— В журнале «Следопыт» была статья Ильина. Как думаете,журнал мог сохраниться в университетской библиотеке?

— Возможно. Ильин много печатался, но «Следопыт» дляуниверситета особого интереса никогда не представлял, это ведь не научныйжурнал. Но я распоряжусь посмотреть, если вам необходимо.

Я поблагодарила и сообщила номер журнала. Виктор Ильич всезаписал, предложил нам кофе, от которого мы отказались, Марк Сергеевич ещенемного поболтал с ним о пустяках, и мы покинули кабинет.

— Ясно, что все дело в Разине, — зашептала я, кактолько мы оказались в коридоре.

— Какое дело? — вроде бы удивился Марк Сергеевич.

— Как «какое»? — возмутилась я.

— Что вас, собственно, интересует?

— Бумаги отца, конечно. Уверена, в них разгадка тайны.

— Тайны семи кинжалов?

— Ну, конечно.

— Вас мучает любопытство, и вы готовы ради того, чтобыего удовлетворить, рискнуть головой?

— А вас что мучает? — съязвила я.

— Возможно, я вам скажу об этом.., позже, —серьезно кивнул он.

— А почему не сейчас?

— Пока вы не заслужили моей откровенности, —заявил Прохоров, а я презрительно фыркнула.

— Я и так знаю. Хотите получить кинжалы и загнать ихподороже?

— Гениально, — хмыкнул он и отвернулся.

— Я считаю, нам нужно еще раз встретиться сРазиным, — сказала я уже в машине. — Потребую бумаги своего отца.

— А он ответит, что никаких бумаг в глаза не видел.

— Что вы предлагаете? — нахмурилась я.

— Ждать развития событий.

— Очень мило. И сколько ждать?

— Столько, сколько понадобится.

— У меня нет на это времени. Скажите лучше, вы знакомыс человеком по фамилии Глебов? Он, как и вы, занимается торговлейантиквариатом.

— Разумеется, знаком.

— С ним можно встретиться?

— Он-то вам зачем?

— Хочу задать ему несколько вопросов.

— Что еще за вопросы?

— Это уж не ваше дело.

— Кто, собственно, вас интересует: отец или сын?

— Отец, — подумав, сказала я.

— Он отошел от дел. Встретиться с сыном проще простого,у него салон на Соборной площади.

— Тогда поехали.

Марк Сергеевич скроил недовольную физиономию, но на Соборнуюплощадь поехал. Бог знает почему, я почувствовала неловкость и сказала:

— Не мешало бы нам поторопить эти самые события. Ядумаю, если мы начнем проявлять активность, на нас просто обязаны обратитьвнимание.

Прохоров покосился на меня и кивнул:

— Логично. Но опасно. Вы успели забыть о наших друзьяхна джипе?

— Но если сидеть сложа руки…

— Я уже понял, что вы очень деятельная особа. — Вэтот момент он как раз тормозил возле салона и сообщил:

— Не могу составить вам компанию. Мы с Глебовымконкуренты. И он меня не жалует.

«Неудивительно», — подумала я, но лишь кивнула инаправилась к дубовым дверям.

Звякнул колокольчик, и я оказалась среди мебели в стилеампир. Прямо по курсу находились резной буфет, два дивана с позолотой, обитыхкрасным бархатом, на многочисленных стеллажах вокруг громоздилась посуда и тамже светильники, в простенках между окон висели картины в тяжелых рамах. Законторкой девятнадцатого века стоял молодой мужчина и что-то записывал в пухлуютетрадь.

— Здравствуйте, — кашлянув, сказала я, есличестно, здорово волнуясь — я понятия не имела, с чего начать разговор.

— Здравствуйте, — кивнул он, отложил авторучку,закрыл тетрадь и серьезно спросил:

— Чем-нибудь интересуетесь?

— Кинжалами, — ответила я.

— Вот как? — Он поднял брови, демонстрируяудивление. — Я не занимаюсь оружием. А вот ваш спутник как раз большойзнаток, — кивнул он в сторону окна.

Я посмотрела в том направлении и смогла полюбоватьсяярко-красной спортивной машиной Прохорова. «Разговора не получится», —вздохнув, подумала я. Марку Сергеевичу не мешало бы притормозить чуть дальше, ане прямо под окнами магазина конкурента. Я выдала свою лучшую улыбку и пожалаплечами.

— Он мне не помощник. — Потом достала из сумкирисунок кинжала и протянула его мужчине. Он мельком взглянул, а я спросила:

— Встречали что-нибудь подобное?

— Нет, — покачал он головой.

Тут выяснилось, что вопросов у меня больше нет. То есть ихбыло сколько угодно, но отвечать на них Глебов не станет. Однако мысль о том,что я сейчас с унылым видом предстану пред ясными очами Прохорова, так на меняподействовала, что пробудила желание все-таки попытаться разговорить хозяинасалона.

— Не торопитесь. Мой отец искал этот кинжал всю жизнь,и у меня есть основания предполагать, что он его нашел.

— И что?

— Мой отец погиб, поэтому я и…

Договорить я не успела — из соседней комнаты, дверь вкоторую была открыта, появился старик в белом вязаном свитере. Он опирался напалку, шел с трудом, но глаза из-за стекол очков смотрели на мир с неподдельныминтересом.

— Позвольте взглянуть, прекрасная незнакомка, —весело сказал он.

Я протянула ему листок. Он долго разглядывал рисунок, потомулыбнулся:

— Ключи в ад. Семь кинжалов, запечатавших врата… — Онхихикнул, глядя на меня, но вдруг убрал улыбку с лица:

— Ваш отец Белосельский?

— Да. Вы его знали?

— Конечно. Он был везунчиком, правда, до определенноговремени. Иногда находил действительно редкие вещи.

— И обращался к вам?

Старик взглянул настороженно, но все-таки ответил:

— Ему нужны были деньги, чтобы продолжать свои безумныепоиски.

— Почему безумные? — обиделась я.