— Слава Аллаху, — обрадовалась женщина, приветливо улыбаясь,— мы боялись, что ты умерла прямо на пороге нашего дома.

— Спасибо вам, — улыбнулась Падерина.

— За что? — искренне удивилась хозяйка дома, — ты была втаком виде. Я все сразу поняла. Видимо, твой муж, да пошлет ему Аллахуспокоение, погиб, а ты вынуждена была одеть его одежду. Верно?

Падерина, чуть помедлив, кивнула.

— Тебя увидела наша старшая невестка. Она закричала, и мысразу прибежали. Я раздевала тебя сама и видела кровь на рукавах и на спине. Ноэто была не твоя кровь. Я все поняла, — горделиво сообщила женщина, — в нашихгорах женщинам трудно, очень трудно. А одной совсем плохо. Хорошо еще, что этибандиты ушли отсюда. Нам, правда, сказали, что должны вернуться их люди — шестьчеловек. Тебе еще повезло, что ты их не встретила. И весь кишлак предупредили о«шурави». Говорят, рядом ходят их солдаты и нам всем приказали сообщить, еслиони здесь появятся. В соседнем доме их ждут пятеро людей Нуруллы, да будут онипрокляты Аллахом!

— Я не солдат «шурави», — улыбнулась Падерина.

— Это мы видим, — засмеялась женщина, — разве у «шурави» нетмозгов, разве они бросят сюда против этих нечестивцев женщину? Мы все знаем,как выглядят «шурави». Но ты не беспокойся. Я уже говорила с мужем. Он согласеноставить тебя в качестве второй жены. Ты немного отдохнешь, поправишься, апотом вы пойдете к мулле, и он запишет тебя второй женой.

— Спасибо — она пыталась скрыть свою улыбку.

— Ты его не бойся, — отвечала довольная женщина, — он совсемстарый. Но спать тебе с ним, конечно, придется. Он любит, когда ночью ясогреваю ему спину. Теперь это будешь делать ты. У тебя сил больше ты молодая,здоровая. А может, он еще сумеет что-нибудь сделать, и Аллах пошлет намдевочку, дочку, о которой мы всегда мечтали. Наша дочь погибла, когда ей быловсего пять лет. Ее укусила змея, и с тех пор я уже не могла рожать детей.

— Но у тебя есть внучки, — напомнила Падерина.

— Это дети моих невесток, — быстро возразила женщина, — а яхочу, чтобы в моем доме выросла дочь, чтобы все видели, какая дочь у менябудет.

— Конечно, тогда вам просто необходима вторая жена, —согласилась Падерина с ее доводами, но на этот раз не смогла сдержаться игромко засмеялась.

Хозяйка обрадовалась, решив, что молодая женщина, потерявшаямужа, смеется от радости. Она погладила ее по голове, оставила рядом тарелку сбульоном и вышла из комнаты. Падерина, быстро съев приготовленный для неекрепкий бульон, снова заснула.

Вечером, услышав чьи-то шаги, она открыла глаза. В комнатузаглянул сам хозяин дома. Увидев его, она чисто машинально натянула одеяло доподбородка.

Он, заметив ее испуг, очень довольно усмехнулся и вышел изкомнаты. Ему нравилось, что эта красивая туркменка, потерявшая мужа, так боитсяего. Значит, будет хорошей женой, — решил хозяин дома, — покорной и ласковой.Он не решался признаться даже себе, что боится оказаться несостоятельным привыполнении своих супружеских обязанностей со второй женой.

А она, уже забыв о его присутствии, уже провалилась вспасательный сон, в котором ей снился живой капитан Елагин, снова и сноваумирающий от выстрелов бандита. Сон был тревожным и беспокойным, но под утро оннаконец прекратился, и она больше ничего не видела. Проснулась Падерина вдесятом часу утра, когда солнце, высоко поднявшееся над горами, било своимилучами ей прямо в лицо. Рядом лежала одежда, которую хозяйка дома любезноодолжила будущей второй жене.

