Молчание затягивалось, угнетало, но я терпеливо ждала. Ждала, когда он соберется с мыслями и избавит меня от сомнений.

– Я говорил, что Элуна связана со мной словами наших родителей, – наконец произнес Кай, и сердце вдруг пропустило удар, оставив неприятное ощущение пустоты в груди, а потом забилось подобно всполошившейся птице в клетке. Я почувствовала, как изменилась его интонация – став жестче, серьезнее. – Но любые слова утрачивают смысл перед магией, – продолжил он. – Ты была связана со мной древней, мощной, неподвластной даже жрецам нашего народа энергией. Многие пытались разрушить эту связь, но она, берущая начало в далеком прошлом, не поддавалась ни одному демону.

Я опустила на мгновение взгляд, судорожно вздохнула, а затем вновь посмотрела на мужчину, ставшего для меня тем, о ком я так часто думала, о ком грезила, впустив в свою жизнь и позволив завладеть всеми чувствами. Посмотрела внимательно, словно впервые. Цепляясь за призрачную надежду своей ошибки, но понимая, что глупо себя обманывать, я спросила:

– Наша встреча в ущелье была не первой? Мы уже были знакомы?

– С самого детства, – почти шепотом ответил Кай. – Ты изменилась, Ливия. Тогда я не узнал тебя.

– Но я не помню…

– Знаю. – Кай прижал меня к себе нежно и крепко, зарываясь носом в мои волосы, медленно и успокаивающе погладил по спине. – Лучше не вспоминай.

Несмотря на теплоту касаний и нежность в мужском голосе, слова Кая неприятно резанули по ушам. Жгучая стрела вонзилась в сердце, оставляя там очередную рану – глубокую, болезненную. Интересно, сколько еще ранений оно способно выдержать? Наступит ли когда-нибудь тот злосчастный миг, когда мое сердце очерствеет, до краев наполнится тьмой, лишив меня самого желанного – чувств?

– Так будет лучше, Ливия, – низким голосом шепнул мужчина, не выпуская меня из объятий, не обращая внимания на то, что мои руки соскользнули с его талии в тот самый момент, когда он вновь ранил меня словами. – Поверь.

– Да… – Борясь внутри с тяжкой обидой, я отстранилась. Кай не стал удерживать, отпустил. – Ты не первый, кто говорит мне это, – шепнула сипло, уткнув взгляд в каменный пол, покрытый пылью. – Но я думала, ты будешь единственным, кто мне этого не скажет.

Кай молчал. А у меня внутри все замерло в ожидании, и хоть желание покинуть это место сделалось более острым, я стояла неподвижно, боясь, что одно лишнее движение – и демон исчезнет, как мимолетное видение; терпеливо ждала, только не знала – чего именно.

– Скоро начнется пурга, – сказал Кай серьезным, сдержанным голосом, не выдающим его волнения. – Идем. Мне нужно кое-что найти.

Он направился к каменной лестнице, увитой плющом, и я, не поднимая на него взгляда, посеменила следом, пытаясь унять жгучую боль, засевшую глубоко внутри и медленно изъедающую меня. Сейчас я невольно возжелала, чтобы в голове вновь зазвучал голос незнакомки – громко, звучно – и заглушил собой все мысли и боль. Но внутри, равно как и вокруг, царила тишина.

Оказавшись на втором этаже, Кай уверенно двинулся вдоль темного длинного коридора. Кое-где стены были покрыты трещинами, а золотые резные арки, ведущие в абсолютно одинаковые комнаты, разрушенные, похоже, еще в ходе войны, развалились под напором времени и огня. Завернув за угол и переступив через груду сломанных деревяшек, мы оказались в огромном помещении, заставленном длинными стеллажами с древними потрепанными фолиантами и свитками.

Казалось, что это единственное место во дворце, которое не так сильно пострадало от огня. Здесь мощная магия впиталась в каждый свиток, струилась по тускло-янтарным каменным стенам и разрушенным толстым колоннам, образующим ряд у дальней стены и стоящим на небольшом расстоянии друг от друга, так, что в огромных щелях между ними видны были гнезда, сплетенные из лиан и свисающие у коры дерева.

– Подожди немного, – тихо, почти шепотом произнес Кай, словно боясь нарушить своим голосом царящее здесь спокойствие и мертвый сон дворца, и прошел к стеллажам, которые тянулись ввысь и почти касались высокого потолка.

Пока демон проводил взглядом по книжным полкам, заставленным пыльными, покрытыми паутиной книгами и свернутыми старыми свитками, я прошлась вдоль длинной каменной стены, на которой слегка наискось висели испорченные временем картины. Некоторые из картин изображали дерево – большое, с пышной растительностью, окруженное невесомыми облаками, склонами и водопадами, вода которых неумолимо неслась к бирюзовому морю. От чарующей природы Мортемтера, искусно переданной художниками на холстах, за тридцать лет не осталось и следа. Кажется, дерево погибло в тот самый день, когда людской народ пошел на демонов войной. Мортемтер не выстоял и, впитав в себя пролитую кровь своих жителей, погрузился в глубокий сон.

«Ливия… вода… – вновь раздался в голове женский голос, в этот раз настойчивее произнося будоражащие кровь слова. – Нужна вода».

Сердце на миг замерло, а после забилось часто, тревожно. По телу разлилось обжигающее тепло, перемежаясь с мелкими колючими мурашками. Что-то кольнуло глубоко внутри, задело мой источник, из которого медленно лилась огненная магия, и толкнуло, зовя за собой. Не в силах противиться мощной энергии и внутреннему зову, я двинулась к маленькому опустошенному мраморному фонтанчику, одиноко стоящему у стены среди груды книг и пожелтевших пергаментов. В середине фонтана стояла небольшая скульптура крылатой женщины, одно крыло которой было отломано.

Мраморные осколки лежали на дне, а с вытянутой руки статуи бежали маленькие прозрачные капельки, резво падали на осколки, омывая их. Монотонный звук капающей воды усилил ощущение неестественной тишины, господствующей в библиотеке дворца. Сердце пропустило глухой удар, в голове пронеслась одна единственная и, казалось, не принадлежащая мне мысль: «Вода – хранитель информации». И я неосознанно потянулась к сбегающим по мраморной руке капелькам, слыша только ритмичный звук падающей воды и женский голос, повторяющий одну и ту же фразу.

Хрустальные капли мягко коснулись подушечек моих пальцев, но спустя несколько секунд их касание отдалось обжигающей болью по всему телу. Я отдернула руку, сжав в кулак, и прижала ее к груди, чувствуя, как кожа начинает пылать, словно от губительного пламени огня. Глаза внезапно застелила мутная пелена, дыхание участилось, и я медленно осела на пол, вмиг ослепнув.

Я не слышала ничего, кроме бешеного стука крови в ушах. Кругом была темнота, полный мрак, нещадно впивающийся в тело, сдавливающий голову. Обхватив себя руками за плечи, я разомкнула губы, чтобы позвать Кая, разрезать убийственную тишину, но из груди вырвался лишь придушенный хрип. В одно мгновение я лишилась зрения и голоса, и от осознания этого больно сводило скулы. Я не двигалась, терпеливо ждала, когда перед глазами рассеется тьма; больно, чуть не до крови закусила нижнюю губу, дрожа всем телом и понимая, что страх завладел моим сознанием.

«Смотри… – мягко шепнул голос в голове, и я вздрогнула от неожиданности, резко выдохнула, внимательно прислушиваясь к раздающимся внутри меня словам. – У воды есть память. Смотри».