И подруга упорхнула, перепрыгнув через ступеньку.

— И вправду странная, — прошептала я и пошла искать комнату двадцать пять.

Попутно я вспоминала прошедшие лекции и пыталась воссоздать в памяти хоть какой-нибудь проблеск необычных способностей у Зейны. Ведь если она гадалка с потомственным даром, то и магические способности у неё должны быть сильные и необычные. По моему мнению.

Но ничего такого особенного не припоминалось, кроме крайней степени зажатости и закрытости. Девушка ни с кем не общалась вне лекций, держалась особняком, чуралась преподавателей и еле-еле успевала по всем предметам. Почти как я.

— Зейна, можно войти? — постучалась я и опустила ручку двери.

Однокурсница была не одна. Я помешала, наверное, очередному сеансу, потому что девушки вели себя странно: испуганно вздрогнули, когда я заглянула.

«Ага, значит, вот так гадать в академии запрещено или не приветствуется», — подумала я.

Зейна восседала на круглом ковре бордового цвета, испещрённом затейливыми бежево-коричневыми узорами. Мне показалось, что в вязи из символов, цветов и букв попадались и цифры. Незнакомка в коричневом форменном платье сидела на голом полу, но напротив гадалки. И пусть она была с моего факультета, но почему-то ее лицо не вспоминалось, и я не могла сказать, с какого она курса: со второго, третьего или четвертого.

В руках Зейны была огромная прозрачная чаша с водой. А внутри плавало что-то белое, и Зейна пытливо вглядывалась в это.

— Уйди! У меня гадание! — шикнула незнакомка и недобро прищурилась: — А, ты — та выскочка с другого мира! Теперь понятно, почему нагло врываешься. Не знаешь, что такое гадание и как себя нужно вести…

Я вспыхнула.

— Вообще-то у меня важный разговор к Зейне.

— Подожди за дверью! — непререкаемым тоном ответили мне.

Казалось, еще пара минут, и незнакомка будет плеваться ядом. Да что ж они все злые такие в этой магической академии?! Начинает надоедать. Я уже хотела было высказаться насчет ее вежливости и дружелюбия, как была остановлена однокурсницей:

— Не надо! — подала голос Зейна и оторвалась от созерцания своей чаши. — Ты и вправду принесла важную весть. Говори!

Ее глаза смотрели прямо на меня, но ощущение было при этом странным — будто она проходила насквозь и видела что-то на дне меня или моей души.

Стало жутко. Её глаза опасно поблескивали заполонившей радужку тьмой. Чем дольше глядела в них, тем сильнее мне становилось не по себе.

Но потом подумала, что не стоит пугаться непривычного вида. На кону мое обучение. И возможное отчисление из-за профнепригодности.

Вот этого нужно бояться, а не черных глаз!

И я пришла, собственно, чтобы поговорить с Зейной! Подумаешь, она в трансе. Или как называется это пограничное состояние у гадалок?

В общем, постаралась отвлечься мысленно от неприятных чувств, набрала побольше воздуха в легкие и выдала:

— Эддингтон хочет закрыть факультет домоводства, а нас всех отчислить!

— Оо! — прониклась незнакомка и перевела взгляд на Зейну: — Она врет?

В ее голосе слышалась надежда на то, что я лгу.

— Я сама слышала! — возмутилась ее недоверию. — Собственными ушами.

— Да, — чуть помедлив, произнесла Зейна и прикрыла руками глаза, — я вижу это решение. Оно существует.

— Вот черт! — девчонка вскочила на ноги и достала круглый медальон. Отвернувшись от нас, она нажала на какую-то кнопочку и быстро проговорила: — Цамир, привет, это я. Собирай наших. Комната двадцать пять. Все курсы, кто на месте. Вопрос очень срочный…

Интересный гаджет работал либо в одну сторону, либо незнакомка постеснялась включать громкую связь. Не дожидаясь ответа, она выключила его и в сердцах сказала:

— Обалдеть! Не думала, что такое возможно! — она убрала обратно в карман платья и зло выплюнула: — Эддингтон сумасшедший!

— Король так не считает, — возразила я. Почему-то Эддингтон бесил, но сумасшедшим не казался. — Нам нужно помешать ему как-то. Это несправедливо! Я только начала учебу!

— А мне закончить бы и получить диплом! Я вообще-то работу себе уже нашла. Только этот чертов диплом и нужен… — хмуро прервала меня незнакомка и вдруг протянула руку: — Лифар. Будем знакомы.

— Алиса! — пожала руку я.

Вот уж вправду — разные менталитеты в двух мирах. У нас гонца с плохими новостями казнят, а не привечают.

— Да знаю. О тебе столько говорят!

— И всё неправда! — вставила свое слово Зейна. Потом встала на коврике и печально вздохнула: — Двадцать шесть человек со своей соседкой знахаркой я не размещу. Орли скоро придет, так что…

— Я помогу расширить пространство, — Лифар воздела руки и замерла, — только ты командуй, я не очень умею раздвигать. Силу волью, а сама техника у меня не идет…

— Хорошо, — легко согласилась та, кого я считала полным профаном в магии, и тоже раскинула руки в стороны. — Начали!

Наблюдать за тем, как трещит и раздвигается воздух, было интересно. Маленькие белесые искорки, падающие с кончиков пальцев Зейны, будто бы трещали по швам и растягивались. На их месте появлялись едва видимые светящие заплатки, которые спустя пару секунд превращались в обычный прозрачный воздух.

Что делала Лифар, я не понимала, но на лбу четверокурсницы выступил пот. Девушки расширяли пространство в общей сложности минуту или две. Комната стала прямоугольной и увеличилась квадратов на двадцать.

— Больше не могу, — Зейна пошевелила кончиками пальцев, и искорки скопом упали на пол, как будто были последними. — Если ненадолго, то хватит и этого.

Лифар кивнула и медленно встряхнула руки.

— Ты умеешь такие крутые вещи! — искренне восхитилась я. — Почему же ты поступила на домоводство, а не на другой факультет?

Зейна поправила съехавший набок низкий хвост и пригладила рукой волосы. Отдышалась и только после этого ответила:

— Отец оплатил этот как наиболее подходящий женщине. Да и умею я не так много, как нужно на ведьмовстве или знахарстве. Оттачивала с детства некоторые заклинания, чтобы помогать старшей сестре. Вот они получаются. Мы нашу хижину всегда увеличивали, когда был наплыв гостей… А глубоких и важных знаний у меня нет, только самые базовые. Я же не наследница рода. Так, третья дочь с конца.

— Это как?

— Восьмая, — вздохнула Зейна и горько поморщилась: — Меня даже в школу не каждый день водили. Я поддерживала сестру со слабым здоровьем, ухаживала за ней, и когда не болела она, то и мне дозволялось сопровождать ее в школу.

— Как несправедливо! — воскликнули мы с Лифар одновременно.

— У нас так принято. Семья на первом месте. Здоровье в семье превыше всего. А всё остальное — магия, учеба, дружба — подчиняются семье и здоровью его членов.