Одевшись, молодая женщина вышла в другую комнату, где давно ужепозавтракали женщины. На отдельном подносе стояли приготовленные и оставленныедля нее тонкий таджикский лаваш, мед, масло, сладкий гай-мат, напоминавшийтворог, смешанный с молоком и сахаром. Она быстро позавтракала, выпила чай ивышла во двор.

В традиционной восточной семье женщине всегда есть чемзаняться по дому. И в этот день хозяйка дома и две ее невестки, расстеливмногочисленные ковры, выбивали из них пыль. Рядом суетились внуки и внучки.Хозяин дома по традиции сидел в стороне, под навесом, и пил чай, глядя нашумную возню своих внуков. Увидев женщину, он улыбнулся, показывая еще крепкиежелтые зубы. По местным обычаям в доме ходить под паранджой было совсемнеобязательно, но подполковник впервые пожалела, что на ней нет такой одежды.

Нужно было принимать решение. Оставаться в этом доме онабольше не сможет. Значит, надо любыми способами прорываться к кишлаку, а затемвыходить к границе. И хотя это сделать не менее сложно, чем идти одной черезгоры, но другого выхода у нее не было. Нужно было рассчитывать только на своисилы. Впервые Падерина почувствовала, как был прав генерал Асанов, так нежелавший участия женщины в этом походе. Даже профессионального разведчика,каким она, безусловно, была. На Востоке существовали свои кодексы правил и своипонятия морали, и ей было труднее любого мужчины во сто крат.

В бывшей тихой мирной стране, когда можно было пройти по еедорогам от Кабула до любой из границ вполне спокойно, не опасаясь за своюжизнь, теперь было все иначе. Война разворошила и растлила страну, а хлынувшиезатем из Таджикистана беженцы принесли ненависть и отчаяние.

Вечером она спросила у хозяйки дома:

— Прости меня, но куда делся мой пистолет? Это былапоследняя память о моем муже.

— Не говори об этом изобретении Иблиса, — всплеснула рукамихозяйка дома, — я спрятала его в своей комнате. Мы хотели выбросить его, нонаша младшая невестка попросила оставить эту вещь, чтобы поговорить с тобой.

— Он мне очень дорог, — созналась Падерина, чувствуя, чтоговорит почти правду, — могу я переложить его в свою комнату?

— Конечно, — согласилась хозяйка.

— И еще одна просьба. Прости, что надоедаю тебе. Я хотела быпойти в местную баню, — попросила Падерина, — но мне не в чем ходить. У менянет верхней одежды.

— Я принесу тебе свою паранджу, — преложила хозяйка, —здесь, в горах, нужно тепло одеваться. А в баню ты не торопись. Завтра не нашдень. Мы пойдем все вместе, когда будет наш срок. Успеешь еще, ты очень слаба,отдохни.

Хозяйка сдержала слово. Сначала она принесла пистолет и,положив его на пол, пробормотала какое-то заклятье и ушла. Затем внучки хозяйкипринесли ее паранджу. Обе девочки веселые, темноглазые и бойкие, долго и веселорассказывали незнакомой гостье о дороге на Ишкашим, куда они однажды ехаливместе с родителями, на воскресный базар.

Этим вечером она легла спать раньше обычного. А проснуласьеще до того, как наступил рассвет. Тщательно одевшись, она прошла в комнату,где находились проекты и взяла с собой приготовленный в доме с вечера длинныйчурек, выпекаемый на домашнем очаге. — тендире, и большой кусок овечьего сыра.И с этими припасами она собиралась идти в Ишкашим, рассчитывая на удачу или,скорее, на чудо. Контрольный срок ее появления в Ишкашиме истекал сегодня вечером,а оказаться там до вечера было практически невозможно. Но никаких другихвариантов больше не существовало. Она должна была рисковать, если хотела вообщеблагополучно выбраться из этой страны. И, ощупав рукоятку пистолета,спрятанного под паранджой, она, набравшись смелости, все же шагнула за порог ивышла в прохладное утро, сулившее ей много неизвестного.