– Кто такая Богиня Тьмы? – спросила едва слышно. – В посетившем меня воспоминании мать Элуны тоже говорила про нее.

– Она далекий предок Кайлана. Основательница рода Перворожденных… Ливия, – серьезно позвал папа, чуть сильнее сжав мои пальцы. – Темная связала тебя с наследником Перворожденных, потомком демонов Тьмы. Ваша связь нерушима, поэтому вас так сильно тянет друг к другу. Но понимаешь… – Ненадолго замолчав, он тяжело вздохнул и легонько коснулся головой моей головы. – Твоя метка означает, что ты представительница темной богини, что в тебе спрятана часть ее сил, темная сущность. Жрецы понимали это, знали, что тьма не может прогнать тьму, и предложили избавиться от тебя… Сказали, что зло необходимо искоренять, пока оно не разрослось до всепоглощающих размеров.

Папа беззлобно усмехнулся, словно слова жрецов даже спустя долгие годы казались ему бредом. А у меня внутри все замерло и заныло; по телу прокатилась ледяная волна страха, порождая глубоко внутри неприятное чувство неполноценности.

– Тогда мы с твоей матерью не допустили этого, – продолжил Арон. – Король, отец Кайлана, встал на нашу защиту, и жрецы оставили нас в покое. Все было хорошо, ты росла здоровой, активной и любознательной. Но когда ты вместе с Далией поступила в дворцовую школу, ваша с Каем связь усилилась. На этот раз король был согласен со жрецами. Он поставил меня перед выбором, зная, что я в любом случае выберу тебя. И хоть я желал уйти с тобой, Далией и вашей мамой из родового гнезда, скрыться от демонов, я понимал, что бежать от древнего пророчества бессмысленно. Ты бы встретилась с Каем вновь… При любых обстоятельствах. Поэтому я… я…

Папа замолк, рвано выдохнул. Я не видела его лица, но чувствовала, как ему больно вспоминать прошлое, понимала, что ему тяжело подбирать слова и ранить меня ими. А еще его мучила совесть – я знала это.

– Да… Я согласился с предложением лишить тебя магической силы. Этот ритуал провели незадолго до начала войны. Если бы я только знал, что люди у нас все отберут… Заберут тебя и Лию… Я до сих пор жалею, что сдался и не увел вас из Мортемтера. Все могло быть иначе.

Из груди вырвался тяжелый вздох, и я прикрыла глаза, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы. Впервые они готовы были блеснуть в уголках моих глаз, скатиться по щекам, но я боялась показаться себе слабой, боялась в объятиях тоски лишиться своей смелости, своего стержня. Внутри дрожал источник, посылая по телу болезненные огненные стрелы, а сердце ныло, обливаясь кровью, прося любви и нежности.

– Прости меня, ветерок, – ласково сказал папа. Голос его предательски дрогнул. – Прости за боль, за одиночество, за то, что ты пережила… Мне жаль. Очень жаль, что я лишил тебя свободы.

– Нет… – шепнула сдавленно, уткнувшись носом в отцовское плечо, словно в попытке спрятать боль, отразившуюся на лице. – Ты ни в чем не виноват. Прошу, не кори себя, пап…

Мы молчали, сидя на снегу и держась за руки. Этой ночью я внезапно получила ответы, но после рассказа отца вопросы лишь приумножились. Только сейчас я не решалась просить папу утолять мое любопытство, понимая, что другие ответы принесут мне гораздо больше боли. Но я боялась не ее, а тьмы, готовой завладеть моим сердцем. Казалось, что стоит мне с головой погрузиться в собственное прошлое, как мрак поглотит меня, навсегда лишив возможности дотянуться до света.

– Ты чувствуешь?.. – спустя какое-то время тихо, почти шепотом спросил папа. Я осторожно приподняла голову и, взглянув на него, заметила, как глаза его стали серьезными, черты лица заострились, выдавая неожиданно сковавшее его напряжение. – Запах гари и очень знакомая энергия. Это… демоны, – изумленно выдохнул он и резко поднялся на ноги. – Охотники.

