Я все жду, когда меня накроет радость от успешно совершенного дела или хотя бы облегчение. Однако вместо этого внутри меня лишь сосущая пустота. Кендара так и не появилась. Я так и не узнала, как спасти Саенго, и не стала ближе к решению своих проблем, чем была два дня назад. И, ко всему прочему, мы спасли лишь троих рожденных шаманами из десяти, которые вошли в Вос-Гиллис вместе с Кудерой, из двадцати трех, которые пришли вместе с ней на юг. Какая же это победа?

– Моя сестра, – говорит неожиданно Фаут. Я поворачиваюсь к ней, но ее взгляд по-прежнему остается прикованным к темным волнам. – Мы однажды повстречали сиятеля, на которого напал зверь. Он был светодарителем и умер бы, однако он использовал свою магию и отнял жизненную энергию у моей сестры, забрав себе, тем самым продлив свою жизнь достаточно, чтобы дожить до того момента, как подоспела помощь.

– Поэтому ты ненавидишь сиятелей, – говорю я. Неудивительно, что она не доверяла мне еще до того, как встретила.

Она кивает.

– Он даже не спросил ее разрешения. Она чуть не умерла сама.

– Это было трусливым поступком с его стороны. Надеюсь, он расплатился за это.

– Некоторым просто нельзя доверять силы подобной мощи. – Она наконец отворачивается от моря, чтобы посмотреть мне в глаза, когда продолжает: – Но рискнуть собственной жизнью, чтобы помочь этим шаманам… ты поступила благородно, Сирша. Мне жаль, что мы не нашли твою наставницу, но я рада, что мы сумели сделать это.

Пустота внутри меня немного меня отпускает.

– Мне бы не удалось провернуть подобное без тебя.

– Эй, вы там! – кричит стражник.

– Да чтоб его, – ворчу я.

Мы с Фаут ныряем в примыкающий к причалу пере-улок, чтобы скрыться от него. Заводим стражника, торопящегося за нами, в петляющие аллеи, ведем мимо грудящихся ящиков с припасами, ожидающих транспортировки, через мост, который дрожит под нашими ботинками; одна доска отваливается и падает в воду, брызги разлетаются во все стороны. Затем бежим мимо торговцев, которые пытаются всучить свой товар каждому ленивому встречному, и мимо кур, разбежавшихся в поисках корма. Куры кудахчут, разлетаясь, когда мы проносимся по улице, перья летят во все стороны от их крыльев, мешая стражникам, гонящимся за нами, пока владельцы животных кричат от негодования.

Я позволяю себе лишь мельком оглянуться на нашу погоню по пути. Их оказывается слишком много. Нам не удастся отделаться от такого количества солдат или оторваться достаточно далеко, чтобы успеть оседлать дрейков. Только если мы полезем по крышам – но я не знаю, умеет ли Фаут карабкаться по крышам.

Мы поворачиваем на восток, огибая ночной рынок с южной стороны, откуда как всегда доносится шум, несмотря на поздний час. Несколько секунд спустя мы сталкиваемся нос к носу с целой стеной людей – толпа зрителей, собравшихся поглазеть на пожарище в Королевской заводи. Огонь до сих пор бушует, озаряя своим светом темное небо. Мы расталкиваем всех локтями, пробираясь сквозь народ, за что нас осыпают вслед проклятиями.

– Расступись! – кричит стража, нагоняя нас. Однако их приказов никто не слышит, слова тонут в суматохе и шуме.

Из моей груди вырывается дикий хохот, когда я замечаю, что Фаут подожгла целых четыре королевских судна. Попытки потушить их уже никто не предпринимает. Вместо этого пожарные наблюдают вместе с остальными, как корабли горят, погружаясь под воду.

Через несколько мгновений мы наконец вырываемся из толпы и бросаемся во тьму новой аллеи. Над моей головой проносится стрела и с характерным стуком врезается в стену здания.

В следующий миг Фаут сворачивает налево, в ту сторону, где находятся наши дрейки, однако я хватаю ее за рукав и волоку за собой направо. Мы мчимся мимо горы мусора, а затем череда покосившихся зданий вдоль улицы внезапно заканчивается. Мы оказываемся в поле, где трава тянется ввысь, мне до самых бедер. Трава колышется от ветра, пригоняемого с моря, золотистые отблески пламени отражаются в каждой травинке.

– Скорей, – кричу я, когда Фаут замирает.

Она делает два сдавленных вдоха, а затем подпрыгивает и бросается снова бежать, когда стрела вонзается в землю рядом с ее ботинком.

– А наши дрейки?

– Мы не успеем!

Мы пересекаем поле, направляясь прямиком в сторону чернеющих кривых силуэтов Мертвого Леса.

– Ты уверена? – кричит Фаут мне в спину. Новая стрела свистит по воздуху мимо нас.

– У нас нет другого выбора!

Если мы побежим за лодкой, которую украли в деревушке, то тоже потеряем много времени, да по каналам и без того плавает много лодок, так что нам не удастся быстро уплыть. А даже если бы мы и смогли выплыть из города, все заводи между Казаином и Эвейвином усиленно патрулируются. Если у всех тенеблагословленных такое острое зрение, как у Тейерна, нашу лодку тут же заметят. Однако не можем мы и возвращаться к дрейкам, потому что тогда за нами погонятся на север. И, таким образом, мы приведем нашу погоню прямиком в лагерь Саб-Хлий.

Это и правда ужасно, что единственным нашим выходом остается Мертвый Лес. Здесь, далеко на юге, полоска леса самая узкая. Если мы будем бежать быстро, то сможем пересечь чащу всего за пару часов. А как только мы окажемся в Казаине, то вернемся обратно на север, в Саб-Хноу. Восточный лагерь Ронина, копию Саб-Хлий, который как раз расположен посередине между Казаином и Ньювалинской империей.

Мертвый Лес чернеет вдалеке перед нами. Фаут начинает уставать, ее темп замедляется. Теперь уже нельзя возвращаться, так что я целенаправленно следую вперед и вхожу во мрак леса первая.

Мы не заходим глубоко в чащу. Как только нас не видно из-за деревьев, мы пригибаемся пониже к земле и наблюдаем за солдатами, которые замирают в тревоге и нерешительности перед деревьями. Их около дюжины, все громко спорят. Большинство, кажется, против того, чтобы заходить в Мертвый Лес, чтобы догнать нас, настаивая на том, что деревья и без того нас убьют. Через несколько минут появляется принц Мейлек. Его драгуль рассекает траву поля, оставляя за собой помятую тропу.

Солдаты расходятся, чтобы сторожить периметр, однако принц Мейлек остается поблизости, глядя на тьму леса. Несмотря на нашу схватку в аллее, при виде него внутри меня пробуждается чувство вины. Я прекрасно понимаю, что у него нет сил и власти освободить рожденных шаманами, и даже то, что он является братом королевы, не может ему помочь. Однако это ведь не означает, что у него нет власти вообще, и он тоже это прекрасно понимает.

Я хмурюсь, когда внезапно прихожу к удивительному умозаключению.

Кендара не в Вос-Гиллисе. Ее здесь и не было вовсе. Человек из числа приближенных королевы, помогающий рожденным шаманами сбежать, это и есть принц Мейлек. У него есть для этого все ресурсы и связи. Он всегда настолько предан королеве и своим обязанностям, что подобная мысль даже не приходила мне в голову раньше.

Тем не менее, как только вся его стража разбежалась или оказалась без сознания, он позволил нам уйти. О Сестры, какая же я идиотка.