— Да, понимаю. Ты идешь со мной.

Никогда прежде мне не было так трудно не позволять Лиссевтягивать меня в себя, но, с другой стороны, мы никогда не переживали ничегоподобного тому, что происходило сейчас. Ее мысли и эмоции с ужасающей силойзасасывали меня, пока я в сопровождении Кристиана бежала через лес.

Господи, как жаль, что Лисса не осталась на месте! Мне бытак хотелось увидеть захват ее глазами. Однако что теперь об этом думать? Я бежала,и наконец-то усилия Дмитрия заставляющего меня на тренировках бесконечноописывать круги, окупили себя. Она двигалась очень быстро, но я чувствовала,что расстояние между нами сокращается, и все лучше представляла себе ееместонахождение. Кристиан не мог угнаться за мной. Ради него я побежала чутьмедленнее, но вскоре поняла, что это глупо.

Он тоже понял это и крикнул, махнув мне рукой.

— Беги!

Наконец возникло ощущение, что она уже может меня услышать,и я окликнула ее надеясь, что она остановится или хотя бы обернется. Вместоэтого мне ответили завывания и собачий лай.

Пси-гончие. Конечно. Виктор говорил, что охотился с ними, онумел управлять этими животными. Внезапно до меня дошло, почему никто в школе немог припомнить, чтобы в Чикаго они посылали пси-гончих выслеживать нас сЛиссой. В Академии их просто не было, зато они имелись у Виктора.

Спустя минуту я добежала до поляны, где у подножия деревасъежилась Лисса. Судя по ее виду и доходящим до меня эмоциям, она уже давнодолжна была свалиться в обмороке. Только сила воли позволила ей так долгопродержаться. Бледная, с широко распахнутыми глазами, она в ужасе смотрела начетырех окруживших ее пси-гончих. К тому же день разгорелся вовсю. Значит,солнечный свет также станет помехой для Лиссы и Кристиана.

— Эй! — крикнула я, пытаясь отвлечь гончих насебя.

Виктор наверняка отправил их охотиться конкретно на нее, ноя надеялась, что, повинуясь здравому смыслу, они среагируют на новую опасность— в особенности в лице дампира. Пси-гончие любят нас не больше, чем другиеживотные.

Действительно они повернулись ко мне, обнажив зубы, сраскрытых пастей капала слюна. Они сильно смахивали на волков, только скоричневым мехом и глазами, в которых мерцал оранжевый огонь. Виктор, скореевсего, приказал им не причинять вреда Лиссе, а вот относительно меня такихинструкций они не получили.

Волки. Прямо как на уроке. Что там госпожа Мейснеррассказывала? Кажется, очень часто исход столкновения у них зависит от силыволи? Помня об этом, я попыталась проникнуться мыслью, что я вожак, и вестисебя соответственно, но не думаю, будто они попались на эту удочку. Любой изних превосходил меня в весе. И еще они превосходили меня численно. Нет, вданном случае бояться им было нечего.

Делая вид, что это просто обычное состязание с Дмитрием, яподняла с земли ветку примерно того же размера и веса, что бейсбольная бита. Итолько успела как следует ухватить ее, как двое гончих прыгнули на меня.Челюсти и зубы вонзились в тело, но я удивительно хорошо сохранила позицию,стараясь вспомнить все, чему за последние два месяца научилась касательноборьбы с более крупными и сильными противниками. Мне не хотелось причинять имвред — слишком уж они напоминали собак. Однако вопрос стоял так: либо я, либоони, и инстинкт самосохранения победил. Одну из них я сумела ударом свалить наземлю, мертвую или без сознания, не знаю. Вторая все еще быстро, яростнонабрасывалась на меня. Судя по виду оставшихся, они были готовы присоединитьсяк ней, но тут на поляну выскочил новый противник… ну, типа того. Кристиан.

— Катись отсюда! — закричала я на него, стряхиваягончую, когтями процарапавшую мое голое бедро и едва не свалившую меня наземлю.

На мне все еще было платье, хотя туфли на высоких каблуках ядавно сбросила.

Однако Кристиан, как любой одержимый любовью парень, непослушался. Он тоже схватил ветку и замахнулся ею на одну из гончих. Из веткивырвалось пламя. Гончая отскочила назад, все еще не осмеливаясь нарушить приказВиктора, но явно опасаясь огня.

Четвертая гончая, увертываясь от огня, забежала за спинуКристиану. Умная бестия. И прыгнула на него, свалив на землю. Ветка вылетела изего рук, огонь тут же погас. Обе гончие бросились на него. Я покончила со своейпротивницей — снова испытав тошнотворное чувство оттого, что пришлосьсделать, — и переключилась на двух оставшихся. Интересно, хватит у менясил разделаться и с ними?

Однако обошлось без этого. Спасение явилось в видевынырнувшей из леса Альберты.

Она без малейших колебаний застрелила гончих. Противстригоев пистолеты бесполезны, но против других тварей — старое, испытанноеоружие. Гончие рухнули радом с Кристианом. Точнее, рядом с телом Кристиана…

Все мы устремились к нему — Лисса и я практически ползком.Увидев то, что открылось моему взору, я отвернулась. Живот взбунтовался ипришлось сделать грандиозное усилие, чтобы меня не вывернуло наизнанку Кристианбыл еще жив, но вряд ли это продлится долго.

Лисса, точно обезумев, не отрывала от него взгляда широкораспахнутых глаз. Протянула к нему руку, но почти сразу уронила ее.

— Не могу, прошептала она. Совсем не осталось сил.

Альберта с выражением сочувствия и решимости на лицепотянула ее за руку.

— Пошли, принцесса. Нужно убираться отсюда.

Снова повернувшись к Кристиану, я заставила себя посмотретьна него. Судя по доходившим до меня чувствам Лиссы, она сильно переживала из-занего.

— Лисс!

Она оглянулась с таким видом, словно забыла, что я здесь.Без единого слова я откинула волосы и подставила ей шею.

Мгновение ее лицо ничего не выражало, потом в глазахвспыхнуло понимание.

Клыки, скрывающиеся за ее милой улыбкой, впились в шею, и смоих губ сорвался негромкий стон. Я не отдавала себе отчета в том, как сильнонедоставало мне этой сладкой, упоительной боли. Меня охватило блаженство.Головокружение. Радость. Я была словно во сне.

Точно не помню, сколько времени Лисса пила мою кровь. Скореевсего, не очень долго. Ей никогда даже в голову не приходило выпить столько,чтобы убить человека и тем самым превратиться в стригоя. Когда она закончила, япокачнулась, и Альберта подхватила меня.

Голова все еще кружилась. Я смотрела, как Лисса склониласьнад Кристианом и положила на него руки. Судя по далеким звукам, к нампробивались другие стражи.

Исцеление не сопровождалось ни свечением, ни какими бы то нибыло другими яркими внешними проявлениями. Все происходило исключительно междуЛиссой и Кристианом. Но хотя эндорфины от укуса приглушали мою связь с ней, япомнила исцеление Виктора, помнила удивительные краски и музыку, которыми оносопровождалось.