часа, успеет потеплеть, – сказал возница и глубоко зевнул. – А я надеюсь, мистер Макаллан, у вас там найдется для меня комнатушка и хороший обед.

– Без сомнения, – ответил Ронан. – Мой отец отличается гостеприимством. Флоренс, леди Флоренс, – позвал он. – Нам пора.

Она обернулась и разочарованно вздохнула.

Флоренс проснулась в сумерках и не сразу поняла, где находится.

Пахло здесь совсем иначе, чем она привыкла, – сухим деревом, можжевельником и чем-то совершенно незнакомым. Сумрак рассеивал только закатный свет, льющийся из окон.

Флоренс села на кровати – такой огромной, что на ней, кажется, легко могли уместиться пять человек.

Она в Эйдине. В глубине соседней страны, дикой и красивой. Со ржавыми от сухого вереска холмами и белыми вершинами гор на горизонте. На родине отца. В старом замке, который принадлежал семье человека, пообещавшего защитить Флоренс.

Они приехали сюда утром – сегодня или вчера? сколько она проспала? – и все, что Флоренс помнила, – это как кивала в ответ на вопросы и как осталась одна в спальне. Здесь был низкий потолок с деревянными балками, кровать с резными столбиками для балдахина, маленькие узкие окна, а еще очень уютно и тепло. Настолько тепло, что Флоренс, переодевшись в ночную сорочку, заснула, едва коснувшись щекой подушки.

И то, что ей снилось, было далеко от тревожных кошмаров.

Флоренс осторожно выползла из-под одеял и постаралась найти платье, чулки и туфли. Платье, конечно, стоило постирать, но запасного у нее не было, а выходить из комнаты в одной сорочке точно не стоило.

Происходящее казалось чем-то ненастоящим: и отблески заката в окнах, и каменные стены в коридоре, и гобелены, и пологая деревянная лестница, которая спускалась в большой зал с камином и креслами, и портреты на стенах – преимущественно мужские, с фигурами на фоне замков или пустошей. Флоренс показалось, что все эти люди чем-то неуловимо похожи на Ронана Макаллана, просто старше и суровее.

Но это, конечно, могла быть игра теней: солнце садилось. Нужно было найти кого-то, кто знает, где здесь есть свечи, лампа, что угодно, – и ужин, конечно. Потому что от голода начала кружиться голова.

Флоренс чудом не заблудилась и думала уже вернуться в комнату или закричать, стоя посреди замкового зала, но тут наверху лестницы раздались шаги. Нарочито громкие, потому что тот, кто спускался по ступеням, считал долгом предупредить о своем приближении.

Флоренс подняла взгляд.

Лорд Алек Макаллан, хозяин этих земель, стоял, опираясь на перила. Тяжелый старый подсвечник он держал легко, будто бы тот весил не больше, чем чайная чашка.

Утром, когда Флоренс едва соображала от усталости, этот человек встретил их на пороге замка. Высокий, широкоплечий, совсем не старый, пусть среди черных волос и в короткой бороде пробивалась редкая седина, он показался Флоренс настоящим великаном! Она очень смутилась и тогда, сбитая с толку и растерянная, потому что не представляла, как к ней отнесутся и знает ли этот человек, кто она такая?

– Ах, вот и пропавшая леди, – дружелюбно сказал лорд Макаллан. – Как раз к ужину.

Прозвучало это так, словно на ужин была сама Флоренс. Она отступила на шаг и чуть не споткнулась о ковер, лежащий на полу.

– Да не бойтесь вы так, – рассмеялся лорд Макаллан и легко, почти бесшумно спустился к ней. – Друзья моего сына – мои друзья, а его гости – мои гости. Как мне звать вас, леди? По имени или… – Он сощурился и склонил голову набок, ожидая ее ответа. – Или как-то иначе?

– Вы же знаете, да? – спросила она.

– Конечно. – Улыбка лорда Макаллана выглядела странной, как если бы огромный суровый пес вдруг вздумал улыбнуться, – получался почти оскал. Глаза его при этом злыми не были, наоборот, они как раз улыбались по-настоящему, совсем не страшно. – Но звать вас миссис Макаллан мне как-то неловко, а вам, кажется, будет неловко отзываться на это. Сойдемся ли мы просто на Флоренс или поищем что-нибудь еще?

– Макалланы живут на этих землях так долго, милая леди, что представить страшно. Король Кеннет Третий подарил моему далекому прапрапрадеду право построить здесь замок, и мы пустили корни на века.

