тебя за четыре года, а это затягивается на шесть или семь, если еще господь тебе поможет. А потом, когда ты заканчиваешь учебу, начинаешь искать работу, ищешь-ищешь, пока не поседеешь, а если и найдешь, то будешь работать-работать-работать, платить тебе не будут.

И опять Тобе замолчал, потому что полицейский, занимавшийся их делом, появился у стола с листком бумаги, но тут же снова вышел. Все, что Тобе сказал, чистая правда, думал мой хозяин. Он хотел, чтобы Тобе добавил еще что-нибудь.

– Ты вот знаешь, что меня больше всего беспокоит?

Мой хозяин отрицательно покачал головой, потому что Тобе перевел на него взгляд и без слов просил его ответа.

– Все деньги, что они наворовывают, эти глупые мошенники, уходят в никуда. Эти деньги не приносят им никакой пользы. Таков закон кармы. Возьми того мужика из Лагоса, который совершил ритуал жертвоприношения своей жены, чтобы заработать деньги. Он умер жестокой смертью. И этот Джамике, он тоже понесет наказание. – Тобе щелкнул пальцами. Мой хозяин снова заглянул в глаза Тобе и увидел в них страстный порыв, стремление к кипучей деятельности, свойственные людям с сострадательной душой.

Тобе продолжал бы говорить, если бы не жажда, которая заставила его подняться и еще раз направиться к кулеру. Мой хозяин ожил после всего, что сказал Тобе. Есть ситуации, когда человек прекращает говорить, а его слова долго еще висят в воздухе, их можно потрогать, словно какой-то невидимый джинн повторяет их. «И этот Джамике, он тоже понесет наказание. Вот подожди, ты еще увидишь, что он плохо кончит». В наступившей тишине мой хозяин размышлял над этими словами. Неужели он увидит, как Джамике понесет наказание? И как он это увидит, если даже не знает, где сейчас Джамике и как до него добраться? Или он будет в каком-то месте в определенное время и увидит, как этот самый Джамике несет наказание и платит за то, что так унизил его? Он хотел, чтобы это случилось. Он сделает своей молитвой слова, сказанные Тобе – этим Тобе, который вообще-то носил четки под рубашкой и который сказал, что стал бы священником, если бы не родители, которые хотели, чтобы он оставил после себя потомство, поскольку он был единственный ребенок мужского пола в семье. Этот несостоявшийся священник в самом деле молился за моего хозяина, не умевшего молиться за себя. И потому он в тайнике своей души громко произнес: «Аминь».

Когда они покинули полицейский участок, солнце клонилось к горам на горизонте, их хребты были видны из любого места в городе. Тобе сказал:

– Ну, видишь, надежда есть. Они еще могут его найти. По крайней мере, теперь, когда они нашли его данные, они знают, кто он. Они будут его искать. И как только этот идиот вернется на остров, они его схватят. И он непременно – клянусь Господом, сотворившим меня, – возвратит твои деньги. Все.

Мой хозяин кивнул, соглашаясь. По крайней мере, обнаружились какие-то следы Джанике. Ответ на вопрос ему дали, хотя и на неразборчивом языке. На данный момент этого было достаточно. Во время засухи и зловонная лужа становится живой водой.

Он снова посмотрел на листок бумаги, на котором Тобе записал информацию, полученную в полиции, – шесть фактов:

1. Джамике Нваорджи.

2. 27 лет.

3. Студент Ближневосточного университета с 2006 года.

4. Не зарегистрирован для обучения в текущем семестре.

5. В последний раз прибыл в ТРСК 3 августа.

6. Выехал из ТРСК 9 августа.

Тобе заверил его, что этих шести фактов пока достаточно. Они получены из надежного источника. Мой хозяин сам видел, как Тобе задавал вопросы, а полицейский на них отвечал.

– Куда он отправился?

У полиции, у государства нет информации на этот счет.

– Когда он вернется?

Это им тоже неизвестно.

– Известен ли полиции кто-нибудь, друг или кто-то другой, кто точно знает, куда он отправился?

Полиция не занимается такой работой.

– Что сделает полиция, если он вернется?

Они его задержат и допросят.

– Будут ли они его искать, если он не вернется?

Нет, они – полиция Северного Кипра, а не полиция всего мира.

На этом у Тобе и моего хозяина вопросы закончились. Так что этих фактов, записанных Тобе разборчивым почерком на чистом листе бумаги, врученном моему хозяину, пока будет достаточно. Он предоставил Тобе решать, что они будут делать дальше, а сейчас, поскольку шел уже шестой час, им нужно было возвращаться в их временное место проживания. Они сходят в Ближневосточный университет завтра, сказал Тобе, когда он закончит собственную регистрацию на свои лекции и познакомится с консультантом потока. Они видели здание университета издалека, когда раньше направлялись в центр города. В Ближневосточном университете они узнают, нет ли там кого-нибудь из друзей Джамике, и, может быть, получат сведения о том, где его найти. Потом, собрав всю информацию, они поищут вместе жилье в городе, потому что, хотя мой хозяин и суток не пробыл в общежитии, Тобе провел там уже четыре дня, а новым студентам позволялось временное поселение всего на неделю. Тобе предложил также, чтобы они делили одну комнату, пока финансовые проблемы моего хозяина не будут улажены, потому что – подчеркнул Тобе – он сделает все, чтобы зло не торжествовало, чтобы его брат не оказался без средств к существованию в чужой земле.

Мой хозяин чувствовал, что выбора у него нет – только принять предложение Тобе. Более того, делить стоимость жилья с Тобе, который сказал, что одному студенту дорого снимать для себя целую квартиру, будет некой формой благодарности. Мой хозяин чувствовал себя обязанным этому человеку, который столько сделал для него. Он согласился снимать квартиру на двоих и поблагодарил Тобе.

– Не о чем говорить, – сказал Тобе. – Мы братья.

Эгбуну, как гласит мудрость старых отцов, тот факт, что кто-то видел поблизости тень потерявшейся козы, еще не означает, что он сумеет ее поймать и привести в дом живой. Тот факт, что человеку дали какую-то надежду, еще не означает, что сломанное починено. Поэтому вполне можно понять, что, прежде чем сесть на автобус в обратную сторону, мой хозяин зашел в винный магазин, купил две бутылки крепкого алкоголя и положил их в сумку. При виде неописуемого удивления на лице Тобе он почувствовал необходимость объяснить свою покупку:

– Я не алкоголик. Это просто для спокойствия души. Из-за всего, что случилось.

Тобе закивал сильнее, чем следовало бы:

– Я понимаю, Соломон.

– Спасибо, братишка.

Осеберува, я, естественно, просто расскажу тебе, что сделал и сказал мой хозяин, после того как они вернулись в общежитие в тот день, но спектакль,