для этого ты должен до достижения ранга Ученика быть занят лишь одним — освоением основ. Сами по себе боевые чары тебе на твоем уровне мало что дадут…

В общем, эти три месяца по сложности и насыщенности превосходили всю его прежнюю жизнь вместе взятую. Молодой маг рассчитывал, что по достижению ранга Ученика его жизнь наконец станет проще и у него появится больше свободного времени — но и тут он жестоко ошибся. Учитель завалил его дополнительными занятиями, приговаривая, что чем больше молот бьет по заготовке, тем лучше в итоге выходит лезвие…

А ещё парня вгоняло в уныние то, как Алтынай смотрела на наставника. Словно на Бога, сошедшего с пыльных страниц древних писаний. И хоть сам Петя тоже бесконечно уважал своего Учителя, но… Как быть, когда женщина, в которую ты влюблен без памяти, смотрит глазами безумной лани на другого мужчину?! И ладно бы на кого-то другого, но на человека, которого он бесконечно уважал и даже любил…

Радовало лишь одно — в глазах наставника она была примерно тем же, что и он. Соратником, другом, удобным подчиненным — в общем, чем угодно, кроме как женщиной. К его счастью и одновременно удивлению, Аристарх Николаевич был совсем из иного теста, нежели известные ему дворяне. Цепкий, злой, твёрдо знающий чего хочет, щедрый к друзьям и невероятно жестокий к врагам он был тем, на чьей стороне Петя готов был оставаться всегда. Ну а насчет Алтынай… Однажды гордая красавица осознает, что её Бог недостижимый для неё идеал. И тогда обязательно увидит, что рядом есть любящий и готовый принять её мужчина…

Размышления Пети прервал сработавший сигнальный контур.

— Мне показалось или?.. — тревожно начала его возлюбленная, но Семенов решительно перебил её.

— Не показалось. Кто-то идет…

Глава 25

Им действительно не показалось. Из ночного леса одна за другой появлялись закованные в легкую артефактную броню бойцы. Вот только они вовсе не выглядели имперцами — желтокожие, узкоглазые воины в броне из кожи и костей, с луками за плечами, они напоминали Пете Алтынай.

Девушка, разглядев прибывших, успокоилась и приняла расслабленную позу. Вот только Петя не спешил убирать пальца со спускового крючка его верной винтовки — вбитые намертво рефлексы рядового Имперской Стражи всё ещё были крепки в нем, заставляя полагать своим основным оружием именно винтовку. Хотя со ступени Ученика это было уже далеко не так…

— Вели этому ребенку опустить ружье, пока он не поранился, — с усмешкой заявила одна из прибывших. — Он выглядит как испуганный олененок.

— Вы кто такие?! — не меняя позы спросил Самсонов.

Хотя сравнение было обидным, надо признать.

— Друзья, — пожала она плечами. — Будь иначе, ты бы умер, даже не узнав о том, что мы здесь. Алтынай, я не люблю когда в меня целятся, ты же знаешь… Вели оленёнку убрать его пукалку, иначе я нашлю на него проклятие, от которого его маленький червячок усохнет. Будет обидно, если ты перестанешь быть мужчиной раньше, чем успеешь отведать женщину, да, оленёнок?

Прибывшие с ней воительницы и воины заулыбались немудрёной шутке, сам же Петя немного растерялся. К сожалению, в отличии от Учителя и Алтынай он не был мастером словесных перепалок. Его стезя, его предназначение, можно сказать — это метко стрелять туда и в того, в кого укажут. Сельский паренек из имперской глубинки еще не привык к тому, что у него вообще есть право говорить в присутствии чародеев — слишком мало времени прошло с момента, когда у него открылся Дар, и большую его часть он провел в компании, где он был самым младшим по статусу.

— Опусти ружье, Петя… А ты, Кузук, будь сдержаннее в словах. Мальчик, может, сам и не ответит — но будет нужно, я тебя своим руками на место поставлю, — пригрозила Алтынай. — Не смейся над человеком за то, что он ещё молод. Из этого «олененка» вырастет грозный тигр, под стать его учителю…

— Ага, — хмыкнул другой молодой воин, одетый и экипированный богаче остальных. — Тигр, что рычит из под твоей юбки… Очень грозный, Алтынай. Если тот, кому ты поклялась служить, похож на него — тогда ты сильно меня разочаровала. Лучше бы в племени осталась, рожала крепких детей, стерегла скот и в новые луны выходила на охоту с сестрами.

— Я буду ждать того часа, когда ты увидишься с моим господином, что бы посмотреть и послушать, хватит ли тебе духу повторить эти слова ему в лицо, Алгай, — с достоинством ответила девушка. — Надеюсь, тебе хватит на это смелости. И хватит смелости, что бы пред взором предков ответить на оскорбление, а не трусливо промолчать.

— Хватит! — стукнул пяткой длинного посоха самый старший среди тех, кто пришел, не давая ответить покрасневшему Алгаю. — Ты звала нас, и мы пришли. Ты стала сильной дочерью лесов, и я чувствую — скоро станешь ещё сильнее. Нашу цену ты знаешь — ты понесешь и родишь дитя, которое отдашь племени. Это если все пройдёт спокойно — но если нашему народу придется пролить свою кровь, защищая твоего нового хозяина, мы спросим цену и с него. Устраивает тебя эта цена?

— Что за дикость! — возмутился Петя. — Меня не устр…

— Я согласна, почтенный Аппах, — с поклоном ответила Алтынай. — Благодарю тебя за то, что не забыл о дочери своего брата.

— Не будь ты его дочерью, нас бы здесь не было, — покачал он головой. — Что ж, блудная дочь нашего народа, мы услышали твоё слово, а ты — наше. Твой хозяин знает о нашем уговоре?

— Знаю, — раздался словно бы из ниоткуда голос Аристарха Николаевича. — Я услышал ваше слово. И я надеюсь дать вам цену, что намного выше ребенка от Алтынай. Но об этом — позже.

— Силён, — покивал чему-то своему Аппах. — Силен, имперец… Алгай, внук мой — не повторяй ему в лицо сказанные тобой слова.

— Но дедушка!.. — возмутился было парень, но слушать его не стали.

— Я не хочу, что бы наш народ лишился своего воина, а я — внука, — непреклонно заявил пожилой мужчина, совсем не выглядящий стариком. Скорее уж он в отцы Алгаю годился… — И хватит на этом!

— Да он всего лишь Адепт, какая тут сила… — пробурчал ещё один воин.

— Который