– О боже, – закатила я глаза, – все мужики идиоты. Тряпкуили губку! Ладно, сама пойду, где тут ванная?

Через десять минут в совершенно испорченных брючках яспустилась на второй этаж и надела наушники. Надеюсь, не ошиблась в своихрасчетах, и сейчас милый Петяша кинется звонить тому, кто продает яйцо.

Послышались какие-то щелчки, потом в ухо ворвался голос:

– Можно Елену?

– Я.

– Беспокоит Зайцев.

– Погодите минутку, выйду в другую комнату. Тут очень громкотелевизор орет.

Из наушника и впрямь раздавались звуки стрельбы и крики.Кто-то смотрел боевик.

– Ну ты даешь, – раздался вновь безумно знакомый женскийголос, – Эдька сегодня дома, выходной в стране. Договаривались ведь, что тольков рабочее время созваниваемся. И вообще, почему не на мобильный, а подомашнему?

– Перестань идиотничать, – прошипел Зайцев, – не о свиданкехочу договариваться. А мобильник надо хоть иногда включать. Ты знаешь некуюДашу Васильеву?

– Еще бы, – ответила его собеседница, и я мигом поняла,отчего мне так хорошо известен ее голос. Петр звонил Лене Ригель.

– Очень хорошо, – продолжала та, которую я считала своейдоброй знакомой, – такого могу про нее рассказать! Для начала, она –нимфоманка, то ли семь, то ли восемь раз выходила замуж и ни с одним неужилась.

От возмущения я чуть не заорала. Какая ложь! Всего-то четырераза сбегала в загс, мне просто не везло. И вовсе не мужья бросали меня, а ясама уходила от них.

– Теперь-то она снова в невестах, – ехидничала Ленка, –небось научилась концы в воду прятать. Но, с другой стороны, зачем ей муж, а?Наша красавица всегда хотела богатенького…

Я едва не выронила наушники. Нет, вы только подумайте! Чтоже это такое, а? Меня никогда не волновало финансовое состояние супруга!

– Слышь, Лен, – пробурчал Зайцев, – мне сплетни не нужны.Ответь просто на один вопрос: она богата?

– Так к тому и речь веду, – обиженно ответила Ригель, – атебе послушать лень. Наша Дашутка все гонялась за бобром и наконец подстрелилаего! Представляешь, выскочила замуж за французского миллиардера, тот мигомскончался и оставил нашу красоту всю в шоколаде. Теперь у нее всего полно: дом,машины, сынку своему кретинскому диплом юриста купила, а невестку Ольгу, междунами говоря, ту еще уродку, пристроила на телевидение. И теперь вся страна наее кривую рожу любуется. Деньги-то власть имеют!

– Значит, она в состоянии выбросить крупную сумму на своиприхоти?

– Ой, да сколько угодно, – заржала Ригель, – стесняться нестанет, скромностью никогда не отличалась, все себе любимой, все себе родной.

– Ладно, это и хотел узнать, – буркнул Зайцев.

– Когда встретимся? – понизила голос Ленка.

– Потом поговорим, у тебя же Эдька дома, – ответил Петр иотсоединился.

Я, все еще не веря своим ушам, нажала на красную кнопочку. Вокошечке мигом высветился отлично знакомый номер телефона моей хорошей подругиЛены Ригель. Нет, какая необыкновенно полезная вещь. Вот ведь что получается! СЛенкой знакома тысячу лет, мы вместе учились в институте. Она носила тогдафамилию Коломийцева и без конца жаловалась на черное безденежье. Потом на еежизненном пути возник Эдик Ригель, сын то ли посла, то ли какого-то советника,точно не скажу, но мальчик из элитарной, вполне обеспеченной семьи. Посоветским временам, родственники, годами работающие за рубежом, – это былокруто. Ленуська прибегала ко мне в Медведково, и несколько бессонных ночей мыпровели, обсуждая проблему: выходить ей за коротконогого, вечно потного,очкастого Эдьку или закрутить роман с первым красавцем курса Леней Фединым.Первый был отвратителен, зато богат, второй хорош собой, как греческий бог, ноимел на руках маму-инвалида, а весь его доход составляла стипендия. БеднаяЛенка прорыдала три дня и выбрала Эдика. Надо сказать, она не прогадала иполучила все, что хотела. После перестройки Эдик неожиданно занялся бизнесом икрайне преуспел. Ленусик теперь имеет загородный дом, шикарный автомобиль,кредитную карту и море шмоток. Брак их с Эдиком не распался, наверно, финансовыеверевки оказались прочнее любовных уз.

Я искренне считала Ленуську своей подругой. Одно время,правда, мы охладели друг к другу, но, после того как моей семье на головуобрушилось наследство, Ленка примчалась в Ложкино и принялась причитать:

– Дашка, как я за тебя рада, прямо счастлива!

А я-то дура принимала ее выкрики за чистую монету. И чтовыясняется? Ригель ненавидит меня и охотно болтает гадости, причем еще исамозабвенно врет. Уж кто-кто, но она-то хорошо знает, что у меня было всегочетыре мужа и что никто из них не обладал каким-либо состоянием. Интересно, зачто Ленусик меня терпеть не может? Хотя, ясно. Ей-то в погоне за финансовымблагополучием пришлось укладываться в кровать к потному Эдику и зарабатыватьсебе на жизнь самым древним способом. И штамп в паспорте сути дела не меняет.Ежели дама прыгает к отвратительному кавалеру под одеяло, зажмуривает глаза,затыкает уши и нос, а потом начинает представлять себе, что на самом деле рядомс ней не противно сопящий Эдичка, а Том Круз, то это, как ни крути, самаянастоящая проституция. Так что Ленке тяжело достались заветные доллары, мне жеони просто пролились на голову золотым дождем. Самое интересное, что я ни окаком богатстве никогда не мечтала. Безусловно, хотела хорошо зарабатывать, нои только…

В наушниках вновь защелкало, потом ворвался голос, на этотраз мужской.

– Алло.

– Зайцев беспокоит.

– Слушаю.

– У меня есть покупатель на вашу вещь.

– Спасибо за хлопоты, я передумал.

– Но как же, – занервничал Петр, – вы же…

– Извините, – ответил приятный баритон, – сколько должен вамза хлопоты?

– Но ведь вы хотели побыстрей получить деньги, – неуспокаивался Петр, – я нашел крайне выгодный вариант.

– Благодарю, не надо.

– Но…

– Спасибо, передумал.

– Но…

– Послушайте, – обозлился баритон, – что вы ко мнепривязались, а? Сначала хотел продать, потом решил этого не делать. Что в этомстранного?

– Ничего, – буркнул Зайцев, – кроме того, что ко мнеобращаются тогда, когда все уже решено. Выходит, заставили человека зряработать!