Только что перед капитаном было бесполое должностное лицо,доблестно охранявшее всякие сложные секреты своей фирмы, старавшееся изо всехсил не сболтнуть лишнего, строго держать дистанцию. Существу этому не было деладо чьей-то там нелепой преждевременной смерти. Ракитин-Годунов либо кто-то еще– какая разница? «Умри ты сегодня, я завтра», – вспомнил капитан старуютюремную присказку и подумал, что женщина эта либо совершенная скотина в душе,либо что-то знает и скрывает очень тщательно.

Проявление обычного дамского любопытства выглядело почтифантастично на фоне ее ледяной выдержки, словно какая-нибудь умная железнаямашина вдруг взяла и почесала за ухом или высморкалась. Только что Астаховаговорила как робот, а теперь в голосе ее прозвучали живые человеческиеинтонации она мягко улыбнулась, пожалуй, впервые за весь разговор, и красивовзмахнула ресницами.

– Работаем, – широко улыбнулся в ответ капитан, – –проверяем. Да, а как насчет подборки материалов? Нам, конечно, не так уж сложносамим разыскать все что печаталось о писателе Годунове, но не хотелось бытратить время.

– Да вы знаете, не особенно много печаталось, – ЗояАнатольевна явно не готова была к этому вопросу, она расслабилась и не успелабыстро собраться в комок, стать опять бесполым, бесчувственным должностнымлицом, а потому покраснела и заерзала на стуле. Ей было неловко.

– Но у вас ведь есть пресс-секретарь, который отслеживаетвсе материалы. Может, мне не стоит утруждать вас и просто поговорить с ним?

Несколько секунд Астахова молчала и старательно скребладлинным серебристым ногтем какую-то невидимую налипшую грязь на пластиковойстолешнице. И наконец произнесла, устало и равнодушно:

– Его нет сейчас. Я вам дам номер его мобильного телефона.Объясняйтесь с ним сами.

– Он просто не успел подготовить материалы? – догадалсякапитан.

– Обычное разгильдяйство, – поморщилась Зоя Анатольевна, –вашу просьбу ему передали, но он, кажется, забыл. Это можно понять, у него неработа, а сплошная беготня. И мне, честно говоря, просто неловко.

– Да, я понимаю, – капитан достал блокнот. Зоя Анатольевнапродиктовала номер.

Когда дверь закрылась, Астахова схватила телефонную трубку,несколько секунд подержала в руке и бросила на место. Встала, подошла к окну,проводила взглядом прямую высокую фигуру капитана и испуганно отшатнулась отокна, когда ей показалось, что он сейчас обернется. Потом достала сигарету изпачки, долго щелкала зажигалкой, не могла прикурить, потому что руки еедрожали.

– Идиот, – пробормотала она, покачав головой. – Господи,какой идиот! Я ведь предупреждала.

Справившись, наконец, с зажигалкой, жадно затянувшись, онарешительно шагнула к столу, сняла трубку и стала звонить через междугороднийкод, но после восьмерки было все время занято.

* * *

Прошло больше двух часов, Петя Лукьянов все не перезванивал,и Ника сама набрала его номер. Петя тут же взял трубку.

– Знаешь что, Елагина, – тихо произнес он после долгойпаузы, – я не буду лезть в это дело. И тебе не советую.

– Что? – не поняла Ника.

– Что слышала. Кремировали твою первую любовь.

– Как? Когда?

– Сегодня ночью. По ошибке. Все. Я не могу об этом говорить.По телефону, во всяком случае.

– Давай встретимся.

– Слушай, Елагина, у меня двое детей.

– Я знаю. Но разве из этого следует, что ты не можешьвстретиться со своей бывшей сокурсницей? Петюнь, ты ведь никогда не былпаникером.

– Теперь стал.

– Если ты узнал нечто опасное, возьми и скинь этуинформацию. Скинь ее мне. А я разберусь.

– Я смотрю, ты уже читала последний роман Годунова? Ты почтидословно цитируешь.

– Ты так хорошо запоминаешь тексты?

– Те, которые мне нравятся, – да. Ладно. Прости. Япогорячился. Если честно, испугался немного. Это не по-мужски, я понимаю.Говори, где и когда. Я сегодня свободен.

– Хочешь, приезжай ко мне. Или я к тебе…

– Знаешь что, Елагина, пригласи меня в хороший ресторан. Ятак давно не был в ресторане, а уж женщины меня вообще никогда не приглашали. Янаглец, но пользуюсь случаем.

– Хорошо, Петюня. Какую кухню предпочитаешь?

– Ну, не хочется тебя разорять, – задумчиво протянул Петя, –я, конечно, никогда не был в ресторане «Ампир» и во многих других. Мимопроезжаю на общественном транспорте, а внутрь заглядывать не доводилось дажеодним глазком. Знаешь, давай посидим скромненько и со вкусом. Пригласи меня в«Американский бар» на Маяковке.

– Разумно, – улыбнулась в трубку Ника, – часа через полторау входа.

Это было действительно разумно. В таких местах, как ресторан«Ампир», можно запросто столкнуться с кем-то из многочисленных Гришиныхзнакомых. А этого вовсе не хотелось. Также не исключено, что застольныеразговоры могли писаться кем угодно – от МВД и ФСБ до какой-нибудь параллельнойбандитской структуры. Американский бар – место вполне скромное, демократичное,шумное.

– Можно я пока здесь побуду? – спросила Зинуля. – Видикпосмотрю, музыку послушаю.

– Конечно, оставайся.

Через час, выруливая на Садовое кольцо на своей маленькойтемно-синей «Тойоте», Ника с удивлением обнаружила, что за ней неотрывноследует серый «Мерседес».

– Ну здравствуйте, – пробормотала она, перестраиваясь вкрайний ряд, ближе к обочине, и сбавляя скорость, – этого мне только нехватало.

Дождавшись, пока «мере» подкатит ближе, она резкозатормозила у края тротуара и вышла из машины. «Мере» тоже остановился. Тамсидело двое. Стасик и Костик. Молодые люди из охранной структуры, принадлежащейее мужу. Именно они встречали ее вчера в Домодедово.

– В чем дело, ребята? – хмуро поинтересовалась она,заглядывая в салон сквозь открытое окно.

– Вероника Сергеевна, добрый день. Как вы себя чувствуете? –оба молодых человека одарили ее радостными улыбками.

– Спасибо, отлично. А вы? – сдержанно улыбнулась в ответНика.

– Все нормалек, – панибратски подмигнул Стасик.

– Ну и славно. Я рада, что у вас «нормалек». Зачем вы селимне на хвост?

– Григорий Петрович приказал, – пожал пудовыми плечамиКостик.

– Отменяется, – покачала головой Ника.