Кокон - Андрей Посняков

И ты, и я вступили в мир, —

Меланхолическая стайка, —

А миг сейчас исчез в эфир,

Кружась под звуки таратайки.

Поль Верлен. «Фавн»[1]

— Ну, и кто пойдет? — Максим обвел собравшихся за столом нарочито строгим и слегка насмешливым взглядом. Таким, по его мнению, и должен был обладать уважающий себя руководитель преуспевающей фирмы.

— Ой, мужики, а может, хватит?

Одна из женщин, худосочная дама лет сорока пяти, прищурившись, осмотрела стол. Бутылка водки, большая коробка вина… какого-то полусладкого — Макс поморщился, но купил: сотрудницы только «сладенькое» винцо любили, упаси боже какую-нибудь «кислятину» взять, типа совиньона или бордо. Водки был литр, но она уже заканчивалась — три мужика за столом, да и Эльвира Петровна, главбух, — та самая худосочная дама — тоже больше водочку жаловала, правда, почти в гомеопатических дозах.

Кроме Максима и Эльвиры Петровны в винопитии принимали участие двое молодых водителей — Игорь и Эдик да две девчонки — Ленка с Никой, последняя исполняла обязанности приемщицы заказов и секретарши. И еще кое-какие, которые, наверное, нельзя назвать обязанностями, скорей страстью. Вот, собственно, эти люди и составляли почти весь штат клининговой компании «Бель Мезон», как пышно именовалась контора.

— Я б и сам сходил. — Максим посмотрел в окно. — Да что-то мне во-он та тучка не нравится, как бы дождика не нагнало.

— Ой, не надо никуда ходить, хватит, — снова встряла Эльвира Петровна. — Максим Андреевич, наливайте уже!

— Есть! — Макс шутливо отдал честь и, наполнив стаканы и рюмки, повернулся к Нике: — Кстати, что там у нас с рекламой-то? Отправила?

— Пыталась. — Ника махнула рукой и улыбнулась.

— Что значит — пыталась?

— Так почта целый день не работает, и вообще в Интернет не выйти! Я ж говорила уже…

Положительно на эту девушку никак нельзя было сердиться — обворожительное создание восемнадцати лет, зеленоглазая златовласка, этакая ведьмочка, сознающая свою красоту и обожающая эпатировать мужчин. Вот как сейчас… Пришла на работу — юбка по самое некуда, белая полупрозрачная блузка… без всякого бюстгальтера, между прочим… Эх, Ника-Ника, Вероника…

— Если хотите знать, Максим Андреевич, я уже все распечатала… Ну, вы сказали — буклетом… Показать?

— О! — Поставив рюмку на стол, Макс довольно кивнул. — С этого и начинала бы! Ну неси, неси — посмотрим. Заодно комп проверь… может, есть уже Интернет?

Вероника отошла в угол, к компьютеру. Прокричала:

— А есть уже Интернет. Появился!

— Ну вот. Зря, что ли деньги платим? Почту посмотри, Ника!

— Нет ничего… Одни предупреждения… В связи с испытаниями адронного коллайдера возможны помехи и прочее… Максим Андреевич?

— Да?

— Все хотела спросить, а что такое адронный коллайдер?

— Хм… — Максим ненадолго задумался. — Ну, это типа синхрофазотрона что-то.

— Синхро… Тьфу-ты черт, и не выговоришь.

— Да ты, Вероника, не вникай… буклет неси!

— Сейчас… Вот он лежит — красивый, ух!

— А я тоже много про этот коллайдер слышал, — неожиданно произнес второй водитель, Игорь, кругленький, маленький и чернявый. — Ну, типа, в Интернете видал страшилки всякие. Пишут, что часть Земли вообще может куда-то провалиться… и эти еще возможны… завихрения времени!

— В голове у тебя завихрения, Игорек! — громко расхохотался Максим. — Ты не всему верь, что в Интернете пишут, — на заборах вон тоже много чего написано… Ника! Принесешь ты, наконец, буклет?

— Несу! Несу уже.

Буклетик и правда оказался красивым.

«Клиниговая компания „Бель Мезон“ — затейливой декадентской вязью шли по зеленому полю яркие желто-красные буквы. — Химчистка ковров и ковровых покрытий, мягкой мебели, уборка офисов и квартир, мытье окон, чистка кафельной плитки, удаление граффити…»

— Здорово! — порадовался за всех Макс. — Прямо глаз не оторвать. Сама делала, Вероника?

Девушка манерно вытащила тонкую сигаретку из ядовито-розовой гламурной пачки — оба водителя щелкнули зажигалками. Ника неторопливо закурила и, выпустив дым, устало улыбнулась:

— Конечно, сама.

Так улыбаются спортсменки, лыжницы или биатлонистки после тяжелой олимпийской гонки.

Макс удивленно хмыкнул:

— Вот уж не знал, что ты у нас занялась веб-дизайном.

— Какой, на фиг, веб-дизайн? — Девочка из простой семьи, Вероника когда не манерничала, выражалась по-простому. — Акварельными красками нарисовала!

— Иди ты! — тут же хмыкнул один из водителей, Эдик, высокий парень с такой короткой стрижкой, что было совершенно непонятно, какого цвета у него волосы и растут ли они вообще.

— Я, между прочим, в художественной школе училась! — Ника обиженно поджала губы. — Правда недолго…

— А что такое? Выгнали?

— Да шел бы ты, Эдик, лесом!

— Ладно, хватит собачиться! — быстро пресек свернувший было не туда разговор Макс. И вдруг замолк… Посмотрел на Нику…

— Черт!!!

— Что это вы, Максим Андреевич, ругаетесь-то?

— Да не ругаюсь, просто… Ника! Ты ведь тот кадр, который нам нужен!

— А я как бы и не сомневалась. — Девушка хмыкнула и вновь затянулась. — Чем ругаться, лучше бы, Максим Андреевич, вина налили.

— Да я не в том смысле ругаюсь, ма шер!

Макс любил Францию, даже состоял в местном российско-французском обществе и не упускал случая добавить в речь парочку-другую французских слов. Ну, таких, чтобы было понятно… а других он и не помнил, честно-то говоря.

— Не в том смысле ругаюсь… Даже не ругаюсь, а совсем наоборот! Вот, сами-то посмотрите… — Он прихлопнул ладонью лежавший на столе буклет: — Что у нас последним пунктом идет? Удаление граффити! Часто обращались? А, Эльвира Петровна?

— Да за последние полгода — никто.

— О! И я об этом. — Максим поднял вверх указательный палец и заговорщически подмигнул коллегам: — Сейчас у нас что? Июль. Отпуска. Никому не до уборки. Вот мне и подумалось… Не зря ведь ты, Вероника, в художественной школе училась?

* * *

Они вышли на дело вечером. Максим Андреевич Тихомиров — двадцать восемь лет, не женат, волосы темно-русые, короткие, глаза серые, телосложение спортивное, рост — метр восемьдесят один, и Ника — Вероника Лесникова — в рыжем кудлатом парике и мешковатых джинсах. Замаскировалась специально, как и Макс. Правда, тот, ввиду полного отсутствия художественных способностей, просто стоял на стреме — орудовать баллончиками с краской должна была Ника.