– Все очень просто.

– Наверно, не очень, – возразил Доналдсон. – Раз выпредпочли поначалу выдать себя за писателя.

– Простительный обман, не правда ли? Нельзя же явиться в доми сразу объявить, что ты детектив, хотя порой и такое бывает полезно.

– Могу себе представить. – Снова тон Доналдсона стал сухим.– Следующим вашим шагом, – продолжал он, – был визит к мисс Аранделл. Высказали ей, что завещание, составленное ее теткой, по всей вероятности, можетбыть аннулировано.

Пуаро наклонил голову в знак согласия.

– Это, разумеется, было актом возмутительным. – ТонДоналдсона сделался резким. – Вы превосходно знали, что завещание имеетзаконную силу и переменить ничего нельзя.

– Вы так полагаете?

– Вы что, держите меня за идиота, мосье Пуаро?

– Что вы, доктор Доналдсон, у меня в мыслях не было ничегоподобного.

– Я немного разбираюсь в юриспруденции, немного, но этоговполне достаточно. Это завещание не может быть опротестовано. Зачем же выделаете вид, что может? Очевидно, из ваших собственных корыстных интересов –интересов, которые мисс Тереза Аранделл не сразу распознала.

– Вы, я вижу, претендуете на полную осведомленность в еечувствах и поступках.

Слабая улыбка мелькнула на лице молодого человека.

– Мне известно о Терезе гораздо больше, чем она думает, –неожиданно заявил он. – Я не сомневаюсь, что она и Чарлз уверены в вашейподдержке в этом весьма щекотливом деле. Чарлз – человек во всех отношенияхбезнравственный. У Терезы дурная наследственность, и ее воспитание было, мягкоговоря, неудачным.

– Вы с такой легкостью говорите такие вещи? Можно подумать,что речь идет о подопытной морской свинке, а не о вашей невесте.

Доналдсон, прищурившись, смотрел на него из-за стекол своегопенсне.

– А почему я должен закрывать на все это глаза? Я люблюТерезу Аранделл. Люблю такой, какая она есть на самом деле, и не собираюсь ееидеализировать.

– А вы понимаете, что Тереза вам безмерно предана и деньгией нужны главным образом для того, чтобы удовлетворить ваши амбиции?

– Конечно, я это понимаю. Я уже сказал вам, что я не идиот.И ни в коем случае не позволю Терезе вовлечь себя в сомнительные игры. Вомногом Тереза еще ребенок. Я и сам вполне способен сделать научную карьеру.Конечно, значительная сумма мне бы вовсе не помешала. Эти деньги были бы весьмакстати, хотя они не упростили бы, а лишь ускорили мое продвижение.

– Короче, вы абсолютно уверены в своих способностях?

– Возможно, это звучит не слишком скромно, но этодействительно так, – спокойно отозвался Доналдсон.

– В таком случае продолжим. Я вам признаюсь, что завоевалдоверие мисс Терезы обманом. Я позволил ей думать, что я, скажем так, готовзаработать деньги не совсем честным путем. Она поверила этому, ни на секунду неусомнившись.

– Тереза считает, что ради денег каждый готов на все, чтоугодно, – сказал молодой доктор скучным голосом, каким обычно произносятпрописные истины.

– Верно. Точно так же рассуждает и ее брат.

– Чарлз сам, вероятно, готов на что угодно ради денег.

– Вы, я вижу, не питаете никаких иллюзий по отношению квашему будущему шурину?

– Нет. Я нахожу его довольно интересным субъектом дляизучения. Ему присущи ярко выраженные невротические симптомы, но это особаятема, сугубо научная. Лучше вернемся к предмету нашего обсуждения. Я спросилсебя, почему вы действуете так, таким образом, и нашел только один ответ.Совершенно очевидно, что вы подозреваете либо Терезу, либо Чарлза в убийствемисс Аранделл. Нет, пожалуйста, не пытайтесь мне противоречить! Вы упомянули обэксгумации, по-моему, специально, чтобы посмотреть, как мы будем на этореагировать. Вы действительно предприняли какие-нибудь шаги к получению ордерана эксгумацию?

– Буду с вами откровенен. Пока нет.

Доналдсон кивнул.

– Так я и думал. Надеюсь, вы все же допускаете, что смертьмисс Аранделл могла быть вызвана естественными причинами?

– Вполне.

– И тем не менее рискуете утверждать обратное?

– И очень решительно. Если бы перед вами был случай, скажем,туберкулеза – и были налицо все внешние признаки этой болезни, и внутренние еепроявления, и соответствующие показатели в анализе крови, eh bien, вы не сталибы сомневаться, что это туберкулез.

– Таков ваш подход? Понятно. Тогда чего же вы ждете?

– Я жду последнего штриха в найденных мною доказательствах.

Зазвонил телефон. Пуаро знаком попросил меня снять трубку. Яуслышал знакомый голос:

– Капитан Гастингс? Говорит миссис Таниос. Будьте добрыпередать мосье Пуаро, что он совершенно прав. Если он придет завтра в десятьутра, он получит то, что ему требуется.

– Завтра в десять утра?

– Да.

– Хорошо, я ему передам.

В глазах Пуаро был вопрос. Я кивнул. Он повернулся кДоналдсону. Теперь он заметно оживился и обрел привычную уверенность.

– Позвольте мне объясниться, – сказал он. – Я квалифицировалэтот случай как убийство. Оно имело все признаки убийства, все характерныедетали убийства – короче, это было убийство! В этом нет ни малейшего сомнения.

– В чем же тогда причина ваших сомнений, ибо я чувствую, чтовы продолжаете сомневаться?

– Причина действительно имелась – убийца не был опознан, нотеперь эта причина исчезла!

– Вот как? Значит, он вам известен?

– Скажем так: окончательное доказательство будет у меня вруках завтра.

Доктор Доналдсон вздернул брови в еле приметной усмешке.

– Завтра? – спросил он. – Иногда, мосье Пуаро, этого завтраждут ой как долго.

– Наоборот, – парировал Пуаро, – не успеешь оглянуться, аоно уже тут как тут, никакого разнообразия.

Доналдсон улыбнулся и встал.

– Боюсь, я отнял у вас слишком много времени, мосье Пуаро.

– Ни в коем случае. Всегда полезно объясниться начистоту.

Чуть поклонившись, Доналдсон вышел из комнаты.

– Умный он человек, – задумчиво сказал Пуаро.