Они шли по дороге, петляющей между холмов и разбросанных по ним ферм. Алек Макаллан двигался удивительно плавно для его огромного роста – высокий, в тяжелом шерстяном плаще и старой шляпе, он здесь казался еще большим великаном, чем в замке. Вслед за ним и Флоренс бежал пес – огромный, под стать хозяину, кудлатый, с жесткой черной шерстью и медвежьей мордой. Пса звали Ричард Третий – в честь логресского монарха, который подчинил Эйдин.

Алек Макаллан находил это неплохой шуткой. Флоренс подумала, что эта шутка скользит по самой границе дозволенного, но не переступает ее.

– А что пес? – сказал лорд Макаллан утром, когда они вышли за стены замка, чтобы, как он выразился, леди могла размять ноги после кареты. – Преданный и умный. Я бы обрадовался, если бы в мою честь назвали такого пса! Да, Ваше Высочество? – И он с добродушным оскалом потрепал Ричарда за ушами.

Погода была солнечной, но ветреной и холодной. Флоренс куталась в широкий, похожий на плед серый шарф из овечьей шерсти – пальто лорда Макаллана было из такого же сукна. От шарфа, очень теплого и чуть колючего, пахло почему-то псиной, словно Ричард Третий любил на нем валяться.

Флоренс успела узнать, что сукно это делали из шерсти местных овец: она видела их на окрестных пастбищах. Сукно получалось тоньше, чем обычное, но тепло сохраняло лучше, и платили за него хорошо.

Овечья шерсть и виски, вот что сделало род Макалланов богатым.

Известным его сделала доблесть.

Об этом Флоренс тоже успела услышать.

– Я хочу показать вам кое-что, Флоренс, – сказал лорд Макаллан, когда они свернули от ферм к северу, в ту сторону, где на горизонте пряталась за дымкой серая полоса гор. – Это, скажем, добрый сюрприз, не стоит бояться.

Флоренс почему-то совсем не боялась. Ни этого человека, огромного, как какой-нибудь горный дух. Ни его пса, челюсти которого, казалось, могли перекусить ей руку. Ни крутых подъемов на холмы, ни узких и шатких мостов над быстрыми холодными речушками, текущими откуда-то с гор. Ржавые пустоши, уходящие к горизонту, серые камни, темно-зеленый сосновый лес, выцветший вереск и седой чертополох – все это было похоже на что-то, о чем Флоренс знала, но забыла.

Солнце поднялось в зенит. Пахло осенью, сладковато и терпко, туманом и отжившими свое травами. И еще было тихо, настолько, что каждый звук оглушал: треснувшая под ногой веточка, резкий порыв ветра, отозвавшийся свистом где-то высоко-высоко, шумное и горячее собачье дыхание или лай.

– Опять погнал кого-то, – рассмеялся лорд Макаллан, когда Флоренс вздрогнула и заозиралась: Ричард Третий носился по склону холма и облаивал россыпь камней, похожих на огромные пористые кости. – Почти пришли.

Они спустились к ручью, текущему в неглубоком овраге. Здесь было стыло и зябко, холодное осеннее солнце не доставало сюда. Колючий кустарник рос вдоль берега, камни были скользкими, и лорд Макаллан предложил Флоренс свою руку.

Они вышли к руинам часовни, спрятанной здесь, между тремя холмами. От здания уцелели только контур, остов арки и единственная стена с торчащими из оконного проема осколками цветных стекол.

– Это часовня Святой Уиннифреды, – сказал лорд Макаллан. – Ее разрушили злые люди еще при короле Викторе, отце нашей доброй леди Альбертины.

Кто разрушил храм и зачем, он объяснять не стал, лишь позволил Флоренс осмотреться, рассказывая и о святой Уиннифреде, и о ее источнике, который, если верить легендам, дарил покой мятущимся душам, излечивал безумие и смягчал боль утраты. Почва здесь была топкая, липла к подошвам.

А источник журчал внутри, в маленькой выемке прямо под расколотым витражом, – крошечный ледяной ключ.

Кто-то – может, сам лорд, а может, заходящие сюда паломники и крестьяне, – выложил для него чашу из камней и цветных стеклышек, обточенных водой за долгие годы. Флоренс видела свое неясное отражение. Солнечный луч падал на дно чаши, и стеклышки мерцали, как драгоценные камни.

Какая-то невидимая птица насвистывала незатейливую мелодию.

Тени птиц побольше иногда мелькали в вышине.

Вода была холодной, аж зубы сводило, и вкусной. Правда, Ричард Третий деловито подбежал и сунул в источник сначала морду, а потом, оступившись, одну из грязных лап.

– Раньше здесь, говорят, целое озеро было. – Лорд Макаллан терпеливо ждал, пока Флоренс осмотрится. – А потом высохло, потому что ключи иссякли.

– А так бывает? – удивилась Флоренс.

Про озера, реки и ключи она знала мало.

– По-всякому бывает, – усмехнулся лорд