– Какой-такой Гекрс? – интересуется следователь без особых эмоций. Во, нервы!

– Голован Гекрс, какой же еще, – поясняю. – Он…

– Что за голован еще? – кривится следователь. – Может, собака эта большущая, которая там…

– Ну, да. Большая, круглоголовая, по кличке Гекрс, она…

– Ага, значит. А вот и кстати вопросик вам, Дар Гаал. В каких отношениях вы были с оным – Гекрс, да? – с оным Гекрсом?

– В каких таких отношениях? – пожимаю я плечами. – В нормальных таких отношениях.

«В нормальненьких таких, – добавляю про себя. – Пытали маленько. Подумаешь?»

– Ага, ага, – кивает следователь, или, там, дознаватель, неизвестного звания, если вообще в звании, ибо неясно, кто расследует. Если по отрасли науки, то может, и шпаковский следователь, а ежели по отрасли внутренних дел, тогда наверное… Впрочем, мне-то какая разница.

– А чего эта самая собака – Гекрс, она там делала? В смысле, вы с ней? – интересуется дознаватель.

– А, так мы с ним… Ой, постойте, господин хороший. Не могу на эту тему. Тут допуск особый требуется, а уровень вашего допуска, извиняюсь, я не ведаю.

– Допуск, – повторяет следователь. – Вот же устроились, массаракш! Допуск ему. Ладно, доктор… Вы ж доктор, да, Дар Гаал, правильно? Тогда хоть доведите, какую ценность может представлять эта самая большая собака с кличкой, значит, Гекрс?

– В смысле… То есть, подождите. Можно я спрошу. Этот самый голован… Ну, круглоголовая собака, она на месте? В клетке, в смысле, она?

– Вот, к чему и пришли, и из чего исходим-то, Дар Гаал, – говорит дознаватель. – Поскольку оной большой, круглоголовой собаки, пола су… Какого она пола-то? Гекрс эта?

– Кабель эта Гекрс, – киваю.

– Вот, кабель эта Гекрс… Тьфу! – следователь смотрит недовольно. – Так вот, доктор-ветеринар Дар Гаал. Вы ж, ветеринар, так? Почему и интересуюсь стоимостью… В плане, ценности… военной, в том числе, данной собаки круглоголовой Гекрс. Это ж не так секретно, знать ее ценность, да?

– Ценность, – взвешиваю я на языке. – Ну, подготовленная очень собака. Даже не знаю, сколько затрачено на подготовку эту было человеко-часов. Да, но причем тут ее стоимость?

– Я на счет не стоимости, ветеринар Дар Гаал, а на счет важности в плане научных секретов, – смотрит на меня дознаватель. – Большая ли это стоимость в этом плане? То есть, будут ли разведслужбы наших врагов специально красть эту оную круглоголовую, большую собаку кабель Гекрс?

– А вот вы о чем, – вздыхаю я. – То, есть, вы думаете, что кто-то убил охрану для того, чтобы выкрасть голована?

– Где-то так, доктор-ветеринар Дар Гаал, – важно кивает следователь. – Если конечно не выяснятся новые обстоятельства. Например, некие… Типа, допустим, так… Вы дадите чистосердечное признание с повинной, что это вы выкрали собаку кабель Гекрс, передали ее разведывательным службам враждебной страны, а перед тем, убили…

– Э-э… Стоп, стоп! Господин дознаватель. Извините, все еще не знаю, вашего звания. Вы, оказывается, думаете, что чужие разведки будут… Стоп, стоп! Да тут же совсем другое дело, господин следователь. Вы думаете, что собаку Гекрса выкрали? Да, не смешите вы Выдувальщика Сферы. Кто ж ее выкрадет, она ж…

И тут я даю господину следователю, а может и всему отделу внутренних научных расследований, или самому Министерству Внутренних Дел Империи, совершенно новое направление для приложения усилий. И тогда челюсть у господина следователя-дознавателя падает.

Мы в засаде. И охотимся не просто на абы что – на чудовище.

