластину, закрывающую дыру, которая должна была там находиться. Медленно, словно фокусник, объясняющий свой трюк, Дорошенко отодвинул пластину, и на его ладонь выпал…

— Не может быть! — почти одновременно выдохнули Лера и Суркова.

— Это… это то, что я думаю? — с запинкой спросила начальница.

— Видимо, да, — пожал плечами судмедэксперт. — Честно говоря, я никогда не видел «Кровь Ангелов» и даже не читал о нем, но это — определенно бриллиант чистейшей воды!

— Какой огромный… — восхищенно прошептала Лера, любуясь игрой света в гранях камня. Она всегда представляла его красным, но он не был таким: в бриллианте словно бы смешивались сразу несколько цветов, от розового до пурпурно-лилового. Наверное, если ангелы существуют, то их кровь должна быть именно такого цвета!

— Чудо, да? — пробормотал Дорошенко, медленно поворачивая камень так, чтобы каждая его грань поймала частичку света ламп. — А этот варвар, представьте себе, посадил камень на эпоксидку!

— На что?

— На смолу эпоксидную — ну, чтоб