– Почти.

– Предлагаю снять очки и выпрямиться.

– Давайте обсудим это после победы? – вымученно улыбнулся он. – Вот если победим, я обещаю сняться на общем фото!

– Добро. – Посверлив его подозрительным взглядом, я вернулся к статье про фаворитов.

Одни неизвестные фамилии – и ни одной нашей! Чем они там у себя вообще занимаются?!

– Уважаемые участники, до церемонии открытия осталась одна минута, – официальным голосом обратилась Венера.

И, будто подчиняясь ее словам, дирижабли над головами принялись сворачивать гербовые узоры, отплывая в разные стороны от центра площади. Стих бой барабанов, уступив место тишине напряженного ожидания. А далеко впереди, у самого начала площади, поднимаясь от земли ввысь на уровень девятиэтажного здания, заклубилось огромное облако пара. И стоило белому дыму равномерно вытянуться вверх, как поверхность расцвела живым портретом сурового на вид статного господина с серебром в волосах на фоне зеленого сада и краешка белоснежного дворца.

– Лазерная проекция, – шепнул Артем.

– Тш, – ткнул его локтем Паша, тревожно глядя то на необычный экран в небесах, то на терминал.

– Приветствую участников Первого имперского турнира на нашей гостеприимной земле! – Низкий, полный силы голос шел будто бы отовсюду. – Пусть ваше пребывание здесь оставит в сердцах самые приятные воспоминания, полные радости побед, соревновательного азарта и света новой дружбы.

Голос желал участникам удачи и крепости воли, силы и ума. Голос хвалил его сиятельство и государя, призывая восхищаться их мудростью и брать с них пример. Голос требовал честных сражений и обещал от своего лица быть их гарантом, обеспечивая справедливость судейства, объективность и независимость от статуса участника. Ведь сегодня все равны!

– Из тех, у кого есть двести миллионов, – пробурчал Пашка.

– Пусть победит сильнейший! Благодарю за внимание, – завершил краткую речь князь.

Изображение пропало, дым стал реже и поплыл в сторону от площади.

И тут же воздух рванул залпами салютов, бесконечной канонадой взлетавших ввысь по обе стороны площади, чтобы расцвести над головами диковинными цветами и новыми звездами. Что-то восхищенно кричал Федор, голос которого терялся в окружающем грохоте, а рука показывала на новые соцветия из ярких линий; сжимала мое плечо Света; завороженно смотрел ввысь Артем, неожиданно оказавшийся чуть впереди нас; даже Паша оторвался от наблюдения за терминалом и, сжав уши от грохота, с восторгом следил, как новая вспышка – яркая и красочная, несмотря на ранее утро – не успевая погаснуть, меркла в сиянии следующей.

Когда отгремел последний залп, в ушах ощутимо звенело, а чувство ошарашенности и восторга некоторое время не пускало мысли обратно.

– Команды! – Озорной девичий голос пролетел над площадью. – Объявляется жеребьевка первого соревнования! Капитаны, просим коснуться терминала рукой!

Паша вдавил ладонь в то же мгновение, будто от силы что-то зависело.

Тут же под корпусом выщелкнулся листочек с отпечатанным текстом.

– Вторник, девятнадцать часов, – чуть дрогнувшим голосом произнес Паша.

– Через два дня, – грустно вздохнул Федор.

– Дай взглянуть, – мигом подхватил я листок. – «Команда зубов». Какая еще команда зубов? Бред какой-то, – скомкав и бросив под ноги это недоразумение, я оттер Пашу от терминала.

– Максим! – возмутились Паша и Артем.

– Сейчас разберемся. Так. «Биометрика не определена». Ну, это мы посмотрим. – В терминал юркнули три Звездочки, ведомые волевым посылом.

– Максим, «Команда зубов» – это мы!

– Мы люди, а не челюсть! – фыркнул я, только и успевая подбирать выщелкивающиеся из терминала бумажки.

– Зубов – моя фамилия! – возопил Паша.

– М-да? – задумавшись, остановился я, перебирая пачку бумажек в руках. – Хм.

– Ты наш билет порвал, – глухим голосом констатировал Павел, разворачивая бумагу.

– Да ничего страшного, – с неловкой бодростью произнес я. – Вот, у нас другие билеты есть. Смотри – девять тридцать, уже через час. Только тут написано «Команда Шереметевы-1».

– О боже мой, – сел на бетон Артем, сжав голову руками.

– А тут – десять часов, «Шереметевы-2»… Да ладно, вон, у ребят тоже терминал нормально не работает, – указал я на площадку через пару квадратов по диагонали в сторону центра, где две команды что-то возмущенно говорили сопровождающим, то и дело экспрессивно показывая на экран.

– Это Шереметевы… – простонал Артем.

– Снова живот болит, да? – сочувственно уточнив, присел к нему Федор.

Тот странно глянул в ответ и закрыл ладонями лицо.

Подошла Света и неуловимым движением отобрала всю пачку бумаг.

– «Долгорукие», «Аракчеевы-1», «Аракчеевы-2», – монотонно перечислял девичий голос. – «Вяземские-1», «Вяземские-2», «Орловы-1», «Юсуповы-1», «Юсуповы-2», «Юсуповы-3».

– Так, – вновь изменившимся голосом, в котором уже не было эмоций, произнес Артем. – Стоп. Их время?

– Девять сорок пять, десять, десять пятнадцать, десять тридцать, десять сорок пять.

– Странно для случайной жеребьевки, – задумчиво произнес я. – Даже если это сбой, то время должно скакать по дням.

– Именно. – Забыв очки на бетоне, Артем одним движением поднялся, взял пачку с листочками и зашагал к Венере.

Та вместе с пятью другими сопровождающими стояла с краю, не мешая командам обсуждать результаты жеребьевки.

– Честные соревнования, – распахнув листки веером, продемонстрировал их Тема девушкам. – Мы хотим отправить фото с ними вашим информагентствам.

– Это какая-то ошибка! – порозовела, а затем побледнела Венера, суматошно вытягивая из прически жгутик с микрофоном и наушником.

– Это скандал, – припечатал Артем, не повышая голоса. – Мне достаточно дойти до ребят, – махнул он в сторону школьников на площадке, – и его будет уже не замять.

– Я немедленно связываюсь с руководством!

– Скажите им, что все можно решить. – Развернувшись на каблуках, Артем повернул назад и чуть не врезался в затаившего дыхание Пашку.

– Вот, ты забыл, – протянул ему очки Федор. – Ты с ними добрее.

Артем смутился, быстро нацепил очки, сжал скрипку и отвернулся от всех и сел, всматриваясь в канал.

– Спасибо, – присел рядом с ним наш капитан.

– Ты молодец, – я тоже разместился рядом, хлопнул друга по плечу. – Не переживай. Если что, я во всем виноват.

– Да никто не виноват, – буркнул Артем. – Князья всегда врут и не врут одновременно. Нам обещали контролировать честность наших выступлений, но не жеребьевки.