– А-а, теория полой земли, – откинулся враскладном кресле Шихман. – Читали, как же. «Плутония». Право же, теорияуниверсальная. Позволяет объяснить совершенно необъяснимые вещи…

– И «Плутонию» Обручева, и «Путешествие к центру земли»Жюля Верна. – Звягинцев скептически усмехнулся, покачал головой. –Знаем, Изя, знаем, тоже читали. В детстве далёком. Пещеры, коридоры,таинственные извилистые проходы. И динозавры на сладкое. Писательский клондайк.Может, ещё и нам что-нибудь написать?

А про себя подумал: «Чем чёрт не шутит, чего доброго, и вправдунапишем. Не мы, так кто-то о нас… Про экспедицию вот эту самую…»

– На самом деле, – сказал Бубенчиковсерьёзно, – о том, что там находится… я уж молчу – в центре Земли, даже усамой поверхности… мы на сегодняшний день знаем в основном только то, что ничегоне знаем. Отсюда простор для полёта самых антинаучных фантазий. Только одинвопрос на засыпку: почему земное ядро не остывает в соответствии с законамитермодинамики? А? «Молчит наука»…

– Ты, Лёва, старый поц в шорах! Нет в тебе полётакрылатого. – Шихман разгорячился, выпятил челюсть, словно неукротимыйбульдог. – Я не буду сейчас говорить ни о царстве Агарти, ни о походахДеница к Антарктиде, ни об экспедициях адмирала Бэрда, в двух словах всего нерасскажешь, но знай, ты узко берёшь. Вот, почитай. Надеюсь, твой английскийтебе позволит. Ещё спасибо скажешь за расширение кругозора…

С этими словами он порывисто метнулся к ещё нераспакованному чемодану, вытащил тоненькую брошюрку, озаглавленную длинно и спретензией на оригинальность: «В хорошем сыре всегда бывают дыры. Оригинальныйвзгляд профессора Шихмана на теорию полой земли. История, реальность,интригующие факты. Мини-переворот в науке!»

– Спасибо, Изенька, тронут до слёз. – Звягинцевблагодарно кивнул, положил творение друга на стол, примирительноулыбнулся. – Старый поц в шорах, говоришь? А есть у вашего библейскогонарода пословица, что старый конь борозды не испортит?.. Уход продвинутой расыв пещеры – это, конечно, интересно, но… На уровне примитива. На том, уровне, накотором у нас нынче научную фантастику пишут… – Лев Поликарпович весомонакрыл брошюру ладонью. Настала его очередь закатить лекцию коллегам. А нечаподкусывать, будто он рутинёр и ретроград, не готовый к восприятию свежих,благородно-безумных научных идей. – Я сейчас не буду распинаться ни отеории «кротовых нор» Стивена Хокинса с её возможностью создания туннелей междупараллельными пространствами с помощью полей тяготения коллапсирующеговещества. Ни о «космических червоточинах», которыми якобы пронизан наштрёхмерно-временной континуум. Ни об эйнштейно-розеновских мостах, по которымвроде бы можно практически мгновенно преодолевать расстояния. Давайте лучшевспомним некоторые факты. Еще Рерих писал в своих дневниках о неоднократныхисчезновениях людей в Гималаях. Граждане заходили за угол и необъяснимопропадали неизвестно куда. В тридцать восьмом году из ленинградских «Крестов»бежал оккультист Волобуев, посаженный туда за нежелание сотрудничать свластями. Собственно, никто никуда не убегал, сокамерники уверяли, что он просторастворился в воздухе. Подобной способностью перемещаться в пространствеобладал, по словам современников, и Аполлоний Тианский.[83] Яне буду здесь говорить о графе Сен-Жермене, мадам Блаватской и графе Калиостро,это люди сложные. Зато доподлинно известно, что Джон Ди[84] ещёчетыреста с лишним лет назад утверждал, будто проекция Меркатора[85]есть лишь первое грубое приближение. По его мнению, Земля на самом деле совсемне круглая. Она состоит из множества сфер, наложенных одна на другую внекотором высшем измерении. Между сферами есть точки, вернее, поверхностисоприкосновения, причём Север, в частности Гренландия, в других мирахпростирается до бесконечности. Потому-то Джон Ди и подавал королеве Елизаветемногочисленные прошения, в которых убеждал Её Величество немедленно завладетьГренландией. Англия, таким образом, должна была заполучить дверь в другие миры…Не хило? В шестнадцатом-то веке?

– Когда-нибудь, – буркнул Шихман, – и нас снашим двадцатым да двадцать первым будут вспоминать как ископаемых. Помните, уСтругацких? Звездолётчиков двадцать какого-то века является выручать потомок изуже вовсе отдалённого будущего. Всё починил и говорит: «Преклоняюсь перед вашиммужеством, товарищи. На таких гробах летаете…»

Звягинцев этак по-профессорски постучал по столу черенкомвилки.

– Говоря о субпространственных переходах, никак нельзяобойти вниманием культуру инков. У индейцев Южной Америки существует древнеепредание о длинной, опасной дороге, ведущей в землю Богов… Согласно легенде,герои, лучшие воины, желающие присоединиться к своим Богам и получившие на эторазрешение, через врата бессмертия уходили в прекрасную вечную жизнь… Пока неприпёрлись конкистадоры и всё не опошлили. Тем не менее предание утверждает,будто верховному жрецу Араму Мару удалось бежать. Он добрался до священных врати с помощью какого-то «Золотого ключа семи лучей» раздвинул скалу. Разлилосьголубое свечение, открылся длинный сверкающий туннель… Арам Мару передалсвященный ключ младшим жрецам, прошёл сквозь врата – и больше его никто никогдане видел. Но настанет время, когда ключ семи лучей вновь распахнёт врата в иныемиры, и тогда откроются города Богов из другого измерения, в том числе и Вечныйгород, что покоится в водах озера Титикака…

– Утонувший град Китеж, – кивнул Бубенчиков.

– Вот ужо откроются… – Шихман взглянул на светчерез пустую бутылку, со второй попытки установил её под столом. – Ивылезет оттуда такое… Как в фильме «Звёздные врата». Смотрел?

Язык уже плоховато слушался его, глаза закрывались – выпитобыло немало.

– А туннели между мирами андские жрецы называли«пункучака». «Чака» – мост, порог, «пунку» – дверь, врата, – невозмутимопродолжал Звягинцев. Алкоголь с трудом его брал. – Соответственно, места,где открываются пункучаки, обозначали огромными каменными воротами. Их ещёназывали «проёмами, откуда приходят Боги»…

– Однако, джентльмены, мне пора… – Бубенчиковсонно встрепенулся, поднялся с койки и протянул Звягинцеву крупную, корявую,давно и навсегда разбитую тяжёлой работой ладонь. – Приятно былопознакомиться.

– Лёва, пока. – Изя тоже встал, и два профессора,покачиваясь, вышли из вагончика. В отличие от загадочного йети, в пространствеони перемещались с трудом. Лев Поликарпович провожал их взглядом, стоя напороге. «Качество написанной диссертации следует для начала проверить наблизких, – вспомнился ему древний афоризм. – Если во время чтения народственников нападает здоровый, глубокий сон, значит, диссертация правильная…»