Данлоу, тогда она сказала бы ему о визите дяди и спросила бы, имеет ли дядя право сделать то, что пообещал.

Но на пороге появился другой гость – темноволосый мужчина, смутно знакомый. Флоренс пришлось напрячь память и глаза, воспаленные от слез, чтобы понять, кто это.

– Ронан Макаллан, – представился гость. – Мы встречались как-то раз, леди Найтингейл. Давно. Вас тогда звали иначе.

– Вас не должны были пропустить, – сказала она и икнула.

– Я коллега мистера Данлоу, – объяснил Ронан Макаллан. – И я здесь по его просьбе. Пришел проведать вас. Что-то случилось? – Голос его был полон искреннего сочувствия. – Ну, кроме того, что случилось.

От удивления Флоренс даже прекратила плакать. На время. Потом она вспомнила дядю, его слова – и слезы снова полились. Мистер Макаллан на миг исчез и вернулся с полным стаканом воды, который протянул Флоренс.

– Возьмите. От обезвоживания сильно болит голова. Так что случилось? – повторил он вопрос, когда Флоренс немного успокоилась.

– Мой дядя приходил.

– Лорд Силбер? Да, констебль Джонс сказал. Он обидел вас чем-то?

Флоренс задумалась – не о том, обидел ли ее дядя, а о том, может ли мистер Макаллан выслушать ее и понять. Он посмотрел на ее воротник, коснулся своего и почему-то улыбнулся.

– Брошка, – сказал он. – Я думал, Глория потеряла ее.

– Она подарила ее мне, когда мы… беседовали несколько дней назад, – ответила Флоренс и вдруг поняла, что готова все ему рассказать. – Мой дядя считает меня сумасшедшей и хочет отправить в обитель Святой Магдалены.

– Вот как?

Она не могла понять, была ли в его голосе ирония.

– Спросите у сестры Тары. Она все слышала. Если не верите мне!

– Тихо, Флоренс, – сказал он. – Я вам верю. И у меня даже больше причин доверять вам, чем словам сестры Тары или констебля Джонса. Я могу вам помочь. – Он забрал у нее пустой стакан. – Другой вопрос, можете ли вы довериться мне?

– У меня нет вообще никого, кому я могу доверять, мистер Макаллан, – вздохнула Флоренс. – Но я могу попробовать.

– Тогда скажу честно. – Он протянул ей руку, помогая встать. – Вам может очень не понравиться мой план.

IV. Чертополох

Глава 1

В Королевском вагоне было так роскошно, что это сбивало с толку.

Словно ты оказался не в поезде, а просто в богато обставленной гостиной, разве что без камина: мебель из дуба, мягкие сиденья, перегородка, за которой пряталась откидная лавка для сна, и даже письменный стол. На стенах висели миниатюрные пейзажи, окна были закрыты шторками, спадающими мягкими складками, – точно такая же занавеска прикрывала дверь, ведущую наружу, в соседний вагон.

Почти настоящий дом, только на железных колесах. Под их мерный стук леди Найтингейл задремала, свернувшись в кресле, в которое забралась с ногами, по-детски. Черные туфельки остались на ковре.

Ронану это не нравилось: мало ли что может случиться? Погоня, нападение, внезапная остановка посреди северных пустошей – и придется тратить несколько минут на то, чтобы леди Флоренс завязала шнурки!

Ронану вообще все не нравилось с самого начала, вся эта идея с фиктивным браком, приказом Его Высочества, а ехидца в голосе принцессы просто выводила из себя.

«Ну так вы же Черный ловец, герр Охотник? Вы знаете, как обращаться с женщиной, у которой слишком много колдовства в крови? Кто защитит нас от нее, а ее от нас, если не вы?»

Эти слова все еще звучали в ушах, и стоило закрыть глаза, как перед ними вставала грустная улыбка Элизабеты. Кармин на белоснежной коже. Пятно крови на фарфоровой чашке.

На принцессу Ронан злился. На девушку, которую сейчас вез в Эйдин, – нет.

Леди Найтингейл, конечно, совершенно ни в чем не была виновата. Ну, кроме двойного убийства, в котором раскаивалась так глубоко, что это стало ее кошмаром наяву. И пусть ее память милосердно не сохранила сам момент чужих смертей, Флоренс Найтингейл отлично помнила то, что увидела, когда очнулась – одна, в темноте, пахнущей кровью.

Сейчас она дремала, положив голову на жесткую дорожную подушку, на бледной коже виднелись красноватые пятна – следы тех слез, которые леди Найтингейл успела пролить за две недели. Во сне лицо смягчилось, дыхание стало ровнее. Капли, которые дала Глория, действовали – без них, Ронан был уверен, леди Найтингейл не смогла бы заснуть.

