– В последнее время твои волосы выглядят очень красиво, – сделала она комплимент. – Словно осенью они темнеют.

– Спасибо, – пробормотала я.

Вайолет слабо мне улыбнулась, и на секунду мне показалось, что она собиралась добавить что-то еще, но потом передумала. Тренер Стерлинг подула в свисток, чтобы команды встали по обеим сторонам сетки, момент был упущен.

Переодеваясь у шкафчиков после занятия, Миша мучилась от беспокойства.

– О ней ничего не слышно с вечера вторника, – сказала она мне хриплым шепотом, не желая, чтобы Вайолет подслушала нас. Мы обе получали одинаковые сообщения от Кэндис, поэтому слова Миши меня не удивили. – Вчера я отослала ей десять сообщений, и она ничего не ответила. Я правда начинаю паниковать.

– Помнишь название отеля, где они остановились? – спросила я.

Миша не помнила, и мы весь обеденный перерыв искали в Google отели залива Хонаунау, названия которых показались бы знакомыми. Больше всех наше внимание привлекли «Орхидейная деревня Кохала» и «Кохала Лани Халили». Мы попросили пропуск у сопровождающего в столовой и из пустого женского туалета позвонили на ресепшены обоих отелей, надеясь оставить сообщение в номере Кэндис.

– Здравствуйте, я бы хотела оставить сообщение семье Коттон, – сказала Миша своим самым «взрослым» голосом, набрав номер отеля «Орхидейная деревня Кохала». Спустя мгновение она кивнула мне и затем снова повернулась к телефону.

– Ох, простите, должно быть, неправильный номер.

Нам больше повезло с «Кохала Лани Халили». Консьерж связал Мишу с номером, как мы надеялись, отца Кэндис. Дрожащим голосом Миша сказала:

– Здрасьте, это Миша Портной из Уиллоу, хочу оставить сообщение для Кэндис. Мы с МакКенной просто хотели поздороваться и надеемся, что Кэндис хорошо проводит время. Пожалуйста, напиши нам, как только сможешь, чтобы мы знали, что все хорошо.

– Странная система голосовых сообщений в отеле, – сообщила мне Миша, закончив звонок.

Но за весь день ответ так и не пришел.

Когда в три часа прозвенел звонок, знаменуя конец уроков, Миша кивнула сестре на парковке, молча сообщив, что пропустит еще одно занятие по гимнастике. Мы прошлись до моего дома вдвоем, потому что Трей отсиживал наказание за ругательства на своей продвинутой физике.

– Как думаешь, странно будет позвонить маме Кэндис, чтобы узнать, созванивалась ли они сегодня? – спросила Миша.

Мы обе решили, что ответить на вопрос можно лишь: «да, очень странно».

Моя мама оставила записку и сообщила, что уехала в кампус, чтобы лично передать свое расписание занятий, и что домой она вернется с ужином. Мы включили телевизор и болтали во время программы музыкальных клипов по кабельному, а потом Миша заскучала и начала листать каналы. Вот тогда мы и попали на окончание анонса вечерних новостей, во время которых симпатичная брюнетка-ведущая сказала: «Сообщают, что подростка унесло в море на популярном гавайском курорте. Подробности в пятичасовых новостях».

Мое сердце остановилось, а конечности тут же похолодели. Миша ахнула, словно кто-то ударил ее в солнечное сплетение и выбил из легких весь воздух. Вот так, через секунду анонс новостей прошел и переключился на рекламу энергетического напитка. Мы разинули рты.

– Этого не может быть, – прошептала я. В груди стало слишком тесно, чтобы дышать.

– Это оно, МакКенна. Это она! Это снова происходит! – голос Миши срывался, охрипший от истерики. Она тряслась на краю дивана, ее нижняя губа дрожала. На ее глаза навернулись слезы и покатились по щекам, когда она моргнула.

Мой разум изо всех сил пытался найти другое объяснение только что услышанному. Мы просто не могли ждать до пяти часов, чтобы узнать всю информацию, поэтому проверяли телефоны, как маньяки, ища в Twitter новости по хэштегам. Основные новостные сайты предоставляли только сухие факты – история еще даже не попала на первые полосы. Пресса сообщала, что американский подросток пропал на пляже Большого острова Гавайи. Власти надеялись на счастливый исход. Имен не называли, и никакие новостные источники не сообщали, что пропала именно девушка. Ничто в истории не подтверждало, что она как-то связана с Кэндис – и все-таки все это было слишком большим совпадением. Мы снова обсудили, стоит ли звонить маме Кэндис – но решили этого не делать, не желая еще больше расстраивать миссис Лерер, если она уже знала о поисках (и не хотели быть вестниками дурных новостей, если по какой-то причине она еще не слышала о том, что происходит на Гавайях). Кровь заледенела в моих жилах. Мне не хотелось в этом признаваться Мише, что меня охватило тяжелое предчувствие.

Наказание Трея закончилось, и он постучал в входную дверь, прежде чем войти. Еще в школе он прочитал в интернете заголовок новостной статьи.

– Есть новости? – спросил он, уже понимая, как мы психуем, ожидая хоть какого-то сообщения от Кэндис. Трей поставил свой рюкзак с принтом на пол рядом с диваном и подсел ко мне.

– Никаких, – сообщила я ему.

Он потер нос и предположил:

– Вы пытались, ну, связаться с ней?

Миша сердито глянула на него. Ее лицо раскраснелось.

– Конечно, пытались! Мы уже два дня постоянно пишем ей, Трей!

Он пожал плечами и добавил:

– Я имел в виду, ну, знаете, с помощью доски. На той случай, если она не может отвечать на сообщения прямо сейчас.

– Это жутко, понятно? – огрызнулась Миша. – Нам нужно не терять надежду! Мы ничего толком не знаем. Возможно, Вайолет хотела убить Оливию, чтобы заполучить Пита, но с чего ей так ненавидеть Кэндис? – Меня не покидало ужасное чувство, что исчезновение Кэндис означало, что Вайолет нужно не только то, что она забрала у Оливии. Целью игры было нечто большее, хотя я и не понимала, что именно. Пару минут мы притворялись, что сосредоточенно смотрим дурацкое реалити-шоу, но воздух в гостиной становился все гуще от наших мыслей. Мы смотрели, как проходят минуты на часах на кабельной приставке, отсчитывая секунды, оставшиеся до пяти часов.

– Трей, – мягко позвала я.

– Я принесу доску, – согласился он, вскакивая с дивана.

Поскольку мама Трея была дома и могла заинтересоваться, почему он проводит время в подвале с двумя девочками младше себя, а я не хотела привлекать новых духов в свою спальню, мы надели куртки и быстро направились к перекрестку. Я сама предложила попытаться поискать Кэндис в мире духов, разместившись на заброшенной площадке, где раньше стоял мой дом. Мне казалось, что если вообще существовал шанс связаться с Дженни, то только тут, на том самом месте, где она погибла. Тем вечером мое беспокойство за Кэндис победило страх заброшенного участка. Еще до того, как мы опустили доску на землю среди сорняков, у меня появилось тошнотворное, вызывающее холодок чувство, что мы уже знаем, что произошло с Кэндис.

– Готовы? – спросила я Трея и Мишу, когда мы расселись вокруг доски в высокой траве. Небо над нами было бледно-желтого цвета. Мы слышали визг машин, проезжающих по загородной дороге позади нас. Они неслись вперед, вон из города. Зная, что высокие сорняки на участке почти полностью нас скрывают, мы не обращали внимания на машины.