– Может, нам сломать ей ноги? – вслух предложила Миша во время урока на стадионе, пока мы проходили круги в куртках поверх спортивной формы. Краем глаза мы следили за Вайолет на другой стороне стадиона. Трейси бежала за ней, пытаясь не отставать.

– Ноги Вайолет? А что это даст?

– Не Вайолет, – поправила меня Миша. – А Кэндис.

Я замерла на дорожке и покачала головой, не веря своим ушам.

– О чем ты вообще? Предлагаешь избить ее бейсбольными битами? Зачем нам ломать ей ноги?

Миша пожала плечами:

– Ну, с гипсом на ногах она не сможет войти в воду. Если мы не можем помешать ей поехать на Гавайи, надо что-то сделать, чтобы она не плавала.

Я пошла дальше, заметив, что тренер Стерлинг смотрит на нас, стоя перед двойными дверями спортзала с планшетом в руках.

– Ты с ума сошла! Я не хочу, чтобы меня исключили из школы – или, что еще хуже, посадили в тюрьму.

– Но нам же нужно что-то сделать! – воскликнула Миша. – Кэндис уезжает в субботу.

Я хмуро перебрала в голове наши варианты – и не смогла придумать ни одного плана действий, который мог бы помешать Кэндис отправиться в поездку.

– Мистер Коттон не отменит дорогой отдых из-за просьб пары истеричных девочек-подростков.

– Конечно нет! Боже, я же не тупая, – огрызнулась она. – Но, возможно, мы можем убедить ее отказаться от поездки. – Миша подняла руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, и посмотрела на парней, гонявших мяч по футбольному полю. – И под «мы» я имею в виду того, кого она может послушать. – Айзек Джонстон вместе с другими парнями оттачивал футбольные приемы. Он избегал Кэндис с тех самых пор, как она психанула на балу. На мой взгляд, шансов, что Айзек, а не мы, поможет спасти жизнь Кэндис, убедив мистера Коттона отменить поездку, было еще меньше. Но я знала, что не стоит отговаривать Мишу, если она уже на что-то решилась.

После урока тренер Стерлинг рявкнула на меня, проходя мимо в раздевалке.

– Брейди! Зайди в мой кабинет, когда переоденешься. Мне нужно с тобой поговорить.

Я понятия не имела, что тренер хочет со мной обсудить. Я никогда не проявляла атлетических способностей и старалась избегать ее внимания.

– Здрасьте, – сказала я, легонько постучав по косяку двери в ее кабинет. Она сидела за столом и смотрела репортаж ESPN о женской баскетбольной ассоциации. Услышав моей голос, тренер повернулась и закрыла ноутбук.

– МакКенна, что происходит?

Она казалась встревоженной, а я не понимала, почему она вообще решила, что со мной что-то происходит.

– Не уверена, что понимаю вас, тренер, – невинно ответила я. – Со мной ничего не происходит.

Она позвала меня в свой кабинет, чтобы выразить беспокойство по поводу того, что я сильно похудела, и выдала мне предписание, чтобы я сходила к медсестре Линдвалл. Мне не хотелось, чтобы меня забрали в психиатрическую больницу, как Кэндис, – поэтому я не могла объяснить медсестре, что ем-то я много, но выгляжу исхудавшей из-за постоянного стресса, вызванного необходимостью спасаться от злых духов и страхом перед ужасной смертью близкой подруги в ближайшем будущем. Мне не нужно было гадать, что вызвало внезапную тревогу тренера Стерлинг. Наверняка к ней подошла Вайолет и поделилась переживаниями из-за моего ухудшающегося здоровья. Заставить учителей и работников школы Уиллоу сомневаться в моей ментальной стабильности (как они уже сомневались в Кэндис) – отличный способ исключить всякую возможность того, чтобы они когда-либо могли принять всерьез мои обвинения в адрес Вайолет.

Медсестра Линдвалл попросила меня весь остаток осеннего семестра приходить по утрам каждую пятницу перед объявлениями в классе, чтобы взвешиваться. Нужно отдать должное гениальной стратегии Вайолет: она нашла способ обратить мешки под моими глазами себе на пользу. Когда мы встречались в коридоре, она многозначительно улыбалась мне, укрепляя мою уверенность в том, что это она виновата в неуместном вмешательстве тренера Стерлинг.

На этой неделе мне начали сниться ужасные кошмары о пляжах и Гавайях. Трудно было сказать, Оливия ли насылает на меня эти сны, или это – результат переработки моим подсознанием наших с Мишей обсуждений деталей плана помешать Кэндис полететь на Гавайи. Утром, открыв глаза, я переворачивалась на бок, чтобы через окно взглянуть на дом Эмори. Я часто видела, что Трей уже не спит, а стоит и смотрит на меня. В моей голове постоянно играла мелодия укулеле, которую я точно нигде и никогда не слышала, кроме моих гавайских снов. Она пронзала мой мозг, стучала в виски, мешая сконцентрироваться на подготовке к межсеместровой аттестации, и еще громче – в пятницу, когда я садилась перед экраном компьютеров в классах и смотрела, открыв рот, на тесты, которые не могла выполнить.

Во время межсеместровой проверочной по испанскому я почувствовала, как кто-то положил руку мне на плечо, и, обернувшись, увидела, что это учительница миссис Гомес смотрит на мой экран. Прошло сорок минут занятия, а я дала ответы только на пять первых вопросов теста.

– Все в порядке, МакКенна? – тихо спросила она, чтобы не отвлекать других учеников, усердно работающих над заданиями.

– Голова болит, – удалось выдавить мне сквозь аккорды укулеле в голове, от которых зрение туманилось и звенело в ушах.

– К медсестре, – скомандовала миссис Гомес.

И я оказалась в кабинете медсестры Линдвалл второй раз за неделю. Я неловко вытянулась на кушетке, пытаясь подавить выдуманную музыку в голове с помощью ибупрофена, и смотрела на белый потолок. Хотя мне было трудно на чем-то сконцентрироваться – словно в тумане, я осознала, что завалила промежуточные тесты. Неудача и низкие оценки за семестр станут проблемой следующей недели после «Дней Виннебаго». Кэндис с отцом и единокровными братьями сядет на самолет и отправится на Гавайи. Я буду волноваться о своих баллах и после того, как Кэндис вернется в Уиллоу в целости и сохранности.

Придя из школы, я не стала говорить маме о моих промежуточных оценках, не желая давать ей еще больше поводов волноваться из-за меня.

Тем вечером я гуляла на «Днях Виннебаго», взявшись с Треем за руки. Крики с карусели «Сюрприз», гремящая музыка и запах попкорна вызывали сенсорную перегрузку – однако я была рада, что все это отвлекло меня от страхов.

– Думаю, безопасности ради нам стоит избегать опасных аттракционов, – сказал Трей, когда мы встали перед неустойчивым, на первый взгляд, колесом обозрения. Мы поколебались, но потом все же встали в очередь за билетами. И тут увидели, как Вайолет забирается в кабинку вместе с Питом. На ней были обтягивающие ярко-красные джинсы и новенькая с иголочки белая кожаная куртка. Длинные темные волосы струились у нее по спине. Джефф и Мелисса забрались в кабинку после них, чтобы прокатиться всем вместе, и татуированный оператор закрыл за ними дверь. Они походили на идеальную компанию популярных друзей из старшей школы, у которых не было никаких забот. Колесо обозрения медленно двинулось, давая возможность следующим пассажирам занять свои места. Из всех, кто смотрел на них из очереди, только мы с Треем знали, что их свело вместе подстроенное Вайолет убийство.