В деле самые продвинутые в делах убийства, то есть, в военных и прочих. Главный в деле Маргит Йо. Жуж Шоймар хотел участвовать лично, но гвардии-ротмистр решительно отодвинул его в сторону:

– Профессор, дело жутко рискованное. Не хватало, чтобы пропали сразу и я, и начальник экспедиции. Без вас все развалится, господин Шоймар. В конце-концов, ни охотиться же на гадину мы сюда шли, верно? Это просто препятствие. Я отвечаю за безопасность отряда, вот мне и доверьтесь. На случай, если не вернусь, за меня Киль Зриньи. Только ему это досрочно не доводите, а то он парень настырный, мало ли что.

О Мировой Свет, в текущих обстоятельствах наш славный военный еще умудряется шутить.

Кроме Йо в деле еще солдат – Дьерд Кобози, наш фотограф и корреспондент-хронист Чаба Унасло, биолог Кож Жола, двое носильщиков марайи и один из рабов, прикупленных еще в Новом Бракуде. Раба выбрал Маргит Йо, предварительно поинтересовавшись, умеет ли тот стрелять. Не знаю, как Маргиту, а мне несколько не по себе – раб из тирианцев! Выдавать ему оружие, пусть даже временно! или тем более, временно! Да мало ли что у него, под не раз битой черепушкой, происходит? Мы с Голубым Союзом как-никак воевали, а мирного договора опосля не подмахивали. Вдруг взыграет в сердце боевая труба? Понятно, что сбежавший раб, да и вообще одиночка в этом лесу не выживет, но что пленному терять, в конце-то концов? Но у ротмистра, явно, практические соображения. Ставить под удар всех своих солдат он не может, а лишний верный глаз пригодится.

Понятное дело, Чаба Унасло тут для фотодокументалистики. Она потребуется в случае успеха. Для того же и зоолог Кож Зола. Если прикончим гадину, он сделает замеры, возьмет куски кожи и зубов для последующей классификации.

Еще задействован я. Понятно для чего. Не из-за притороченного к боку «меньхерта», само собой. Случаи, как говорится, всякие бывают, особенно при выезде на природу. Вдруг за нашу охоту придется заплатить чьим-то здоровьем? Ну, в смысле, в той степени, когда мои бинты и выучка еще что-то решают.

И напоследок. Еще в деле и доторорский шаман. Он вообще-то идти не рвался, но Жуж Шоймар привел убедительные аргументы. Сказал, что если он не пойдет, то подчиненные ему люди Светлой Кожи и Белых Волос Головы спалят огнеметом всю его деревню. То есть, поставят тут все вверх дном и без чудовища Ие-Чи-Ри-Ки-Ки. Аргумент убедительный. Шаман правда жаждал прихватить с собой пару-тройку помощников, но Маргит Йо уперся:

– Мне надо зверя ловить, а не за детским садом присматривать. Пусть этот ряженый сам работает.

Кстати, о детском саде. Зараженный мальчик-туземец тоже с нами. Он – наживка, то есть, по сути, главная в деле фигура.

Да, в процессе подготовки выявился случай дезертирства. Кто бы мог подумать, но профессиональный охотник Дьюка Ирнац наотрез отказался участвовать. Перебранка, правда, произошла не при всех, но я по случаю оказался в свидетелях.

– Извините, профессор, но тут я умываю руки! – Сказал он Шоймару. – Я нанимался вести вас через леса и горы, а вовсе не для охоты неизвестно на что. Я сразу говорил, бросить этого пацанчика, где нашли. Вы меня не послушались. Из-за этого получили нападение зверюги ночью. Нынче посылаете наших людей тягаться с этой неведомой тварью. Личный состав подставляете – раз, так еще и боеприпасов будет перерасход. Местное племя знает, как добивать тварюку. За ними, чай, десятки лет опыта. А тут вы с новациями. Тут не Академия Имперская, или там, Неизвестных Отцов Департамент, где можно мелком всякую чушь на досках писать, с умным видом, и за это гранты всяческие отгребать. Тут дикая природа. Тварь убивается известным методом. Дался вам этот мальчик. Он чего, ваш родственник? Я от дела отказываюсь. Пусть Маргит лазит в петлю, если ему охота куражится. Я – пас!