В порядке поддержания видимой доброжелательности Асаалькупредоставили комнату неподалеку от волшебницы и ученого. Охрану, однако,утроили. И Асаальку никто не сказал, что до него стражников было втрое меньше.

День сменился ночью, хотя перемену сложно было почувствоватьв неизменном освещении подземелий. Уэллен поначалу ощутил лишь валящую с ногусталость, а затем из краткого разговора с Лором узнал, что час действительнопоздний. Асаальк уже удалился к себе, и за его покоями зорко присматривали:никто не хотел повторения инцидента с Повелителями Мертвых. Правда, ЗеленыйДракон был уверен, что голубокожего подослал его юго-восточный сосед, а некромантыздесь ни при чем. Стиль, как он поведал Уэллену, вполне узнаваемый, хотязадумка — для Пурпурного Дракона — и не самая коварная. Властелин Дагорскоголеса моментально отметил в ней некоторые упущения и теперь намеревался обернутьуловку против ее изобретателя.

— Он полагает, мы не заподозрим, что это существо можетоказаться не настоящим человеком. Разочарование от пропажи карлика заставилоего действовать слишком поспеш-ш-шно!

Монарх явно наслаждался грубой ошибкой своего соседа.

Но Уэллен был не столь уверен в себе. Он никак не могизбавиться от мысли, что ситуация сложнее, чем кажется. Мог ли Пурпурный Драконв самом деле проявить подобную беспечность?

Дойдя до комнаты Забены, ученый приостановился. Входзагораживала плотная портьера, тем не менее он понял, что внутри темно. Уэлленухотелось поговорить с волшебницей, однако, если разбудить ее, вряд ли удастсяпридать беседе нужное настроение. А это, пожалуй, самое важное…

Он прошел к своим апартаментам, кивнул двоим стражникам-людям— интересно, неужели все драконы клана Зеленого так доброжелательны к людям? —и отодвинул занавеску.

Войдя, он увидел Забену, лежавшую поперек кровати. При видеего изумления она лукаво улыбнулась:

— Мне нужно поговорить с тобой, Уэллен Бедлам. Стольформальное обращение не предвещало ничего хорошего. Подойдя к кровати, оностановился перед волшебницей и скрестил руки. Та лениво поднялась — иоказалась лицом к лицу с ним.

— Ты все еще не доверяешь мне?

— Я верю тебе.

Она придвинулась слишком близко, и он отступил назад. Забенанегромко рассмеялась.

— Чего ты хочешь?

Она тоже скрестила руки на груди и отвернулась. Уэллен никакне мог отвести от нее взгляда. Волшебница с волосами цвета черного дерева сновавошла в роль соблазнительницы. Бедлам не знал, радоваться этому илипоостеречься.

— В жизни я хотела многих вещей. И большая их часть была дляменя недостижима, пока я не получила от Повелителей Мертвых волшебную силу,продавшись им с головой. Когда же все, чего я хотела, сделалось для менядоступным, я обнаружила, что эти вещи не совсем такие, как я ожидала. Правда,всегда находилось что-то еще, и я не была несчастлива, пока на свете оставалисьцели или сокровища, которых стоило добиваться.

Забена снова повернулась к нему. Уэллен нарушилнепродолжительное молчание:

— И при чем же здесь я? Или я для тебя — подобие этихсокровищ? Тебе больше не нужно играть со мной по велению некромантов, так непора ли обратиться к более достойной цели?

В ответ она обняла ученого и крепко поцеловала. Мир для негоразом исчез, словно пламя задутой свечи. Теперь его миром стала женщина в егообъятиях. Сумрак, карлик, Повелители Мертвых, Короли-Драконы — все это вдругпоказалось таким далеким… Он почти готов был поверить, что все это емуприснилось.

Наконец они отстранились друг от друга, и взгляд Забенывновь сделался задумчивым, но теперь Уэллен наверняка знал, чем она озабочена.

— Я до сих пор не верю в любовь с первого взгляда, —заговорила она. — Однако верю: два человека могут понять, что они значат другдля друга. Мысль об этом не давала мне покоя с того времени, когда я впервыезаметила свои чувства к тебе. Ты пробудил во мне что-то такое, чему давно быполагалось быть мертвым, точно… — С видимым усилием Забена прогналаневысказанную мысль прочь. — Скажу проще: я понимала, что принадлежу тебе, дажекогда изо всех сил старалась избавиться от этого чувства.

— Пожалуй, я не совсем понимаю…

— Это и неважно. Важно другое. Ты знаешь, Уэллен, кем я былаи что делала. Можешь ли принять меня такой, какова я сейчас?

Он моргнул.

— Но я думал, что уже…

— Целовать меня — это не ответ. Прежде я заходила смужчинами куда дальше, и никто из нас даже не вспоминал о любви.

— Сейчас ты — та же Забена, что и тогда?

— Только внешне.

— Ты начинаешь говорить совсем как Сумрак, — заметил ученый.— Но все же мой ответ остается в силе. Если то, что я видел в последниенесколько дней, — воистину ты… а не актерская игра, которой любите развлекатьсявы с Асаальком… я не намерен расставаться с тобой.

— А как же твое судно? Уэллен почти забыл о корабле.

— Если оно на самом деле там, что сомнительно, место длялишнего человека наверняка найдется. — Он нахмурился. — Теперь там для многихнашлось бы место… Похоже на то, что Драконье царство стало моим домом.

Она вновь обняла его.

— Ты все еще настаиваешь на своей сумасшедшей идее скарликом?

— Да. Я должен сделать это ради Сумрака.

— Пожалуй, и я тоже, — со вздохом сказала Забена.

Наскоро поцеловав ученого, она увлекла его к кровати.

— Если уж нам суждено рука об руку идти в пасть кПурпурному, то, по крайней мере, пойдем как одно целое.

— Забена…

Пальцы, ласково коснувшиеся его губ, заставили егозамолчать.

— И не спорь, пожалуйста. — Она улыбнулась — и, хотя ееулыбка была такой же соблазнительной, как раньше, в ней не чувствовалосьрасчета. — В конце концов, завтра может быть слишком поздно.

Он и не мог возражать, как бы ни хотел этого. Завтрашнийдень вполне мог закончиться катастрофой, в которой погибнут они оба или кто-тоодин из них.

И виноват в этом будет он, так как именно он принял решение…