– Петро! Ракету! – скомандовал Грызлов. Зелёныйсполох с шипением прочертил небеса, и старший прапорщик беззлобно выругался: –И не так, и не в мать! По новой давай! Товарищ генерал-майор красную приказали!

Тут ожила сотовая трубка Скудина и заговорила голосомкапитана Грина:

– Командир, ты? Всё в лучшем виде. Буду минут черезсорок, ждите. Всё, до связи, извини, некогда…

– Угу, – сказал Кудеяр. Его слуха успел достигнутьсвирепый рык Гринберга:

– Я тебя, полковник, в Чечне сгною!!! Где доски, твоюмать?

Затем что-то грохнуло, и связь оборвалась.

«Ну, Додикович, точно не миновать тебе цугундера…» Иванобречённо вздохнул и закричал своим:

– Боря, разводи костер, корми людей. Тушёнка с перловымконцентратом у меня в сидоре…

После перелёта и немилосердной тряски в бэтээре есть емухотелось попросту зверски.

– О, это дело, – вроде бы и не слушавший ВасилийГрызлов выплюнул окурок, нетерпеливо стукнул по броне. – Петро, у насгранаты остались? Ты бы, может, вылез, глушанул рыбки на ушицу?

– Лимонки найдутся! – Из недр бэтээра показалсяПетро. Он держал подсумок с оборонительными гранатами Ф-1, осколки которых, какмы все давно усвоили из новостей, разлетаются на двести метров. – Мины ещёесть. Противопехотные. Посмотрим, водятся ли в этом озере водолазы…

Внешне он был очень неказист. Щуплый, угловатый, с бледным,невыразительным лицом. На левой руке синела татуировка: «Раб Ельцина», направой – «ДМБ 2010».

Подошедший профессор Звягинцев замахал на них руками:

– Боже сохрани вас, товарищи, ни перлового концентрата,ни тем более гранат! У американцев уже всё готово, приглашают перекусить.По-походному, чем Бог послал, говорят, обычный пехотный рацион. Пошли, а тообидятся.

Дважды повторять не пришлось! Тем более что походныйамериканский рацион действительно ничего особенного из себя не представлял.Так, на один зуб, – всего-то тушеная свинина, жареный цыплёнок, шоколадныекрекеры и на десерт – кекс. Скукотища, одним словом. Ни тебе какой романтики:унифицированные упаковки, стерильная чистота, саморазогревающиеся химическимспособом котелки, в которых харч через три минуты доходит до оптимальной,научно выверенной температуры. Все желающие могли завершить трапезу чашечкойрастворимого кофе, вскипятив воду в стандартных опять-таки кружках. С помощьютопливных таблеток триоксана и миниатюрных пожаробезопасных примусов. Плюс навыбор три сорта жевательной резинки ради профилактики кариеса… То есть непоходно-полевая жизнь, а прямо по анекдоту: «Вам охота на дачу, а дачи у васнету? Не беда. Отключите в квартире свет и газ, заколотите мусоропровод, ваннуюи туалет…»

– Да… – задумчиво протянул Грызлов, вычищая иззубов остатки жареного цыпленка со сложным гарниром. – Это не макароны сманной кашей в одной миске… а, Петро?

– И не гороховое пюре, – проворчал тот. Вспомнил,наверное, как в столовке они снайперски запускали миски с упомянутым пюре: тевзлетали, вращаясь, под потолок и… приклеивались к нему. Причём насмерть.

Пить кофе Петро не стал, принёс из бэтээра пачку чая ипринялся варить в стандартной американской кружке русский чифирь. Когдазакипело, он шумно отпробовал и, сразу угадав в Эдике родственную душу, далприложиться ему.

– Глотни-ка, кореш… с первого подъёма…

Генералов сын сразу оживился, протянул дрожащую руку кдымящейся кружке и… В это время в небе раздался гул, и на фоне солнца показалсясилуэт «Геркулеса». Громадный самолётище заходил на цель. Вот рёв двигателейсделался гуще, раскрылись створки рампы, и в безоблачной синеве сталираспускаться алые купола. Это спускались контейнеры с оборудованием, палатками,приборами и провиантом. Компьютер мгновенно оценил высоту выброса, влажностьвоздуха, силу и направление ветра, сделал поправку на турбулентность потоков исреднестатистическую ошибку пилотов, а также на рельеф местности и близкоерасположение обширных водных пространств. Математический расчёт, прецизионнаяточность… Под конец блистательной выгрузки головорезы отца Джозефа, правда,чуточку опустили павлиньи хвосты. Триумф американского технического гения всёже оказался неполным. Последний контейнер (в котором, как выяснилось чутьпозже, находилось с полтонны жратвы) почему-то шлепнулся аккурат метров затридцать от намеченной цели, угодив прямёхонько в озеро. Однако – всёпредусмотрено, полная герметичность! Контейнер немедленно всплыл, огромнымпоплавком закачался на водной глади.

– Never mind!..[75] Сейчас активизируемнашу самонадувную моторную лодку…

Торопиться было вроде бы некуда, и преподобный Браун сбратвой для начала занялись более важными делами: самоустанавливающимисяутеплёнными палатками, разноцветными, словно боевая раскраска индейцев изплемени делаваров (то бишь коренных американцев, как теперь принято говорить)…

Однако судьба не сулила им пристойно и благочинно довершитьначатое. С востока послышался чудовищный гул, по сравнению с которым звукдвигателей «Геркулеса» сошёл бы за стрекот кузнечика. По глади озера побежалабеспокойная рябь, столетние ели откликнулись мелкой дрожью ветвей, а Кнопик,заскулив, принялся срочно готовить окоп – даром, что ли, его дед по материнскойлинии был настоящим терьером![76]

Из-за леса выплыли в небо тяжёлые винтокрылые машины. У трёхпокачивались под брюхом вагончики-бытовки, четвертый вертолёт транспортировалнечто отдалённо напоминающее контейнер со смертоносными кассетными бомбами.

– Holy shit![77] – Глаза у преподобногоБрауна расширились от изумления, он захлопал по карманам в поискахфотоаппарата, оказавшегося, естественно, в нужный момент вовсе не подрукой. – Black Sharks! Alligator!!! Oh, goddam it all to Hell…[78]

Следом за вертолетами под душераздирающий рёв моторов, лязгтраков и скрежетание металла по камням появилась четвёрка, танков. Запряжённыецугом, они тащили титанического размера волокушу, груженную стройматериалами.Сзади подскакивал на недоразглаженных танками ухабах новенький «ГАЗ-66» сфургоном-дизельгенератором.