– Так ведь он… он так все рассказывал… человек-то вродесерьезный был. Он мне и бумаги показывал, письма там всякие, документы. И водном документе точно про ящики было. Написано по-немецки, но я дал прочитатьнадежному человеку, и он подтвердил, что твой отец не врет.

– Ага, – сказала я, понятия не имея, как отнестись кпроисходящему. – Значит, какой-то фашист спрятал награбленное…

– Они что, мало грабили? – обиделся дядька. – Испрятать вполне могли. Время-то какое было, все не вывезешь. Надеялсявернуться, но не успел, наши фрицам наподдали, и побежал мужик сломя голову, недо ящиков стало.

– А что за мужик? – проявила я интерес, потому чтокое-что начало проясняться.

– Да не помню, как его зовут.

– Откуда отец о нем узнал?

– Он рассказывал, что купил на блошином рынке какие-тописьма на немецком, просто так купил, из любопытства. Ну и заинтересовалсятипом, что письма эти писал.

Стал рыться в архивах, дальше – больше… Потом попались этибумаги, ну, где про ящики сказано. Вот он и…

– Честно говоря, не особо впечатляет, – пожала яплечами, но сама так уже не думала.

Отец рассказал этому человеку далеко не все. Вряд ли онсоврал Уманскому, значит, письма нашел в бумагах своей матери. Дальше всеболее-менее ясно. Отец знал, точно знал, что у бабки откуда-то время от временипоявлялись ценности, раз она дважды давала ему деньги, которых у нее просто немогло быть. История с колье, рассказанная Уманским, окончательно убедила отца,что некий клад существует. Уманский не сказал, что обращалась она не только кнему, но и к его сыну, и отец ничего не знал про деньги, оставленные мнебабулей. Два железных ящика – это серьезно. Неужто в самом деле существовалклад, о котором знала моя бабка? И даже смогла воспользоваться им? Или догадкиотца ничего общего с реальностью не имеют? Да, у бабули были бриллианты, но причем здесь какой-то фриц с двумя железными ящиками? И что на самом деле искалотец: клад или пытался разгадать тайну матери и просто воспользовалсядоверчивостью этого типа, ведь на поиски нужны деньги, которых у него не было.

– Не впечатляет, – вывел меня из задумчивости голосСамойлова. – Но ведь за что-то его убили?

Я, признаться, от неожиданности открыла рот и с полминутысмотрела на Самойлова, пытаясь осознать, что он сказал.

– Вы думаете, его гибель связана с этим кладом? –спросила я, так и не решив, как к этому отнестись.

– Конечно, – кивнул Самойлов. – Он поехал в Италию,чтобы навести справки об этом фрице, тот, кстати, благополучно смылся, и послевойны его не нашли, хотя искали. Твой отец уверял, что, когда у него окажутсявсе бумаги, мы точно будем знать, где спрятан клад. Он в Италии должен былвстретиться с каким-то старым хрычом, который знал этого фрица. Я в детали невникал, но он убедил меня, что мы на правильном пути. И вдруг твоего отцазарезали. Ясное дело, он напал на след.

– Кто же убил его, по-вашему?

– Конечно, конкуренты. Не одни мы эти ящики ищем. Еслитвой отец смог докопаться, значит, кто-то еще мог.

Это показалось мне весьма вероятным, и я кивнула.

– Но что вы от меня хотите?

– Как – что? – возмутился он. – Ты же виделась с отцомв тот день и даже вместе с ним ходила к старикану, я все знаю. Ни за что неповерю, что он тебе ничего не рассказал. Зачем ему тогда вообще тащить тебя ссобой? Ты видела эти бумаги и должна знать…

– Ничего я не видела, – ответила я, и тут меня озарило.– Так это вы подослали ко мне в номер тех типов, чтобы они…

– Никаких типов я не подсылал. Я, между прочим, о твоейжизни беспокоился. Раз бумаги у тебя, ты запросто можешь отправиться вслед заотцом. Сашку вон послал, чтоб за тобой присматривал. Два месяца он шиковал вэтой дурацкой Италии на мои деньги.

У меня перехватило дыхание. Я резко обернулась и спросила:

– Так это ты?

Сашка весело мне подмигнул, а Самойлов проворчал:

– Он, он. Думали, ты вернешься и прямиком выведешь наск кладу. И что?

– Никуда я вас не выведу, – разозлилась я. – Потому чтоо кладе слышу первый раз. Отец мне ничего не говорил, и я не видела никакихбумаг.

– А папка, папка где? Отец ее берег как зеницу ока, мнеи то показывал в своем кабинете. А папочка исчезла. Куда делась? Тут-то безтебя явно не обошлось.

– Слышала я об этой папке, только в глаза ее не видела.

– Не пудри мне мозги, – грохнул он по столу кулаком, ая подпрыгнула от неожиданности.

– Спокойнее, – подал голос Сашка. – Чего пугатьдевчонку.

– А ты молчи, пока не спрашивают. Кто деньжищ уймупотерял, я или ты?

– Вы же знаете, что жену отца убили, – сказала я какможно спокойнее. – Вскрыли сейф в кабинете… Логично предположить, что папкузабрал убийца, если она там была, конечно.

– Вот именно, – съязвил Самойлов. – А может, она утебя, а? Не зря вы снюхались с этим Вершининым, твой отец его, кстати,подозревал. Он ведь все выспрашивать пытался, интересовался.

– Макс ищет клад, вы это хотите сказать? – усомниласья.

– А что? Деньги ни у кого не лишние. Конечно, папашаему наследство оставил, но он из тех, кто любит сорить деньгами.

– Если папка и у него, то я об этом ничего не знаю, –отрезала я.

– Ага. Я уж понял. Чего-то вы не поделили. Он тебякинул или ты решила не делиться?

– Да вы просто чокнулись, – не выдержала я. – Вы хотьпонимаете, что все это только догадки и клада, возможно, вообще не было?

– А чего тогда этот Макс здесь торчит? Вас обхаживает,сестрице твоей дорогие подарки дарит? Все, я терпел, сколько мог. Мне нужны моиденьги, вот и ищи их как хочешь.

– Очень мило…

– Не умничай. Лучше тебе их и вправду найти, не то нимне, ни тебе не поздоровится. Я тебе сказал про серьезных людей? Так вот, онишутить не любят. Обещали клад, значит, должен быть.

– Если бумаги у Макса, как я их верну? А без бумаг какнайду клад?

– Ты ж в его доме запросто бываешь, вот и изыщивозможность.

– Если он охотится за кладом, ни за что меня к бумагамне подпустит, это совершенно очевидно. У него сейф в кабинете… – Тут янахмурилась, вспомнив Карла. – Похоже, у него их уже увели. Сейф вскрыли и…

– Никакой папки в сейфе не было, – отмахнулся Самойлов,а я насторожилась.

– Откуда вы знаете?