Вексари уставилась на волка, не веря своим глазам, а потом рука у неё начала набухать. Перчатка лопнула по швам и в конце концов слетела вовсе, обнажив опухшую массу плоти.

– Что ж ты натворила?! – завизжала Риготт, вскинув обезображенную руку. – Что ты натворила, а? Убейте! Убейте её!

Со всех сторон вокруг Кары распахнулось множество гримуаров.

– Пора! – велела она, глядя в небо.

И туча чёрных перьев обрушилась на ведьм. Стервятники, несомненно, предпочли бы нежную плоть, но от гримуаров несло смертью, так что эта замена их вполне устроила. Острые, как бритва, когти впивались в книги, унося их прочь.

Посреди воцарившегося хаоса Риготт сгорбилась над своей рукой, которая все продолжала пухнуть. Кара протолкалась к Сафи.

– Идём! – сказала Кара, ухватив девочку за запястье. – Давай-ка убираться отсюда!

Сафи оттолкнула её.

– Я с тобой никогда не пойду! – вскричала она. – Никогда! Я служу только Паучьей Королеве!

Сафи произнесла несколько слов из своего гримуара, порыв ветра налетел на Кару и вытолкал её из толпы ведьм. Девочка полетела кубарем и поднялась на ноги у самого края внутреннего кольца камней.

Сафи нигде не было видно.

Ведьмы начали брать верх в своей битве со стервятниками. Ночь озарилась пламенем, с неба посыпались крылатые тела. Какая-то тётка указала в сторону Кары и вскричала: «Вон она!» Искры магической энергии вонзились в камень слева от Кары, полетела каменная крошка.

Кара бросилась бежать.

Бегала она всегда быстро, однако усталость мало-помалу брала верх, и ведьмы медленно, но верно нагоняли её. Она потянулась за помощью к лесным тварям, услышала шелест листьев, вопли и толпа за спиной поредела. И вот наконец она добежала до Погремушки. Та сидела с расправленными крыльями, готовая взлететь. Но на спине шуршелапки было всего три фигуры.

– А где же Грейс? – спросила Кара, быстро прикинув, кого не хватает.

Лукас только мотнул головой и втащил Кару на шуршелапку.

Её силы наконец иссякли, мир перед глазами начинал тускнеть. Захлопали крылья. Земля сделалась маленькой. Из-под деревьев на поляну выступили близнецы, держа один гримуар на двоих. Отсюда Кара не слышала слов заклинания, но она видела, как валуны обернулись огромными хищными птицами, клацающими клювами, и ринулись на шуршелапку. Кара потянулась было разумом, чтобы их остановить, но она слишком выбилась из сил – магия сейчас была ей не по плечу. Она уже собиралась закрыть лицо руками, как вдруг небо… замерцало. И каменные чудовища тут же повернули вспять, словно отлетели от какой-то невидимой преграды, и понеслись на ничего не подозревающие фигурки внизу. Близнецы еле успели шмыгнуть в лес, как валуны обрушились обратно на поляну. В воздух взметнулся фонтан земли.

Когда пыль развеялась, из тени выступила фигурка в чёрном плаще, с раскрытым гримуаром в руках. Она откинула капюшон, явив миру непослушный ёжик коротких тёмно-русых волос.

«Бетани! – подумала Кара. – Она одета как и прочие… но она нас спасла».

Бетани проворно захлопнула гримуар: на поляну ворвалась толпа ведьм. По счастью, новоприбывшие были полностью поглощены улетающей шуршелапкой, и им было не до того, чтобы спрашивать себя, что тут делает Бетани. Юная ведьма снова накинула капюшон и затерялась в толпе.

«Береги себя, друг мой!» – подумала Кара. Погремушка расправила крылья и поплыла в ночь. Кара сощурилась, вглядываясь в человека без сознания, что сидел перед ней, надёжно привязанный к месту. Даже в темноте она узнавала знакомую фигуру.

– Папа! – крикнула Кара навстречу бьющему в лицо ветру. – Папа!

Он не шелохнулся.

– Папа! Это ты?

Кара протянула было руку, чтобы потрясти его за плечо, но у неё вдруг закружилась голова и она чудом не кувырнулась во тьму. Сердце отчаянно заколотилось, и Кара вцепилась в складки Погремушкиной шкуры.

«Только бы это был ты! – подумала она. – Не может же быть, чтобы всё это было впустую!»

Кара сидела с зажмуренными глазами, держалась изо всех сил и надеялась.

Они опустились у самого лагеря серых плащей. В неровном свете костров Кара увидела десятки солдат, что ринулись им навстречу.

– Всё в порядке, – заверил её Лукас, – это мои друзья!

Каре было не по себе: серые плащи, как-никак! – однако Погремушка совсем выбилась из сил и далеко бы их не унесла, да и папины раны требовали внимания.

Кара спустила на землю Таффа.

– А с Грейс что случилось? – спросила она.

– Я ей принёс гримуар, как ты и велела, – ответил Тафф. – Она его открыла и принялась читать с первой же страницы. Потом сказала «Ну спасибо, щенок!» – и пропала.

– А как же папа? – спросила Кара. – Разве она не сняла заклятие?

На этот вопрос Тафф мог и не отвечать. Папа наконец пришёл в себя. Он увидел Кару, и губы у него гневно скривились.

– Схватить ведьму! – велел он набежавшим серым плащам. – И братца её тоже! На рассвете я велю казнить обоих.

На Кару надели кандалы и приковали её к железному крюку, вбитому глубоко в землю. Небо по-прежнему было тёмным, но постепенно становилось туманным. Близился рассвет. Жить им оставалось часа два, не больше.

Конечно, Лукас попытался их защитить, но прочие серые плащи скрутили его и уволокли прочь. Где он сейчас – Кара понятия не имела. Тафф сидел рядом, тоже скованный по рукам и ногам, и лихорадочно придумывал, как им сбежать.

– Слушай, а ты не можешь создать такое чудовище, вот как Риготт делает? – спросил Тафф. – Что-нибудь такое, что могло бы перегрызть цепи!

– Извини, братишка, – сказала Кара. – Мне сейчас, кажется, и червяка зачаровать не под силу.

Это была правда. Голова раскалывалась, всё тело болело. Она использовала слишком много магии за короткий промежуток времени.

– Просто не верится, что Грейс вот так вот взяла и бросила нас, – сказал Тафф.

Кара удивлённо уставилась на него.

– Ну ладно. Может, и не так сложно в это поверить.

– Некоторые люди измениться не способны: какие есть, такими и останутся.

Кара подумала, не рассказать ли Таффу про Сафи, но потом сказала себе: «А смысл?»

«Пусть уж думает, что его подруга осталась верной до конца».

На поляну вышел Тимоф Клэн. Он переоделся в новую мантию и очистил лицо от крови и грязи.

– Оставьте нас! – рявкнул он стражникам. – Эти двое должны мне кое-что сказать, прежде чем они повиснут на дереве.