Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Говорю же, сколько за хлопоты?
– Да пошел ты! – рявкнул Петр.
– А ты меня не посылай, гаденыш, – обозлился баритон, –какую цену предложил, а? Ишь, говнюк, думал проверять не стану? Половину давал?Не хочешь по-интеллигентному разойтись, тогда правду слушай: дела с тобой иметьне желаю, поскольку ты вор и обманщик. Думал у лоха за бесценок купить, а потомподороже продать? Пошел на… Обломилось тебе!
– … – сказал Петр.
– Заткнись… – припечатал собеседник, – а то, не ровен час,нарвешься, пришлю ребят, они тебя из шкуры вытряхнут и голым по камнямпровезут. Понял, урод?
Понеслись гудки. Я быстро нажала на красную кнопочку –764-89-35. Так, очень здорово, теперь осталось уточнить имя и фамилию владельцаэтого номерка. Полная радостного энтузиазма, я потыкала в кнопочки и услышала:
– Абонент отключен или временно недоступен, попробуйтепозвонить позднее.
Значит, это мобильный. Интересно, какой компании? Их сейчастучи. «Би лайн»? «МТС»? И как узнать? Да просто. Мигом набрав на своей трубкецифры 611, я услышала:
– Справочная «Би лайн».
– Девушка, кому принадлежит номер 764-89-35?
– Извините, – очень вежливо, но твердо, ответила служащая, –сведения об абонентах являются тайной.
– Но номер ваш?
– А зачем вам?
– А он от моего всего на одну цифру отличается, заколебалкакой-то мужик. Вечно ко мне попадает, причем по ночам!
– Можете оставить у оператора заявление, постараемся помочь.
– Значит, ваш абонент?
– Да.
Обрадованная, я отсоединилась, пару минут подумала ипокатила на Масловку, в центральный офис «Би лайн».
Служащих этой компании отличает невероятная,гипертрофированная вежливость. На лицах у всех, начиная от охранников изаканчивая кассирами, играют неправдоподобные улыбки. Через каждое слово сотрудники«Би лайн» произносят фразу: «Мы рады вам помочь!» – и чуть ли не приседаютперед клиентом. Лично мне от такого обращения делается не по себе.
Внимательно оглядев зал, я нашла самую молодую девушку иподошла к стойке.
– Рада помочь, – мигом расплылась та в улыбке.
– Мой хозяин велел сообщить о краже телефона.
– Ой как неприятно, – мигом отозвалась служащая.
– Да уж, – фальшиво вздохнула я, – в магазине сперли,положил на прилавок трубку – и ау, как не бывало. Как теперь поступить? Ведьвор начнет разговаривать за счет моего хозяина.
– Мы можем блокировать номер, – объяснила девушка, – но кзаявлению нужно приложить паспортные данные, и вообще, оно принимается толькоот владельца трубки.
– А я помню его данные наизусть.
– Нет-нет, так нельзя.
– Девушка, дорогая, – завела я, потом бросила взгляд набейджик, висевший у нее на груди, и прибавила: – Милая Катенька, помогите. Мойхозяин очень занятой человек, он сюда не поедет, а меня уволит, если не выполнюпоручение. Просто самодур, каких мало. Сделайте одолжение.
Секунду девушка колебалась, потом сдалась:
– Хорошо, диктуйте номер телефона и покажите мне свойпаспорт, я к заявлению ваши сведения приложу, в порядке исключения.
– 764-89-35, – обрадованно зачастила я.
Служащая пощелкала мышкой:
– Имя владельца?
Я недолго сомневалась:
– Воронцов Аркадий Константинович, проживает в коттеджномпоселке Ложкино, паспорт… серия…
– Погодите, погодите, – воскликнула оператор, – этот номерпринадлежит другому!
– Кому? – делано изумилась я и, перегнувшись через стойку,уперлась взором в экран компьютера.
На голубом фоне виднелись строчки: Мордвинов АртурРоманович, Подлипецкий проезд, 8, квартира 147.
Девушка недовольно посмотрела на наглую клиентку, но потомпрофессиональная выучка взяла верх, и она, улыбнувшись, сказала:
– Вы сейчас упадете.
– Ой, простите, совсем дурой стала! Вместо хозяйскоготелефона назвала номер своего мужа Артура! Ну прямо крыша съехала!
– Бывает, – кивнула служащая, – давайте еще раз. Значит,Воронцов Аркадий Константинович, есть такой. Номер назовите.
Делать нечего, пришлось оставлять заявление о блокировкетрубки Аркадия. Сами понимаете, сказать приветливой девушке, что я передумала, былоневозможно.
Есть в Москве такие местечки, где время словно остановилось.Буквально за углом шумит многоголосый рынок, несутся по проспекту машины,клянчат деньги бомжи и бойко торгуют всякой мелочью старушки. Но стоит немногоуглубиться внутрь квартала, и возникает картинка из 60-х годов.
Войдя во двор дома № 8 по Подлипецкому проезду, я вздохнула:надо же, словно вернулась в детство. Пятиэтажное кирпичное здание стояло буквойП. Сегодня выходной, день выдался теплый, и за длинным деревянным столом сиделимужики, азартно игравшие в домино. Около них стояли бутылки с пивом. Кое-кто изпарней, торопя лето, скинул свитер и красовался в одной футболке. Чуть поодальот доминошников трепыхалось на веревках белье. Приятный ветерок ласково перебиралпростыни, пододеяльники, мужские «семейные» трусы, угрожающе огромные розовыелифчики и невероятное количество разноцветных крохотных колготок. На площадкевозле качелей кричали дети, на скамеечке мирно болтали старухи. Одно из оконпервого этажа было распахнуто, в проеме виднелся магнитофон, из которогонеслась громкая музыка. В стайке подростков шел какой-то ожесточенный спор.
Точь-в-точь в таком дворе прошла моя юность. Очень хорошопомню, как расставалась со своим кавалером на углу, запрещая ему провожать менядо подъезда. Возле нашей входной двери в любую погоду, даже в лютый мороз,восседала баба Нюра, зорко приглядывавшая за всеми. Вот уж кто знал всюподноготную своих соседей. Впрочем, в мое время подростки не стали бы открытокурить в присутствии взрослых. У них мигом отняли бы сигареты, надрали уши исообщили родителям. Да и музыка была другая… Но какая-нибудь своя баба Нюра туттоже обязательно есть.
Я подошла к скамеечке со старухами и вежливо сказала:
– Здрассти.