* * *

– Не ходи за ней. Слышишь? Не ходи! Если она лишится магии, то ты – всей жизни. Не ходи!

– С чего ты взяла, что я за ней собрался идти?

– Илар, прекрати, – я прожила настолько дольше тебя, что обмануть меня трудно. Молчи! Чего таращишься? Вексель вспомнил? Так я не специалист в банковских бумагах, а вот в людях я разбираюсь. Если попрешься за ней, то сгинешь!

– А тебе-то что? Ну уйдешь в свои леса, тем более что ваши земли рядом. Будешь жить в лесу, как раньше.

– А Даран? О нем подумал? Даран куда пойдет?!

– Даран пойдет с Биргазом. Биргаз очень хороший человек, он не бросит Дарана. Ведь они дружат…

– Биргаз тот еще тип… сегодня дружит, завтра нет! А Даран окажется на улице!

– Даранчик найдет моих родителей, все расскажет и… эй, ты какого демона подслушиваешь? Вот маленький гаденыш! Вижу ауру за кустом – ну-ка вылезай! Быстро! Совесть у тебя есть?

– Есть. А у тебя? Бросить меня хочешь? Предатель! – Даран яростно шмыгнул, потом ловко высморкался, применяя для этого большой палец правой руки. Вытер руку о штаны и запустил пятерню в лохматые после купания волосы:

– Я слышал все! Ты собрался за Аной! Меня хочешь бросить! А я тоже пойду за ней! Потому что, если ты меня бросишь, я так и так сгину, попаду в плохую компанию, меня убьют. Или съедят меня дикие звери! Вот! Потому ты негодяй! И я пойду с тобой!

– Так… – хмыкнул Илар. – Я негодяй, ты пойдешь со мной, потом попадешь в плохую компанию, и тебя сожрут дикие звери. Я ничего не упустил? Все перечислил?

– Да! – Даран с вызовом поднял курносый нос и заложил большие пальцы рук за пояс. – И еще – нехорошо обманывать и сговариваться за спиной! Правильно, тетя Легана?

– Когда как, – туманно ответила шаманка и пристально всмотрелась в лицо Дарана, светящееся решимостью. – Вы хоть поясните, ну вот пойдете вы за ней – и что будет? Илар, ты поясни: идешь ты за Анарой – и? Ну дальше, дальше что? Как ты повлияешь на решение их племени? Ты когда-нибудь встречался с кем-то из древних, кроме Анары? Ты знаешь, как себя с ними вести? Какие у них законы? Как они их придерживаются? Ты вообще знаешь, что за нами уже наблюдают?

– Знаю, – нахмурился Илар, – есть такое ощущение, да… как будто спину взглядом сверлят. Я думал, мне показалось, но…

– Нет, не показалось. Я все-таки лесная жительница, хоть и большую часть своей жизни прожила среди имперцев. И я точно знаю – за нами наблюдают. Даже сейчас, когда мы разговариваем.

– По губам могут прочитать? – нахмурился Илар. – Я слышал, есть такие умельцы.

– Вряд ли. Тут или короко, или же передовые посты древних. Скорее всего – древние. Наши не любят заходить в этот район, знают, что здесь опасно. Древние предупредили, что, если кто-то пересечет границу, будут неприятности. Мы сюда не ходим.

– Чем же они живут-то, древние? – поморщился Илар. – Как кормят себя?

– Растениями питаются, конечно! – удивленно вскинула брови Легана. – Если ты можешь сделать так, чтобы твое поле заколосилось и поспело за одну ночь, о чем тебе беспокоиться? Есть рабы, которые его уберут, обмолотят, испекут тебе лепешку. Чем не жизнь? А ты только совершенствуйся духовно и физически. Размышляй, так сказать.

– Ты не любишь их, как я погляжу, – усмехнулся Илар.

– А за что их любить? Самодовольные, напыщенные, никаких компромиссов, прямые, как древко копья! И самое главное – считают себя умнее всех, навязывают всем свою волю! Тут я соглашусь с предками имперцев, загнавшими древних в джунгли. Древние считают людей рабами, тупоумными скотами – а кому это понравится? Удивлена, что у них выросла такая жемчужина, как Анара! И как она стала-то такой среди бесчувственных болванов?.. Не понимаю. Впрочем, всегда есть отклонения в ту или иную сторону. Но мы отошли от темы. Итак, ты пошел за Анарой, что будешь делать?

– Ну-у… – начал Илар неуверенно и тут же перевел разговор на Дарана: – А ты со мной не пойдешь! Не хватало еще тебя выручать! Ну, что набычился?! Не пойдешь, и все тут!

– Дети… – Легана укоризненно покачала головой и, скрипнув суставами, встала со ствола дерева. – Идите-ка спать. Утром все обсудим…

Илар с Анарой устроились чуть дальше от всех, в сторонке, под понимающими и ехидными взглядами соратников. Не так часто им с Анарой удавалось уединиться… Лес дикий, опасный, отойти и пропасть здесь – плевое дело. Потому за все время путешествия Илару удалось заниматься любовью только два раза, на ночевке, когда он с женой уходил далеко в сторону, попросив Быстрика покараулить.

Быстрик воспринимал все с лету, для него такие дела были чем-то естественным, как есть, пить… ну и все остальное. И он не понимал, почему Илар и его «самка» не могут сделать «это» при всех, – ведь все знают, чего стесняться?

Илару пришлось долго втолковывать, что у людей так не принято, однорог удивлялся, переспрашивал, но так и не взял в толк, почему именно этого делать нельзя.

Как ни странно, сам Илар после долгих бесед с Быстриком уже не был уверен, что все так однозначно. И правда – ну почему, кто решил, что обнаженное человеческое тело чем-то постыдно? Что размножение есть процесс, который нужно скрывать, и что даже говорить об этом нехорошо?

В книгах физические отношения между мужчиной и женщиной описывались намеками, и только одна книжка, невесть как попавшая в библиотеку матери, отличалась от всех – там все было описано предельно откровенно, мало того, с картинками и пояснениями. Илар тогда потихоньку вынес ее из дома и вместе с дворовыми мальчишками долго изучал это руководство для женщин по ублажению мужчин, к восторгу своих приятелей. Надо сказать, книжка ему пригодилась…

Весь долгий путь Илар общался с Быстриком – мысленно, конечно. Однорог обладал живым, острым умом, но его понимание жизни резко отличалось от человеческого – он не понимал многих вещей из тех, что Илар впитал в себя с детства. Например, те же отношения между мужчиной и женщиной. Или же понятие собственности – у однорога на этот счет свои соображения, его племя не владело ничем, кроме земли. Земли, покрытой лесом.

Но даже при этом однороги не убивали соплеменников, зашедших на чужую территорию. Драки бывают, да. За самку. И, как ни странно, за самца, – самки однорогов имеют такое же право сражаться за понравившегося им самца, как и самцы за самок. Драки обычно заканчивались тем, что проигравший уходил прочь, оставляя поле битвы сопернику. Так и драки у них были не как у людей – однороги дрались мысленно.

Илар долго не мог понять, как это происходит, пока однажды Быстрик не продемонстрировал ему «битву мозгов», после чего Илар едва не свалился с лошади, – он словно получил удар в мозг огромным мягким молотом. Помутилось сознание, юношу затошнило, и, если бы однорог не прекратил атаку, Илар точно упал бы без чувств. Почему однорог никогда не пользовался своим даром? – первое, что спросил Илар, когда пришел в себя. Однорог ответил, что пользовался, но врагов было слишком много, да и сил у Быстрика еще мало. Ведь он еще совсем молод…