В Эйдине, в Грин-Лоу, храме на границе, перед лицом святых эта девушка станет его женой – по воле принца-регента, но, кажется, вовсе не по собственному желанию. Выбора у нее не было.

У Ронана выбор был, и он выбрал за них обоих.

Словно почувствовав, что он смотрит на нее, Флоренс Найтингейл проснулась. Ее ресницы дрогнули, на лице мелькнуло капризное выражение, как бывает у разбуженных детей, и леди открыла глаза. Наверное, она не закричала только потому, что не успела.

– Это всего лишь я, леди Флоренс, – сказал Ронан, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче.

Она резко села, поправляя задравшиеся юбки. Румянец испуга схлынул с ее лица, Флоренс глубоко вздохнула несколько раз, оглядываясь и вспоминая, что к чему и где она находится.

Ронан указал на плетеную корзину, которая стояла на столе.

– Хотите перекусить? – предложил он.

– Почему вы на меня смотрели? – спросила она вместо ответа.

Ронан пожал плечами.

– Просто. Задержал взгляд на вашем лице.

Можно было бы сказать какой-нибудь глупый комплимент или напомнить, что через несколько часов она станет его женой – формально и на бумаге, для тех, кто хочет заполучить ее деньги и ее саму. Но Ронану это казалось неправильным. Плохой идеей.

Флоренс Найтингейл ловко зашнуровала туфли.

Проделать это в корсете было бы сложно, а значит, она правда была настолько тонкой, что это казалось болезненной худобой, а не изяществом юной леди. Впрочем, после того, что она пережила, неудивительно.

Черное вдовье платье делало ее похожей на тень.

Флоренс встала и посмотрела на себя в зеркало, висевшее рядом с дверью вагона. Она сморщила носик и тряхнула головой, после чего покраснела и взяла с полки свой маленький саквояж.

– Что вы делаете, леди Флоренс? – спросил Ронан.

– Ищу расческу. Я растрепалась во сне. – Она достала из саквояжа льняной мешочек с приборами для волос. – Простите, я покину вас на несколько минут, мистер Макаллан. Мне нужно… побыть одной.

– Только недолго, леди Найтингейл, – сказал он, разглядывая штору, чтобы не смотреть на спутницу и не смущать ее. – Судя по времени, скоро за окном начнутся красивые виды.

Флоренс застыла на миг: ее собственная фамилия напугала ее.

– Хорошо, мистер Макаллан, – кивнула она сухо, а потом добавила, обернувшись: – Кстати, я не собираюсь сбегать или… делать с собой что-то, если вы волнуетесь.

Ронан волновался, это правда. Вдруг она решит выпрыгнуть из подходящего окна? Или попытается ринуться в соседний вагон и привлечет лишнее внимание к ним обоим? Но Флоренс, кажется, была благоразумна, хотя и напугана до смерти.

Когда она вернулась, с влажными волосами у лба и висков, Ронан сидел за столом, рассматривая проплывающий за окном пейзаж: ровные поля центрального Логресса начали сменяться холмами вокруг Эброука, каменными изгородями и мостами через мелкие речки. Небо было ясным, солнце почти достигло зенита.

– Я впервые путешествую на поезде, – сказала Флоренс Найтингейл.

Она тоже посмотрела в окно – и ее взгляд вдруг ожил.

– И впервые забираетесь так далеко от Августы?

– Да, – ожидаемо ответила она, моргнула, смахивая подступившие вдруг слезы, и посмотрела Ронану в лицо.

Припухшие глаза были золотисто-карими, прозрачными, как сосновая смола или как хороший, дорогой бренди.

– Бывает же так в жизни, мистер Макаллан, – сказала Флоренс, – что ничего не происходит, не происходит, а потом происходит все и сразу. Одно за другим, словно святые смеются над тобой.

– Да, – согласился он. – Бывает так.

– Вот я устала от этого. – Флоренс скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья.

Вместо потерянности в ее глазах блеснуло что-то очень похожее на злость.

Не будь у нее на руках сдерживающих магию браслетов, наверное, можно было бы начинать волноваться, не размажет ли самого Ронана кровавым пятном по стене вагона.

– В таком случае посмотрите на овечек. – Он кивнул на окно.

Со склона холма как раз спускалась отара, подгоняемая черно-рыжими овчарками. Флоренс прилипла к окну, как городской ребенок, которого впервые вывезли в деревню. Ронан подумал, что для чьей-то жены она, пожалуй, слишком молода.

Интересно, что скажет отец? Успеет ли добраться до него хотя бы одно из писем, или они вдвоем свалятся на голову Алеку Макаллану раньше, чем королевский посыльный передаст ему радостную весть: младший сын наконец приведет в родовой замок молодую жену? Рыжую, как многие дочери Эйдина. И в какой-то степени действительно дочь Эйдина. Если