– Говорю же, сколько за хлопоты?

– Да пошел ты! – рявкнул Петр.

– А ты меня не посылай, гаденыш, – обозлился баритон, –какую цену предложил, а? Ишь, говнюк, думал проверять не стану? Половину давал?Не хочешь по-интеллигентному разойтись, тогда правду слушай: дела с тобой иметьне желаю, поскольку ты вор и обманщик. Думал у лоха за бесценок купить, а потомподороже продать? Пошел на… Обломилось тебе!

– … – сказал Петр.

– Заткнись… – припечатал собеседник, – а то, не ровен час,нарвешься, пришлю ребят, они тебя из шкуры вытряхнут и голым по камнямпровезут. Понял, урод?

Понеслись гудки. Я быстро нажала на красную кнопочку –764-89-35. Так, очень здорово, теперь осталось уточнить имя и фамилию владельцаэтого номерка. Полная радостного энтузиазма, я потыкала в кнопочки и услышала:

– Абонент отключен или временно недоступен, попробуйтепозвонить позднее.

Значит, это мобильный. Интересно, какой компании? Их сейчастучи. «Би лайн»? «МТС»? И как узнать? Да просто. Мигом набрав на своей трубкецифры 611, я услышала:

– Справочная «Би лайн».

– Девушка, кому принадлежит номер 764-89-35?

– Извините, – очень вежливо, но твердо, ответила служащая, –сведения об абонентах являются тайной.

– Но номер ваш?

– А зачем вам?

– А он от моего всего на одну цифру отличается, заколебалкакой-то мужик. Вечно ко мне попадает, причем по ночам!

– Можете оставить у оператора заявление, постараемся помочь.

– Значит, ваш абонент?

– Да.

Обрадованная, я отсоединилась, пару минут подумала ипокатила на Масловку, в центральный офис «Би лайн».

Служащих этой компании отличает невероятная,гипертрофированная вежливость. На лицах у всех, начиная от охранников изаканчивая кассирами, играют неправдоподобные улыбки. Через каждое слово сотрудники«Би лайн» произносят фразу: «Мы рады вам помочь!» – и чуть ли не приседаютперед клиентом. Лично мне от такого обращения делается не по себе.

Внимательно оглядев зал, я нашла самую молодую девушку иподошла к стойке.

– Рада помочь, – мигом расплылась та в улыбке.

– Мой хозяин велел сообщить о краже телефона.

– Ой как неприятно, – мигом отозвалась служащая.

– Да уж, – фальшиво вздохнула я, – в магазине сперли,положил на прилавок трубку – и ау, как не бывало. Как теперь поступить? Ведьвор начнет разговаривать за счет моего хозяина.

– Мы можем блокировать номер, – объяснила девушка, – но кзаявлению нужно приложить паспортные данные, и вообще, оно принимается толькоот владельца трубки.

– А я помню его данные наизусть.

– Нет-нет, так нельзя.

– Девушка, дорогая, – завела я, потом бросила взгляд набейджик, висевший у нее на груди, и прибавила: – Милая Катенька, помогите. Мойхозяин очень занятой человек, он сюда не поедет, а меня уволит, если не выполнюпоручение. Просто самодур, каких мало. Сделайте одолжение.

Секунду девушка колебалась, потом сдалась:

– Хорошо, диктуйте номер телефона и покажите мне свойпаспорт, я к заявлению ваши сведения приложу, в порядке исключения.

– 764-89-35, – обрадованно зачастила я.

Служащая пощелкала мышкой:

– Имя владельца?

Я недолго сомневалась:

– Воронцов Аркадий Константинович, проживает в коттеджномпоселке Ложкино, паспорт… серия…

– Погодите, погодите, – воскликнула оператор, – этот номерпринадлежит другому!

– Кому? – делано изумилась я и, перегнувшись через стойку,уперлась взором в экран компьютера.

На голубом фоне виднелись строчки: Мордвинов АртурРоманович, Подлипецкий проезд, 8, квартира 147.

Девушка недовольно посмотрела на наглую клиентку, но потомпрофессиональная выучка взяла верх, и она, улыбнувшись, сказала:

– Вы сейчас упадете.

– Ой, простите, совсем дурой стала! Вместо хозяйскоготелефона назвала номер своего мужа Артура! Ну прямо крыша съехала!

– Бывает, – кивнула служащая, – давайте еще раз. Значит,Воронцов Аркадий Константинович, есть такой. Номер назовите.

Делать нечего, пришлось оставлять заявление о блокировкетрубки Аркадия. Сами понимаете, сказать приветливой девушке, что я передумала, былоневозможно.

Есть в Москве такие местечки, где время словно остановилось.Буквально за углом шумит многоголосый рынок, несутся по проспекту машины,клянчат деньги бомжи и бойко торгуют всякой мелочью старушки. Но стоит немногоуглубиться внутрь квартала, и возникает картинка из 60-х годов.

Войдя во двор дома № 8 по Подлипецкому проезду, я вздохнула:надо же, словно вернулась в детство. Пятиэтажное кирпичное здание стояло буквойП. Сегодня выходной, день выдался теплый, и за длинным деревянным столом сиделимужики, азартно игравшие в домино. Около них стояли бутылки с пивом. Кое-кто изпарней, торопя лето, скинул свитер и красовался в одной футболке. Чуть поодальот доминошников трепыхалось на веревках белье. Приятный ветерок ласково перебиралпростыни, пододеяльники, мужские «семейные» трусы, угрожающе огромные розовыелифчики и невероятное количество разноцветных крохотных колготок. На площадкевозле качелей кричали дети, на скамеечке мирно болтали старухи. Одно из оконпервого этажа было распахнуто, в проеме виднелся магнитофон, из которогонеслась громкая музыка. В стайке подростков шел какой-то ожесточенный спор.

Точь-в-точь в таком дворе прошла моя юность. Очень хорошопомню, как расставалась со своим кавалером на углу, запрещая ему провожать менядо подъезда. Возле нашей входной двери в любую погоду, даже в лютый мороз,восседала баба Нюра, зорко приглядывавшая за всеми. Вот уж кто знал всюподноготную своих соседей. Впрочем, в мое время подростки не стали бы открытокурить в присутствии взрослых. У них мигом отняли бы сигареты, надрали уши исообщили родителям. Да и музыка была другая… Но какая-нибудь своя баба Нюра туттоже обязательно есть.

Я подошла к скамеечке со старухами и вежливо сказала:

– Здрассти.