Открыл — и триумфального настроения как не бывало. Сквозьшум утренней улицы донесся звук пианино. Урок музыки у Алтын сегодня только вдвенадцать, а она уже вернулась. Значит, заскочила в редакцию совсем ненадолгои скорей домой, готовиться. Боится ударить лицом в грязь перед своим гением.

Окно снова было закрыто. Ника вернулся к столу и уже безовсякого куража, хмуро стал рассказывал».

— С лекцией всё оказалось довольно просто. Больше всеговремени заняла шарада про нимфетку, но и на нее хватило получаса.

— Ну да! — не поверила Валя.

— Смотрите сами. «Нимфетка минус дурацкоеуменьшительное плюс город, где родился император-эпилептик». «Нимфетка» — это,конечно, Лолита, которую Морозов поминал и в лекции. Вопрос, что такое«дурацкое уменьшительное». Я порылся в романе Набокова. Его герой называетЛолиту сокращенным именем «Ло» — действительно, довольно дурацким. От «Лолита»отнимаем «Ло». Что получается?

— «Лита». Это что значит?

— Пока ничего. Переходим к месту рожденияимператора-эпилептика.

— Это кто такой?

Вопрос. Ясно было одно: искомый император имеет какое-тоотношение к Федору Михайловичу. Ведь нам известно, что эрудиция у Морозовачрезвычайно узкого профиля, ни в чем кроме биографии и творчества писателя онне разбирается. Я полез в энциклопедию выяснять, кто из императоров страдалэпилепсией. Выяснилось, что на удивление многие. Очевидно, существует какая-тосвязь между этой болезнью и инстинктом власти. Я выписал имена, прогнал ихчерез указатель электронного собрания сочинений. Ответ нашелся сам собой,достаточно было пройтись по полученному списку. Александр Македонский? Родилсяв городе Пелла. «Лита» + «пелла»? Бессмыслица. Цезарь и Калигула родились в Риме.«Литарим» — чушь. Берем Петра Первого. Наукой точно не установлено, имели лисудороги великого царя эпилептическое происхождение, но предположим, что имели.Для нас существенно, что Петр упоминается в текстах Федора Михайловичанеоднократно. Однако Петр родился в Москве. Что такое «Литамосква»? Нонсенс.Идем далее. Наполеон Бонапарат. Он для Федора Михайловича, как красная тряпкадля быка. Упоминается вновь и вновь, причем по большей части в негативномконтексте. Но корсиканец родился в Аяччо. «Литааяччо»?

— Мимо кассы, — кивнула Валя. — Ну и кто жеоказался?

— Представьте себе, Карл Пятый Габсбург. Испанскийкороль и император Священной Римской империи. В самих текстах ФедораМихайловича он напрямую ни разу не упоминается, но среди сопроводительных материаловна диске есть статья на тему «Великого инквизитора» — знаете, знаменитая главаиз «Братьев Карамазовых».

Валя с Сашей переглянулись и ничего не сказали. Фандоринтолько вздохнул.

— Ладно, Бог вам судья. В статье говорится, что, изучаяисторию испанской инквизиции, Федор Михайлович в особенности интересовалсясудьбой императора Карла — тоже эпилептика, величайшего монарха своей эпохи,добровольно отрекшегося от престола.

— «Литамадрид», да? — встряла Валя, которойслушать про Карла Габсбурга было неинтересно. — А что это значит?

— Понятия не имею. Тем более что Карл родился не вМадриде и вообще не в Испании. Он появился на свет в 1500 году во фламандскомгороде Генте.

— «Лита-гент». Литагент! — ахнула Саша. Фандориндовольно рассмеялся.

— Вот вам и вся шарада. И сразу всё встало на своиместа. Ну конечно, ваш отец, побывав у коллекционера автографов, потомсообразил, что выгоднее обратится к агенту. Ведь это не просто автограф, этолитературное произведение, а значит можно продать издательские права.

Валентина была не удовлетворена.

— Ну хорошо, литагент, но как мы его искать будем? Необъяву же в газету давать: «Уважаемый литагент, заныкавший рукопись писателяДостоевского, позвоните, пожалуйста по такому-то телефону».

— Имя агента закодировано в тексте лекции, —небрежно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Николас, хотя, если б незакатившийся под кровать дублон, вряд ли ему удалось бы расшифровать этоткод. — Ты лекцию, наверно, уже наизусть выучила. В чем там странность?

— Во всем! Например, ни хрена он не смыслит всадо-мазо, а учит. Я бы ему про это такого порассказала…

— Нет, странность в другом. Девочки, вы обратиливнимание, какая у Филиппа Борисовича феноменальная память? Цитирует целымикусками и из романа «Игрок», и из писем. А в двух местах память ему вдруготказывает, и оба раза пропадают имена. Странно! Сначала он не может вспомнитьпервую половину фамилии литературного отца мазохизма. Потом имя госпожи Браун,предполагаемой любовницы Федора Михайловича (кстати, я прочитал про нее вэнциклопедии — оклеветал Морозов писателя, ничего там такого не было).

— А как ее звали, шеф?

— Марфа. Необычное сочетание — «Марфа Браун». Труднозабыть, правда? А с австрийским писателем совсем просто. Любой мало-мальскиобразованный человек безо всяких энциклопедий скажет, как его звали.

— Я не скажу, — пожала плечами Валя. И Сашапризналась:

— Я тоже.

Ну Саша еще ладно, роман «Венера в мехах», слава Богу, вшкольную программу не входит. Но порочная Валентина могла бы получше знатьклассиков близкого ей жанра.

— Леопольд фон Захер-Мазох — вот его полное имя.

— Захер? — ухмыльнулась секретарша, сделавударение на последнем слоге, но Фандорин так строго на нее посмотрел, что онавоздержалась от комментариев.

— А теперь смотрим сюда. — Николас открыладресно-телефонный справочник на заложенной странице. — Вот раздел«Литературные, художественные и театральные агентства». Смотрите:

«SACHER LITERARY&ART AGENCY. Консультации по всемвопросам авторского права. Посреднические услуги в работе с зарубежнымииздательствами, галереями, аукционами. Разрешения на вывоз культурных,исторических и художественных ценностей».

Объявление было обведено рамочкой и украшено логотипом:рука, держащая копье. Валя логотип одобрила:

— Прикольно. Так, а Марфа при чем? Самое эффектноеНиколас приберег напоследок.

— Я позвонил по указанному здесь телефону. Якобы хочувывезти за границу картину. Знаете, как зовут директора агентства? МарфаЛеонидовна Захер.

— Николай Александрович!

— Шеф! Ну вы вообще!

И снова, как в прошлый раз, Фандорин был вознагражден задедукцию поцелуями в обе щеки: с Валиной стороны мокрым и горячим, с Сашиной —сухим и прохладным.