– Итого дюжина человек. А сейчас каждая пара рук на счету. Только поэтому и предлагаю вам перейти на правильную сторону.

Но никто не двинулся с места, не произнес ни звука. Маша раздраженно поиграла пистолетом.

– Вы думаете, у меня есть время и желание вас уговаривать? Даю вам целых две секунды, если вы знаете, что это такое. Раз, два…

– Я готова с вами остаться, – встала на ноги та, которую Маша несколько минут назад чуть не застрелила.

– Зея! – крикнул старший, которого уже отвели в сторону, но он все еще слышал, о чем говорит Властительница с его людьми. – Зея, не смей.

– Заткнись, – ответила ему Маша. Она уже стояла напротив девушки, оценивая, стараясь угадать – стоит ли брать ее, в самом деле, под свое крыло? Или от этого только проблем наживешь?

– Почему с мужиками на дело пошла?

– У нас в гнезде женщины всегда на охоту ходили.

– Правда, – вставил свое слово Прыткий. – Были среди убитых и другие девки. Штуки три я видел.

Маша убрала пистолет и щелкнула пальцами, подзывая охотника, державшего ее шубу. Накинула на плечи, с неудовольствием чувствуя, что подкладка такая же холодная, как воздух.

– Значит, стрелять умеешь и трудностей не боишься. Это хорошо, потому что жизнь у тебя будет не сладкая, – пообещала она бывшей пленнице, показывая, что руки ей можно развязать. – А если какая глупость за тобой будет замечена – церемониться мои люди не станут. Ясно?

– Ясно.

– Смекливый, прими к себе, поприсматривай.

И добавила вдогонку:

– С паскудными желаниями – это я всем говорю! – к ней не лезть! Без моего на то разрешения.

Пришедшая дала отряду еще несколько часов отдыха, потому что у самой были планы, завершить которые хотелось до выступления. Она проверила походную сумку, внимательно осматривая что-то, но не вынимая наружу. Скомандовала Прыткому – пусть забирает непокорных пленников и вместе с ее охраной следует за Машей в лес.

– Куда мы?

– Туда, – уклончиво ответила она, показывая рукой прямо. – Отойдем подальше от лагеря, чтобы не беспокоить скудные мозги твоих родичей.

Прыткий проглотил оскорбление, даже заулыбался – похоже, что и сам был невысокого мнения о людях из родного гнезда. Он шел рядом, украдкой поглядывая на Машу, пытался угадать ее настроение. Но она ничем не выдавала мыслей, беспокоящих ее пытливый ум, лишь на переносице сложились морщинки.

– Что-то не так?

Она повернулась, посмотрела на него, будто только что заметила.

– Как тебе сказать… Напали на нас по наущению Говорящего. Думаешь – не повод для беспокойства? А если он еще кого науськает? А если доберется до места общего сбора раньше нас и наведет там смуту?

Прыткий пытался осмыслить сказанное и на его лице напряжение умственных сил отражалось куда яснее и красноречивее, чем у девушки.

– Не старайся так, а то закипишь. Лучше давай прикинем, сколько у нас патронов осталось. Такими темпами можно все израсходовать еще до прихода к Южному базару.

Несколько минут они сводили дебет с кредитом, стараясь припомнить – сколько тащили с собой от гнезда и сколько расстреляли по сородичам тех четверых, которых сейчас вели охотники впереди.

– Здесь остановимся! – крикнула конвойным Властительница. – Привязывайте их к деревьям.

Она скинула с плеча сумку, придирчиво смотрела, как приматывают пленников к холодным, толстым стволам.

– Крепче. Крепче вяжи!

– Да куда уж крепче! – возмутился конвойный. – Никуда ему не деться.

Маша подошла, подергала узлы, посмотрела на витки веревки вокруг дерева.

– А теперь представь, что сил у него станет вдвое против прежнего. А то и втрое!

Конвойный приоткрыл рот от удивления, но не решился спрашивать – откуда это у побитого пленника вдруг возьмется столько сил?

– Бери другую веревку, – сказала ему Властительница, – вяжи еще сверху. И с остальными так же.

Когда дело было сделано, она приказала всем отойти в сторону лагеря шагов на двести и ждать ее там. Остался только Прыткий, предвкушающий то ли изощренные пытки, то ли сразу исполнение какого-нибудь затейливого приговора.

– Ты тоже. Давай, вали отсюда!

Он разочарованно повернулся, пошел вслед за другими.

Маша долго смотрела на четверых, привязанных к деревьям, выбирала, с кого начать. Приблизилась к старшему.

– Звать-то тебя как?

– Какая разн…

Последовал удар по лицу. Властительница приподняла брови, продолжая посылать ему теперь уже немой вопрос.

– Делай, что задумала…

– Как. Зовут.

Парень усмехнулся, отворачиваясь от нее. Тихо ответил:

– Гибр.

Маша еще раз окинула его взглядом с ног до головы, словно примеряя к человеку имя, решая, подходит оно ему или нет. Вернулась к брошенной на снег сумке, достала прозрачную капсулу с голубой жидкостью, вставила ее в пневмоинъектор.

– Как думаешь, комом выйдет первый блин, или нет? – она подмигнула Гибру.

Рывками стянула с его плеча куртку – дальше инъектор справится, рубашку пробьет. Она прижала его к дельтовидной мышце.

– Ты у нас, насколько я помню, большой специалист по человеческим жизням. Знаешь, что к чему. Вот сейчас и проверим – много ли в тебе человеческого. Останется.

С тихим свистом инъектор проткнул кожу иглой, заставил голубую жидкость проникнуть в организм.

– Что это? – парень уже понимал – его не хотят пытать, не собираются убить. Но то, что сейчас произойдет, будет страшнее боли и смерти.

Маша внимательно смотрела в его серые глаза. Не отрываясь от них, достала пистолет. Что она должна делать? И должна ли? Как понять, что процесс закончен?

Взгляд Гибра стал бессмысленным, пустым, но он все также смотрел прямо на Машу. Тело его вздрагивало. Вены на шее вздулись.

Может, надо сказать ему что-то? Вдруг слова запрограммируют сознание и он потом беспрекословно будет ей подчиняться? Но что именно сказать?

Все кончилось в один момент: парень уронил голову на грудь, закашлялся и, когда снова посмотрел на Машу, это уже был взгляд другого существа. Увидев девушку, он рванулся и, кажется, одна из веревок лопнула, а дерево вздрогнуло так, что с веток полетел снег.

Маша отпрыгнула назад, вскинула руку с оружием. Однако ее подопытный оставался на месте – вторая веревка удержала его, да и не хотел он рвать путы. Уставился на Пришедшую потемневшими, расширенными зрачками, будто видел перед собой… Кого? Кто она ему теперь?

Девушка опустила руку. Сделала шаг вперед.

– Как