Поднявшись с заснеженной земли, я посмотрела на простирающиеся впереди дома и почувствовала легкий толчок внутри, вызвавший волну колких мурашек. Нюх уловил резкий, едкий запах дыма, и я увидела вдалеке ярко вспыхнувшее пламя, вмиг охватившее людской дом.

– Уходим, – твердо сказал отец. – Скорее, Ливия. Нужно предупредить короля.

Демоны, словно почувствовав, что мы принесли плохую весть, собрались у выхода из пещеры, и только крылатые малыши с мамами, хмурясь и выглядывая из отверстий, остались в своих каморках. Кай встретил нас удивленным и тревожным взглядом и, оставив Элуну рядом с моей матерью, немедля подошел к нам.

– Нужно уходить, – разом опустив все формальности, произнес Арон.

Тон отца был таким приказным, что даже Кай на миг растерялся, но лишь на миг. Казалось, что в этот момент король утратил всю свою значимость, и руководящая роль вновь перешла к представителю рода Ветрокрылых.

– Что произошло? – спросил Кай, стараясь сохранять невозмутимое спокойствие. И хоть он не смотрел на меня, я знала, что беспокойство проникло вглубь его души, чувствовала, что от слов моего отца страх сковывает его сердце.

Папа окинул замерших в ожидании демонов, собравшихся возле нас, и почти шепотом продолжил:

– На людскую деревню недалеко от горы напали охотники. Скорее всего, среди них есть рыцари Совета. Они слишком близко, Кайлан.

Я не знаю, какую реакцию ожидал Арон от короля, но мне показалось, что ему совсем не понравился странный блеск в синих глазах Кая и напряжение, проявившееся в его плотно сжатых кулаках и губах. По правде говоря, меня тоже напрягло его задумчивое выражение лица, и почему-то я была уверена, что король не собирается подчиняться моему отцу.

– Собери отряд, – коротко сказал Кай, не глядя на нас.

– Что?

Кажется, папа надеялся, что ему послышалось, но было глупо принимать слова короля за иллюзию. Его услышали все – демоны беспокойно зашептались. Постепенно шепот становился яснее, громче, явственно начали звучать слова, но смысла слов я разобрать не могла; мое внимание было приковано к Каю, а в голове все еще звучал его решительный голос.

– Собери отряд, – настойчивее повторил король, вперив в Арона нетерпеливый гневный взгляд. – Мне нужны эти охотники.

– Кайлан, – глухо выдохнул папа, похоже, все еще не веря в происходящее, а затем, прокашлявшись, продолжил: – Это же Совет. Если они узнают о нас…

– Среди них есть охотники, – грубо оборвал Кай. – Они найдут нас независимо от того, останемся мы в горе или сбежим как крысы с тонущего корабля. Собирай демонов.

Отец терзался мучительными сомнениями. Внимательные глаза, смотрящие на короля с немой мольбой, твердо сжатые губы, не решающиеся разомкнуться, чтобы выпустить неодобрительные слова, – все это говорило о том, как тяжело ему принять решение, не совпадающее с его мнением. Я заметила, что папа приоткрыл рот, видимо, желая возразить Каю, но под гневным взглядом синих глаз быстро сдался и нервно сглотнул, словно проглатывая рвущееся наружу недовольство.

– Да, ваше величество, – слегка поклонившись, сдержанно произнес Арон.

Он развернулся, не ожидая ответа короля, и твердо зашагал в сторону каморки, где было спрятано наше оружие, на ходу раздавая указания демонам. Но я не слушала, что он говорил, – взор все еще был прикован к королю, который, так и не взглянув на меня, резко расправил два крыла и взмыл вверх, направляясь к своему отверстию в горе.