Поуговаривав себя минут пять, я встал и пошел по длинномукоридору, тянувшемуся за кухней. За первой попавшейся на пути дверью былакладовка: банки, бутылки, пакеты, мешочки. Следующее помещение оказалосьпрачечной. Целых три стиральные машины, куча подставок с развешанным на нихбельем, гладильная доска и утюг. Напротив располагалось хранилище вина. Вособых ячейках лежали бутылки, покрытые пылью. Кузьминский объяснил прислуге,что протирать емкости нельзя, вино, как правило, плохо переносит тряску. Именнопоэтому в наших магазинах торгуют поголовно «убитым» вином. Настоящее «Божоле»,«Бордо» и иже с ними путешествуют только лежа и в торговой точке никогда непринимают стоячего положения. Хотите полакомиться настоящим вином, поищитемагазин, где оно уложено в подставку.

Следующая комната оказалась гардеробной, но тут, в месте,где было достаточно холодно, висела в специальных антимолевых мешках лишьтеплая одежда: пальто, шубы, дубленки, куртки, плащи. На одной стене на полкахпокоились шапки, шарфы, перчатки, шерстяные носки. Лариса Викторовна дотошноследила за порядком. Все было вычищено и аккуратнейшим образом сложено.Естественно, никакого платья тут не нашлось.

Я постоял в прохладном, сильно пахнущем апельсинамипомещении и пошел в покои Сергея Петровича.

Его личная гардеробная представляла собой двадцатиметровуюкомнату, а набору одежды могла позавидовать любая кинозвезда. Костюмы висели видеальном порядке, обувь хранилась на специальных распорках, галстуков былостолько, что я даже растерялся, а еще куча белья, рубашки всевозможныхрасцветок, носовые платки, майки, футболки, спортивные брюки и куртки… Ноплатья, серо-жемчужного, с воланами и кружевами, не было.

Я вышел в сад и закурил. Куда подевался наряд? Я облазилвесь дом! Но тут взгляд упал на длинное окошко подвала, и я мигом сообразил,что не посетил цокольный этаж.

Вниз вела узкая лестница. Осторожно ступая, я спустился вярко освещенное помещение. Так, что мы тут имеем? Во-первых, бассейн, затемкомната с выключенным летом отопительным котлом, потом каморка, забитая всякиминепонятными мне трубами, вентилями и никелированными штуками. Следующей шлабаня, вернее, их было две: сауна и так называемая турецкая; зал для отдыха,бильярдная… Ни на что не надеясь, я толкнул последнюю дверь и увидел очереднуюкладовку, забитую всяким хламом: тут лежали, по-видимому, абсолютно ненужныевещи, которые у хозяина рука не поднималась выбросить.

У стены громоздился ящик, из которого торчали куклы,которыми в свое время, очевидно, играла Беллочка. Здесь же стоял сильнопоцарапанный детский велосипедик, лежали какие-то помятые кастрюли с отбитойэмалью. И уж совсем удивило меня огромное цинковое корыто, совершенно не нужноев нынешнее время. Зачем Кузьминский хранит его? В доме стоят три стиральныемашины. Хотя бывшему советскому человеку свойственна запасливость, он в любойситуации, даже самой благоприятной и сытой, скопидомничает. В наших людяхтвердо живет уверенность: спички, соль, масло — все может исчезнуть, как ужебывало не раз.

Одна из моих знакомых, Регина Кутепова вышла замуж заиностранца и отбыла в маленький городок, расположенный в горах Швейцарии. Войныи голода в этой стране не знали несколько столетий, и население сталопосмеиваться над русской, которая велела пристроить к своему дому кладовку, гдехранила свечи, стратегический запас консервов, муки, растительного масла, чая,кофе и сахара.

— Регина, — увещевали ее соседки, — незанимайся глупостями, это в вашей Москве может начаться голод, а у нас никогда.

Но Кутепова только пожимала плечами.

— Запас карман не тянет, — отвечала она.

Естественно, на нее посматривали как на сумасшедшую и жалелибедную.

А потом произошло совершенно непредвиденное событие. С горсошла мощная лавина и полностью отрезала крохотный городок от окружающего мирана три недели! В связи с сильным снегопадом к населенному пункту не моглипробиться спасатели, невозможно было и сбросить продукты с вертолета: наддомиками с красными крышами плотно стояли тучи. Местный супермаркет, продукты вкоторый каждое утро доставляли трейлеры, мигом опустел, в селении бы точноначался голод, но тут наступил звездный час Регины. Все население, от мала довелика, превознося ее хозяйственность, ело припасенные ею харчи и жгло свечи:электростанция у них тоже вырубилась. Нашлись у Регины и нужные лекарства, акогда она, вспомнив уроки гражданской обороны, лихо сделала укол соседу, укоторого заболело сердце, то просто стала национальной героиней.

Так что не спешите расставаться со старыми привычками,вступая в новую жизнь, всякое может случиться, и в благословенной Швейцариипригодится запас керосина со спичками.

Я молча бродил среди хлама и в самом темном углу наткнулсяна кованый сундук. Сверху было окошко, в нем желтела бумажка, на которойвыцветшими от времени фиолетовыми чернилами было выведено: «Вещи моей беднойжены Глафиры». Очевидно, Сергей Петрович, как и Петр Фадеевич, не смог вынестина помойку одежду несчастной сумасшедшей. Я осторожно поднял тяжелый «язык»,сундук оказался незапертым. Крышка со скрипом подалась вверх, в лицо мнепахнуло тлением, и я увидел тряпье.

Сказать, что я не хотел в нем копаться, — это несказать ничего. С огромным трудом я заставил себя дотронуться до хлама и началперебирать старье. Спустя некоторое время мне стало понятно, что здесь сложеныеще и вещи Варвары. Одна часть платьев была сшита на женщину высокого роста,худощавую, с плоским бюстом, другая — на невысокую, полную даму с пышнойгрудью. Бог знает, почему Сергей Петрович не захотел избавиться от сундука. Ябы лично отволок его на свалку, чтобы поскорей забыть о мрачных семейныхисториях. Гора слежавшихся, издававших запах нафталина вещей росла на полу. Всамом конце мне попалось несколько детских ситцевых платьиц, а последнейобнаружилась совершенно измятая, почти пришедшая в негодность соломеннаяшляпка. Я поднял ее, на дне белел довольно толстый пакет. Серого платья не былои в помине.

Кое-как запихав назад тряпье, я, прихватив с собой пакет,отправился в свою спальню. Там, развернув плотную бумагу, обнаружил письма,написанные детским, неровным почерком.

«Дорогой папа Петя!

Я живу хорошо, в нашей комнате шесть девочек. Тут кормят трираза в день, дают завтрак, обед и ужин. А конфеты и яблоки не покупают.Пожалуйста, привези мне ирисок. Очень прошу! Может, заберешь меня на каникулы?

Лисочка».

«Дорогой папа Петя!

Я живу хорошо и учусь отлично, на одни пятерки, поведениемое примерное. Здесь нас кормят, но конфет не дают, очень хочется шоколадку.Возьми меня домой хоть на недельку, я буду стирать, убирать, готовить.

Лисочка».

«Дорогой папа Петя!