предубеждение».

– И что ты думаешь? – с любопытством спрашивает Мона. – Правда хорошо написано?

– Мне немного не хватило страсти. Не помешало бы добавить пару постельных сцен по мере повествования.

– Ты что, нельзя так говорить! – восклицает Дорис. – Ведь это совсем другие времена: тогда нельзя было просто так друг к другу прикасаться и тем более писать о сексе.

– Мне нравится, что читатель чувствует напряжение между мистером Дарси и Элизабет, хотя они толком даже и не целуются, – замечает Мона.

– Мне кажется интересным, – продолжает Дорис, – что Остин, выступая с критикой брака как социального института, идеализирует замужества Джейн и Элизабет.

– А разве это действительно так? – возражает Мона. – Мужчины, в которых они влюбились, оказались богатыми, и что с того?

– То есть ты полагаешь, будто состояния Дарси и Бингли не оказали влияния на чувства, которые испытывают Элизабет и Джейн?

– Нет, абсолютно.

Патрисия смотрит на сидящих за столом дам и понимает, что ей будет не хватать их. Это ее последний день в Юсшере. Вечером она улетает домой и отчасти радуется предстоящему возвращению, потому что соскучилась по Даксу и Зоуи, а еще беспокоится за своего пса Барри, оставленного на попечение соседей, Тома и Юнайс. И в то же время грудь теснит от тревоги. Тяжело покидать Юсшер, не получив ответа – в этот момент Патрисия понимает, что, сев на обратный самолет, потеряет последний шанс узнать, что случилось с Маделен.

Над дверью звенит колокольчик, и Мона бросает взгляд в сторону холла.

– Пойду проверю, кто пришел, – начинает она и умолкает, увидев в дверях Эви.

Патрисия застывает от удивления и смотрит во все глаза на нежданную гостью, которая, судя по виду, полна решимости.

– Доброе утро, – приветствует ее озадаченная Мона. – Очень рада тебя видеть. Заходи, налью тебе кофе.

Вместо ответа Эви поворачивается к Патрисии, пригвоздив ее взглядом.

– Значит, Маделен Грей приходится вам сестрой? – спрашивает она.

Патрисия кивает в ответ.

– Да, все правильно.

В комнате повисает молчание, из-за спины Эви показывается ее черная кошка. Пройдя вдоль стены, Саба с любопытством оглядывается по сторонам, потом запрыгивает на свободный стул и уютно устраивается на овечьей накидке.

– Подождите, – бормочет Эви и покидает веранду.

Патрисия ловит взгляды других дам, пытаясь разобраться, понимают ли они, что задумала Эви, но, похоже, они удивлены не меньше.

– Это так похоже на нее, – вздыхает Мариан, закатывая глаза.

Эви возвращается не одна. За ней на веранду выходит женщина с убранными в хвост волосами и в больших солнцезащитных очках.

Патрисия чувствует, как у нее замирает сердце. Тело перестает слушаться, будто примерзло намертво к стулу, так что не сдвинуться с места. Она понимает, что так пристально смотреть неприлично, но все равно не может оторвать взгляда от вошедших.

Женщина, стоящая рядом с Эви, высокая и худая, совсем как Маделен, но это ведь не может быть она?

На короткое мгновение время будто останавливается. Патрисия слышит свое дыхание и пытается понять, кого видит перед собой. Волосы у Маделен были темнее, но их ведь можно перекрасить.

Приближаясь к сидящей за столом компании, женщина с хвостом осторожно делает пару шагов по каменному полу. Ее движения и манера держаться очень напоминают младшую сестру Патрисии, даже несмотря на то, что из-за солнцезащитных очков до конца не понять, как она выглядит.

От растерянности Патрисия крепко сцепляет руки, убрав их под стол.

– Кто это? – шепчет она Дорис.

– Понятия не имею.

– Я привела с собой человека, с которым, думаю, вы хотите побеседовать, – говорит Эви.

По телу бегут мурашки, Патрисия встает с места. Мысли вихрем проносятся в голове, и она пытается привести их в порядок, но безуспешно. Кто эта стоящая перед ней женщина и почему она кажется такой знакомой?

Патрисия останавливается в метре от гостьи. Она чувствует на себе ее взгляд, несмотря на темные солнцезащитные очки. Висящее в воздухе напряжение столь велико, что кажется, будто его можно потрогать.

Трудно стоять спокойно. Патрисия переминается с ноги на ногу. Тело вибрирует от ожидания.

Медленным движением руки женщина снимает солнцезащитные очки.

– Здравствуйте, – тихо говорит она. – Значит, вы – сестра Маделен Грей?

Патрисия кивает. Лицо ей знакомо, но откуда – вспомнить не может.

– А вы кто?

Женщина смотрит на нее блуждающим взглядом.

– Меня зовут Айно, я проходила практику в Свободной церкви вместе с Маделен в тот год, когда она исчезла.

* * *

Все сидят вокруг стола, притихнув. Мона выставила печенье, но никто к нему не притронулся.

– Значит, вы разговаривали с Маделен перед ее исчезновением? – спрашивает Патрисия.

– Да, – отвечает Айно. – Она хотела уехать отсюда и полагала, что мне надо уехать вместе с ней.

– А куда она хотела уехать?

– Куда угодно. Главное, подальше от церкви, – отвечает Айно, слегка пожимая плечами.

– Но почему? – удивляется Патрисия.

Айно обменивается взглядами с Эви.

– Накануне кое-что произошло. При участии пастора. У нас с ним были индивидуальные беседы.

– Точно, духовное наставничество.

Айно кивает.

– Уже когда он позвал меня, я заметила – что-то не так. Пастор Линдберг не имел обыкновения встречаться с нами по вечерам и казался раздраженным. Он ходил вокруг да около, говорил, что я не отношусь к его наставничеству с должной серьезностью. Я, естественно, расстроилась и пыталась разуверить его. – Айно помешивает ложкой кофе. – Не знаю, как это объяснить, – виновато продолжает она. – Все это звучит так глупо.

– Вовсе нет, – возражает Эви.

Айно уставилась в стол.

– Пастор велел мне закрыть глаза и просить прощения, а сам начал служить мессу. Он встал у меня за спиной и положил руки на грудь. Говорил, что я несу в себе тьму, но он поможет мне вытеснить зло. При этом продолжал трогать меня, лез пальцами между ног и давил сильно, до боли. – Айно качает головой. – Не знаю, сколько это все продолжалось, но внезапно дверь отворилась, и в комнату зашла Рут, жена пастора. Я была, конечно, в шоке, застыдилась и расплакалась.

Патрисия открывает рот от удивления. Она не знает, что на это сказать. Остальные дамы, сидящие за столом, хранят молчание. Дорис вся сжалась, обхватив себя руками, а Мона опустила голову.

– И что случилось потом?

– Рут отвела меня в сторону. Я до смерти боялась, что она разозлится, но вместо этого жена пастора принялась утешать меня и говорить, что ему нехорошо. Видимо, его отец был при смерти, и Рут объясняла, что это выбило его из колеи.

– И Маделен узнала, что произошло? – уточняет Патрисия.

– Да, она полагала, что мы должны рассказать об этом.

– Но вы не хотели?

Оторвав взгляд от стола,