Мурада, которому тот часто доверял выполнение особо важных поручений. Он был невысокого роста, крепкого телосложения с суровым, обветренным лицом, на котором виднелось несколько белесых шрамов.

Как и многие другие влиятельные особы при дворе османского правителя, Ферхат начал свою карьеру в янычарском войске и, дослужившись до офицерского чина, вскоре был определен во дворец падишаха, где получил высокий пост капыджи-баши[48]. Хорошо известный своим взрывным и непредсказуемым характером, Ферхат, кроме того, был заядлым дуэлянтом, готовым драться по любому поводу. Он не питал жалости к своим противникам, играючи лишал их жизни, и даже видавшие виды ветераны замирали при его появлении. Однако Мурад слишком ценил своего сподручного, а потому Ферхату все сходило с рук.

«Что привело его сюда? – гадал я, наблюдая за быстро приближающимся силяхдаром[49]. – Быть может, Мурад поручил ему забрать и мою жизнь?»

Однако Ферхат, судя по всему, не намеревался причинять мне вреда – в руках он нес какой-то предмет, завернутый в малинового цвета шелковый платок.

Небрежно поприветствовав меня, он откинул край платка и извлек оттуда маленькую шкатулку, обсыпанную самоцветами.

– Принц Мехмед просил передать это тебе, – бесстрастно проговорил Ферхат.

Я принял шкатулку и аккуратно приоткрыл ее. На дне лежал перстень с большим рубином в оправе из золота и бриллиантов. Мехмед любил и умел делать красивые подарки, но каждый из его даров непременно содержал какой-нибудь смысл. Так он сообщал приближенным о своей милости либо, наоборот, недовольстве и гневе. Рубин – излюбленный камень принца, имел много значений. Он мог быть символом любви, страсти, пролитой крови или победы над врагом. Царевич, вероятно, был уверен, что я пойму все и сам, ведь его подарки не нуждаются в дополнительном пояснении.

– Это все, что принц просил передать для меня? – спросил я, поглядывая на сверток в руках Ферхата, – там лежал еще один предмет.

– Для тебя все, – ответил воин. – А у меня есть еще поручение к Махмуду-эфенди, на этот раз от самого султана.

Он украдкой развернул платок, и я успел заметить круглый амулет на позолоченной цепочке, украшенный опалом и изумрудами. В центре амулета был изображен черный ворон, раскрывающий свои крылья, словно готовясь взлететь, а в клюве у него – маленькое золотое кольцо…

Тут меня осенило – ворон с кольцом в клюве – это же родовой герб Яноша Хуньяди! Воевода сам рассказывал мне легенду о том, как много лет назад германский император Сигизмунд, плененный красотой матери Хуньяди, подарил ей на память золотой перстень. Этот перстень она хранила много лет, пока не подросли ее дети. Тогда она передала его Яношу, как самому старшему из своих сыновей, но прилетевший в этот момент ворон выкрал подарок короля и много дней прятался в лесу, пока ловкий и сильный Янош не подстрелил его из лука. Забрав перстень, Хуньяди сразу же направился ко двору императора Сигизмунда и поведал властителю о своей матери и о случае с вороном. Старый король по достоинству оценил поступок Яноша и в тот же день зачислил его к себе на службу. С этого момента начался стремительный взлет молодого полководца, а черный ворон с кольцом в клюве навсегда стал символом дома Хуньяди.

Однако каким образом этот амулет попал в руки султана? Неужели крестоносцы потерпели поражение?

– Эта вещь мне знакома. – аккуратно начал я. – Она когда-то принадлежала регенту венгерского королевства. Полагаю, что ему не хотелось расставаться с ней.

– Мертвецы ни в чем нужду не испытывают, – оскалил зубы Ферхат.

– Мертвецы? – переспросил я и холод пробежал по моей спине. – То есть Янош Хуньяди мертв?

– Нет, – разочарованно проронил Ферхат, аккуратно заворачивая амулет в шелковый платок. – Этот пес, как всегда, улизнул, а вот его люди стали кормом для ворон.

– Расскажи мне все, что видел или знаешь! – горячо попросил я.

Ферхат лишь ухмыльнулся.

– Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался, – презрительно бросил он. – Радуйся, что сам не разделил участь своих единоверцев.

Я сунул руки в карманы моего халата, выудил оттуда несколько серебряных и золотых монет, которые постоянно держал про запас на подобный случай.

– Вот, возьми! – сказал я, протягивая дукаты. – Это все, что у меня есть.

Ферхат недоверчиво взглянул на меня, но тем не менее взял монеты.

– А теперь рассказывай! – нетерпеливо потребовал я.

Однако мой собеседник не торопился. Медленно пересчитывая деньги и упиваясь своей властью, Ферхат наконец согласился поведать обо всем. Но прежде чем он начал свой рассказ, мы расположились в небольшой беседке в глубине сада. Ферхат прикрикнул на слуг, чтобы те принесли ему щербета, и спустя несколько минут двое евнухов выставили на стол кубки с прохладным напитком, сладости и сушеные фрукты. Мой собеседник сделал глоток, причмокнул губами и принялся излагать.

«Битва на Косовом поле»

(Из рассказа Ферхата-аги)

Султанские войска встретили венгров на Косовом поле в четверг, 17 октября 1448 года. Янош Хуньяди спешил соединиться с албанским войском Скандербега, но османы опередили его и вынудили дать сражение.

Армия Мурада к этому моменту насчитывала более 50 тысяч солдат, из которых янычары составляли пятую часть. Венгры и их союзники – валахи, едва насчитывали половину этого количества. Однако Янош Хуньяди, похоже, верил в успех и когда султан предложил ему сложить оружие, венгерский воевода ответил отказом. Разозленный повелитель написал венгру письмо с такими словами:

– Глупец! Как ты собираешься, со столь небольшим числом воинов противостоять мне, владыке мира?

Дерзкий венгерский военачальник отвечал падишаху в присущей ему манере:

– Султан! Хотя твое войско и велико, но в нем сражаются лишь рабы, приведенные сюда палками и плетьми. У меня же каждый человек – это добрый воин, храбрый, стойкий и мужественный. Они пришли сюда по зову своего сердца и готовы стоять насмерть. Скоро ты сам в этом убедишься!

Султан, прочитав ответ, велел снова написать воеводе:

– Янкул, я предпочитаю иметь полный колчан обычных стрел, чем шесть или семь позолоченных. Пусть же начнется сражение, и Аллах определит победителя!

Следуя совету придворного астролога, султан разместил войска на том же самом месте, где когда-то стоял со своей армией его прославленный дед – Мурад I. Разбив алый с золотом шатер, владыка османов принял управление над янычарами и артиллерией. Командование румелийскими войсками, расположенными на левом крыле, он по традиции отдал Шехабеддину-паше. Войска же из Анатолии, которыми руководил молодой принц Мехмед, султан поместил справа от центра.

Когда все приготовления были завершены, началась страшная битва, которая ничуть не уступала той, что произошла четыре года назад рядом с крепостью Варна.

Османские войска первыми бросились на врага, венгры