— И он не пытался помириться с тобой? — судивлением поинтересовался Мэтью. В такое он не мог поверить.

— Пытался. Сама я ничего об этом не помню, но Джейсонговорит — у него ничего не получилось. Похоже, что в то время я еще любилатебя.

— И теперь ты жалеешь об этом?

— Да, — честно призналась Кэрол. — Мне покатрудно понять, что за наваждение на меня нашло, но, если взглянуть на нашуисторию непредвзято, получится что я зря потратила два с половиной года своейжизни. Да еще около пяти лет мне потребовалось, чтобы постараться тебя забыть.Как видишь, увлечение мужчиной, который не захотел бросить ради меня свою«нелюбимую» жену, обошлось мне довольно дорого…

Тут она спохватилась, что ее слова мощи прозвучать слишкомжестоко. Или слишком эмоционально. Зачем причинять боль человеку, которого, поее же собственному признанию, она давно выбросила из жизни?! Стараясь смягчитьвпечатление от своих слов, Кэрол спросила:

— Кстати, как она? Вы до сих пор вместе?

— Она умерла около года назад. Арлетт тяжело болела, апоследние три года были ужасны. Я был рядом с ней все это время. Мы с нейпрожили сорок пять лет, а это целая жизнь. Правда, наш брак оказался совсем нетаким, о каком я мечтал, когда в двадцать один год женился на ней. Но что было,то было. Мы всегда оставались друзьями. Когда Арлетт узнала, что я встречаюсь стобой, она не стала устраивать сцен, не думаю, чтобы она меня простила, но, покрайней мере, она поняла. Арлетт знала, видела, что я очень тебя люблю, какзнала и то, что я никогда не питал столь сильных чувств по отношению к ней.Впрочем, она всегда была трезвомыслящим, я бы даже сказал — холодноватымчеловеком, но при этом оставалась глубоко порядочной и честно!!

Значит, подумала Кэрол, он все-таки остался. Впрочем, ейвсегда казалось, что так и будет, следовательно она поступила правильно, когдарассталась с Мэтью и уехала из Парижа. Что ж, похоже, она наконец получилаответы на свои вопросы — ответы, ради которых вернулась в Париж. Теперь Кэролзнала, что, когда Джен сон захотел вернуться, было уже поздно, потому что онабольше не любила его. Когда-то она не смогла удержать его возле себя, позволилаувлечься русской супермоделью, и в этом, возможно, была доля ее вины, но к томумоменту, когда Джейсон опомнился и решил вернуться, она уже была с другим. Но идля Мэтью она, скорее всего, осталась бы только любовницей — ведь он так и ненашел в себе сил развестись с женой и остался с ней до конца. Теперь Кэрол несомневалась, что почувствовала это еще тогда, много лет назад, и именно поэтомуона порвала с Мэтью. Но только сейчас она получила неоспоримые доказательстватого, что ее решение было не просто правильным, а единственно верным. Мэтью самтолько что это подтвердил, и его слова помогли Кэрол получить еще один ответ навопрос, который подспудно мучил ее все пятнадцать лет.

Откинувшись на подушки, Кэрол долго молчала. Да, теперь онамногое вспомнила — события, чувства всплывали откуда-то из глубин памяти или,может быть, души, постепенно складываясь в единое целое — в незнакомую идовольно пеструю картину под названием «Прошлое». И процесс этот был отнюдь небезболезненным. Слушая Мэтью, