Без возможности ехать верхом на дрейках нам приходится потратить целых три с половиной дня, чтобы добраться до лагеря Саб-Хноу. Мы избегаем казаинские патрули, держась так близко к границам леса, как только осмеливаемся.

Мне удается призвать магию своего ремесла еще два раза, когда ветки над нашими головами ведут себя слишком смело, однако каждый раз после использования магии я чувствую себя без сил. Я до сих пор не доверяю своим слабым навыкам, так что боюсь, что мы не сможем безопасно добраться напрямую до Края Пряльщиков.

Мы отправляем Ронину сообщение о том, что у нас все в порядке, и, к моему великому облегчению, он соглашается встретить нас в лагере Саб-Хноу. Оттуда до Края Пряльщиков дорога занимает около четырех часов. За последние несколько дней мы с Фаут жутко устали и изголодались. Однако еще мы бы не отказались от теплой ванны, горячего обеда и мягкой кровати, так что мы продолжаем шагать вперед, вдоль Мертвого Леса в гробовой тишине.

У ворот замка в Краю Пряльщиков нас встречает Саенго. Она выглядит очень бледной и встревоженной. Когда она видит меня, то с облегчением выдыхает. Точно такое же облегчение переполняет и меня, мои мышцы расслабляются, хотя я даже не замечала, как сильно была напряжена все это время.

Саенго подровняла свои короткие волосы, так что теперь кончики не торчат в разные стороны. Надеюсь, это означает, что она настроена теперь более оптимистично, чем прежде. На ней простой наряд, состоящий из туники с высоким воротом и свободных штанов, однако пояс у нее на талии завязан определенно на манер рейвинской леди.

Как только мы заходим в нашу комнату, Саенго зажимает свой рот рукой и тихо бормочет, точно выдает мне секрет:

– Я кое-что разузнала.

Я замираю в попытке снять свою грязную после путешествия рубашку.

– Не замолкай на самом интересном месте, – прошу я ее.

Она самодовольно опускает ото рта руку. Внутри нее тлеет некая энергия воодушевления, которая перекидывается и на меня вскоре.

– Я выбралась через разбитое окно в библиотеке, пока никто не видел, и тайком пробралась в кабинет Ронина.

Я вскидываю брови.

– Ты что, хочешь составить мне конкуренцию на должность Тени?

Ее губы растягиваются в лукавой улыбке.

– А что, ты испугалась?

– Я в ужасе. Продолжай.

Она усаживается на свою кровать, пока я раздеваюсь.

– Похоже, что, когда я наряжаюсь в роскошное платье из паучьего шелка и расхаживаю по замку, я выгляжу так, будто жила здесь всегда. Никто даже не задает мне вопросов.

– Дело еще в походке, которой ты ходишь, – замечаю я.

– А что же не так с моей походкой?

– Все так. Просто ты всегда ходишь и подаешь себя так, как это делают рейвинские леди. Как будто ты точно уверена в том, что занимаешь более важное положение, чем все вокруг. – Я захожу в умывальню, смеясь и уклоняясь от подушки, которую Саенго швыряет в мою сторону.

– Какая разница, – кричит она из комнаты, так чтобы я услышала за журчанием воды, пока я набираю ванну. – Ронин – чрезвычайно организованный мужчина. Разобраться в его записях не составило ни малейшего труда.

– Так, и что же в них нашлось интересного? – я опускаюсь в ванну. Горячая вода – словно благословение, успокаивающее мои болящие мышцы. Подхватив кусок мыла, я начинаю соскребать с себя недельный слой грязи и пота.

– Все как обычно, вроде списка расходов на различные владения. Очевидно, он неплохо зарабатывает на экспорте паучьего шелка, который продает по всему миру. У него точно есть огромный паук-пряльщик, а может, и два. Иначе как еще объяснить, откуда он берет столько материала.

Что ж, вот и доказательство того, что у Ронина есть пряльщик. Полагаю, этого уже достаточно.

– А еще я нашла одно письмо с эвейвианскими печатями. Оно не было подписано, однако, должно быть, принадлежит руке королеве Мейлир. Там говорилось: «Организация завершена. Пожалуйста, подготовьте места для новых людей».

Я хмурюсь, наблюдая, как вода течет по костяшкам моих пальцев.

– Звучит как подготовка к большому собранию на севере.

Ронин говорил, что лидеры стран со всего континента планируют отправиться к его северным территориям. Если каждый лидер приведет своих солдат, дрейков и слуг, тогда логично, что Ронину потребуются и свои собственные слуги, чтобы гарантировать порядок и безопасность.

Через какое-то время я выбираюсь из воды и сливаю воду. Вытираясь, я переодеваюсь в чистую одежду, а потом рассказываю Саенго обо всем, что произошло с нами в Вос-Гиллисе.

– Неужели Ронин не может ничем им помочь? – спрашивает Саенго, когда я выхожу из умывальни. Она указывает на стул и берет в руки расческу.

– Ронин не может вмешиваться в дела королевы и поучать ее, как управлять своим же королевством, какими бы суровыми и несправедливыми ни были ее законы.

Саенго поджимает губы. Ее руки работают бережно, но уверенно, расчесывая мои спутавшиеся волосы.

– Милли снова вернулась на прошлой неделе. Пришлось оставить ее в птичнике, чтобы она не улетела обратно. Но я уже решила, что сказать своему отцу. Я собираюсь отправить письмо сегодня вечером, но еще допишу пару строк и спрошу, не знает ли он что-нибудь о том, что королева планирует делать в ближайшем будущем.

Помимо того, что отец Саенго снабжает королевство почтовыми соколами, он еще и следит за северными садами. Немалое число солдат королевской армии проживают в его землях. Если он не против поделиться информацией, какой располагает, со своей наследницей, это нам только на руку.

Однако, по правде говоря, я не уверена, что родители Саенго не воспользуются слухами, которые распускает королева, в своих интересах. В конце концов, они никогда не одобряли дружбу Саенго со мной и наверняка будут только рады избавиться от меня, вынудив меня исчезнуть из жизни Саенго раз и навсегда.

Но я не могу сказать об этом самой Саенго.

– А твой отец расстроится, что ты не ответила ему раньше? – спрашиваю я.

Саенго заплетает мои волосы в одну толстую косу. В Гильдии мы привыкли заплетать косы друг другу каждое утро. Ее руки замирают во моих волосах, где она обычно должна была бы закрепить перья, если бы мы до сих пор были вивернами.

Со вздохом она говорит мне:

– Может быть. Но он в любом случае будет рад получить от меня весть. – Ее губы кривятся насмешливо: – И я напишу, что ты не шантажировала меня и не заставляла меня тебе помогать.

– Неужели? – уточняю я, поворачиваясь, чтобы шутливо дернуть бровями.

– Если бы он знал, что ты была ученицей Кендары, – говорит она, а потом внезапно выражение ее лица становится серьезным. Она протягивает руку и касается своих собственных коротких волос. – Сожалею, что тебе не удалось отыскать Кендару в Вос-Гиллисе.