– Щит? – переспрашивает он с ноткой недоверия в голосе.

Я жестом обвожу окружающее озеро, лодки в отдалении, чьи пассажиры посматривают на нас с нетерпеливыми улыбками.

– Да, Франко, щит. Ты используешь меня и наши фальшивые отношения, чтобы держать других на расстоянии. Ты ведь не пришел сюда в одиночку, не остановился поговорить с людьми, которых согласился принять у себя в гостях на время сезона. Вместо этого ты сбежал сюда, чтобы оказаться от них как можно дальше.

Он стискивает зубы, крылья взволнованно подергиваются.

– Я прекрасно понимаю, что ты считаешь меня плохим принцем. И, поверь, не виню тебя за это.

– Это все, что ты можешь сказать?

– А что еще? Я знаю, что не гожусь в наследники. У меня нет необходимых качеств, чтобы занять место сестры.

– Ты меня не так понял. Я вовсе не думаю, что тебе чего-то не хватает. Просто ты даже не пытаешься прилагать никаких усилий.

– Но я пытался!

– Неужели? – усмехаюсь я.

– Да, но… все пошло наперекосяк.

При виде его лица я немного смягчаюсь.

– Что случилось? – Я чуть подаюсь вперед.

Вряд ли он ответит. Скорее, напомнит, что сейчас его очередь. Но Франко меня удивляет.

– Это случилось вскоре после восстания, – начинает он. – Никсия решила, что лучше всего подавить людские волнения поможет брачный союз между мною и дочерью кого-либо из аристократов. Она составила список потенциальных невест, с которыми хотела меня познакомить. Планировалось, что я проведу сезон Лунарии где-нибудь в людских городах и отыщу себе там подходящую пару. Честно говоря, я был в восторге. И пусть меня всегда пугали толпы и незнакомцы, ради нового опыта я мог и потерпеть. До этого я редко покидал дворец и, конечно, не осмеливался ходить в людские города ради развлечений. Так что не стоило упускать такой шанс. Я выучил все популярные танцы, снял комнаты в самых дорогих гостиницах и запасся самой роскошной человеческой одеждой. – Чуть помедлив, он качает головой. – Поначалу я был ошеломлен и просто очарован. В отличие от фейри, здесь женщины и мужчины в равной степени восхищались мною. А их энергия… Столько вкусных новых эмоций, не сравнимых с чувствами фейри; настоящее пиршество для пси-вампира, и я наслаждался от души. Постепенно я научился разжигать те, которые мне больше всего нравились. На первом месте быстро оказалось желание. Вот тут-то все и пошло наперекосяк.

Внутри все сжимается. Неужели именно в то время он превратился в настоящего повесу? Отчасти мне хочется, чтобы он перестал рассказывать, но я слишком захвачена его признанием.

– Я ухаживал за женщинами, которых упоминала сестра, – продолжает Франко. – Я побывал в разных городах, и в каждом из них часто появлялся на людях с потенциальной невестой. Я навещал их, приносил подарки, делал комплименты. Ни с одной из них не возникло эмоциональной близости, но они явно меня желали. И я решил, что дружеские отношения и любовь придут сами собой. Я рассматривал ухаживания как своего рода прослушивание перед помолвкой и не сомневался, что в попытке понять, кто из женщин станет мне лучшей спутницей, делал все верно. Я посещал бал за балом, танцевал с потенциальными невестами раз, другой, третий… Я немного приспособился, перестал одеваться как пингвин и начал носить одежду, в которой чувствовал себя самим собой.

Я опускаю взгляд на его грудь, обтянутую очередной рубашкой с расстегнутым воротом, без малейшего намека на жилет. За последние дни я привыкла к его манере одеваться, но до сих пор помню, как меня поначалу шокировал его внешний вид.

– Мне стоило быть умнее, – мрачно усмехнувшись, продолжает он. – Я изучал людской этикет, но в угоду собственному удовольствию пропустил его мимо ушей. Я даже не представлял, насколько серьезно люди относятся к своим правилам и ограничениям. В середине светского сезона я начал ощущать, что энергия женщин, за которыми ухаживал, менялась. Рядом со мной они источали улыбки и комплименты, но за их усмешками скрывались совсем другие эмоции – зависть, ненависть и отчаяние. Прямо мне никто ничего не говорил, но я быстро понял, что заслужил определенную репутацию. Как минимум за то, что танцевал с женщиной больше двух-трех раз за один вечер. Да не с одной-единственной – в каждом городе у меня была своя. Я даже не осознавал, что делал. Я-то верил, что знакомлюсь с потенциальной будущей женой. Но с людской точки зрения, я завлек кучу женщин в свои сети, сам того не желая, внушив им чувство привязанности. Когда же я, к своему удивлению, узнал правду, две женщины связались со мной, чтобы извиниться и сообщить, что нашим отношениям пришел конец. Остальные же, напротив, стали вести себя более напористо. Их отцы тоже охотились за мной, соперничая за мою благосклонность, по любому поводу подсовывая мне своих дочерей. Пусть не напрямую, завуалированно, они давили на меня, вынуждая сделать предложение. Между тем я был потрясен. Я по-прежнему пытался ближе знакомиться с потенциальными невестами, но напряжение росло, и становилось ясно, что ни одной из этих женщин не нужен я сам. И я просто ушел. С тех пор моя репутация лишь ухудшалась, сопровождаемая историями о разбитых сердцах и неисполненных обещаниях. Когда я вернулся к Никсии, то все ей объяснил. И пусть она утверждала, что понимает, я-то видел, как она во мне разочарована. Меньше чем за месяц я умудрился разрушить отношения с людьми, которых мне полагалось задабривать. Именно тогда сестра взяла дело в свои руки и придумала план ежегодно проводить светский сезон во дворце Селены. Наверное, поначалу, держа ситуацию под контролем, она еще надеялась найти мне пару, но я попросил ее больше не лезть в мою личную жизнь. На время она послушалась, но потом решила сосватать мне девушку из королевской семьи. Вот тут и появилась принцесса Мэйзи, а следом за ней ты.

Затаив дыхание, я жду окончания рассказа. И вдруг понимаю, что вот он, конец истории.

– Постой, так ты заработал свою репутацию, излишне много танцуя и ухаживая одновременно за несколькими дамами?

Он кивает.

Мысли кружат в голове. Я, конечно, знаю, насколько сильно аристократы ценят установленные правила, но никогда не думала, что лишь за их нарушение принца заклеймят мерзавцем. Я-то полагала, чтобы заслужить подобное прозвище, он совершил нечто подлое и жестокое.

– Ты хоть представляешь, что люди на самом деле о тебе думают? Почему ты не прояснил это недоразумение?

– Я знаю, что обо мне говорят. Я никогда не спорил, потому что вряд ли это принесет какую-то пользу. Как ни крути, я нарушил установленные в обществе правила, а мое невежество и намерения не имеют никакого значения. К тому же у меня и в самом деле было множество любовниц, но пару я себе так и не нашел. Люди правы, я никогда всерьез ни за кем не ухаживал. Последняя, кого я всерьез добивался… – Франко вдруг резко замолкает.

Я сажусь ровнее, отмечая внезапно вспыхнувший у него на щеках румянец. Любопытство сжигает изнутри. Мне хочется попросить его рассказать. Но сейчас очередь принца задавать вопрос. Боюсь, если я скажу хоть слово, он полностью сменит тему. Разве что подтолкнуть его…