раз. – Все хорошо, тебе не нужно быть зверем. Рядом нет никакой опасности.

Облик нелюдя начал разглаживаться, черный цвет кожи посветлел. Вот уже и когти стали короче, и Восли перестал упираться руками в снег. Еще немного и он снова превратился в того молоденького паренька, который недавно плакал от страха. Только теперь в его глазах не было ужаса. Лишь преданность одному человеку и безразличие ко всем остальным.

Маша потрепала его за щеку.

– Я чертов Урфин Джюс.

Глава 15

– И я тебя не забыл, – он поднял автомат, готовясь нажать на спусковой крючок.

– Кто там? – крикнула ему с лестницы Конопатая. Большелодочник не ответил, но по его искаженному злобой лицу Дашка догадывалась, что там, в коридоре, не тот человек, которого они хотели бы встретить. Да и человек ли?

Девчонка не выдержала, в два прыжка преодолела оставшиеся ступеньки, встала за спиной Крила.

– Ты? – удивилась она.

– Как видишь, дорогая. Скажи своему приятелю – пусть уберет ружьишко-то. Вы же не будете стрелять в того, кто спас ваши драгоценные шкурки?

– Еще как будем, – пообещал Кирюха.

Но Конопатая вытянула руку, заставила его опустить ствол.

– Хочешь сказать, что ты один перестрелял всех этих… – спросила она Говорящего, кивая на тела, лежащие в коридоре. – С трудом верится.

– Я не один, со мной еще два охотника. А кроме того, “этих”, как ты говоришь, оставалось не так уж много, вы покрошили почти всех. Теперь неделю будете выносить тела из своего уютного гнездышка. Если, конечно, не хотите, чтобы они завоняли, – он ухмыльнулся. Отложил автомат, прислонив его к стене, будто уверен был, что нападать на него не собираются.

Но и Дашка его не боялась, просочилась между стеной и нервным Крилом, подошла к человеку в черной накидке так близко, что он мог дотянуться до нее рукой.

– Должен быть кто-то еще, – сказала она. – Предводитель всей своры. Если он жив, появятся новые твари.

Говорящий с удивлением оглянулся на гору трупов.

– Я никого не видел. Только это отребье.

– Значит, ушел.

– Да и черт с ним. Если бы у него были еще зверюшки, он бы их уже науськал. Но никто ведь не нападает, да? “Предводитель” всех растратил. Теперь ему нужны новые, а это, как я понимаю, дело не быстрое.

Конопатая обдумывала его слова, но размышления прервал скрипучий голос, доносящийся из подвального помещения:

– Мы их? Или они нас? Эй!

Говорящий повернулся к Кирюхе. Тот не знал, как ему поступить – смотрел то на подругу, то на лестницу, ведущую вниз. Спуститься к Захару, помочь ему? Но он не хотел оставлять Конопатую наедине с врагом.

– Кто там еще у вас? – спросил Говорящий. – Он один?

– Нет! – поторопился ответить Крил. – Нас тут целое гнездо.

– Ага… – кивнул Говорящий и снова улыбнулся.

В конце концов старик сам поднялся по лестнице, окинул мутным взглядом всю компанию.

– Кажется, мы их. А этот? Хороший или плохой?

Никто бы сейчас не смог ему ответить, даже сам “хороший или плохой”. Для него вообще не существовало таких понятий. Жизнь ставила перед ним задачи и он решал их – сначала выживание, потом лидерство среди равных, выживание всех, кто с ним рядом, объединение других гнезд… Какими средствами? Плохими или хорошими? Ему все равно. И вот он пришел к тому, с чего начинал: Говорящему надо лишь выжить. Для этого другом может стать тот, кто вчера был врагом.

Он погорячился, когда говорил про неделю. Тела они вытащили за несколько часов. Работали впятером – его охотники и Крил с Конопатой парами, а Говорящий сам по себе, вытягивая трупы за те лохмотья, что когда-то назывались одеждой.

Вайсман сидел на улице, охраняя все сданное ему оружие, равнодушно наблюдал за тем, как растет куча тел. Когда дело было сделано и все повалились у бетонной стены, стараясь отдышаться, Захар плеснул несколько раз из канистры на бесформенный холм, подпалил деревяшку и швырнул ее в темную массу, торопясь отойти подальше. Занялось, потянуло по ветру черным, вонючим дымом.

– Даша.

Она посмотрела на Говорящего.

– Можно с тобой перекинуться парой словечек? Наедине.

Никогда он не называл ее по имени. Теперь, видимо, хотел показать, что все изменилось, что и он стал другой, и к ней относится иначе. Хотя… Меняться – это их природа. И его, и ее.

Положила руку на плечо Крила, собиравшегося было вскочить, встать между ней и бывшим вождем. “Все в порядке” сказала парню одним взглядом.

Отошла с Говорящим на два десятка шагов, оставаясь на виду у Крила и остальных.

– Что, не задалось там? С управлением гнезда? – пришел ее черед ехидно улыбнуться.

На лице бывшего появилась и тут же исчезла едва заметная гримаса недовольства. Лишь в глазах остались пляшущие огоньки, которые, впрочем, были отражением погребального костра.

– Да. Люди хитрые.

– Люди?

– Не те, что в гнезде.

– А кто?

Он молчал некоторое время, словно собираясь с силами, чтобы переступить через себя, признаться в чем-то.

– В гнездо пришла женщина. Особенная. Слишком умная для здешних. Видно, выросла среди осколков прежнего мира. Она умеет обращаться со старой техникой, оружием, знает многое из того, о чем даже я не догадывался. А главное…

Он снова замолчал и Даше показалось, что она слышит, как скрипнули его зубы.

– Ну давай, давай – говори, раз уж начал. Выскажешься и самому станет легче.

– В ней нет ничего человеческого, – продолжил он. – На все готова, ни перед чем не остановится. Говорит одно, а делает другое. Думаешь, будто понимаешь ее, видишь насквозь, а она опять тебя обманывает.

– Можно подумать, тебя когда-то заботило человеческое в людях.

– Не заботило. Но я считал, что легко предугадываю их действия, знаю пороки, слабости, умею играть на этом. А она…

– Обыграла? Перетянула на себя руководство?

Не в силах произнести это вслух, он кивнул.

– Что ж, – вздохнула Конопатая, – теперь у тебя нет гнезда. Это не так плохо, как может казаться поначалу. Сам себе хозяин…

– Я не закончил, – перебил ее Говорящий и пляшущие огоньки в его зрачках сверкнули еще ярче. – Мы готовили объединение гнезд, чтобы вытеснить с севера нелюдей. И все уже шло к началу большого дела, когда она вмешалась.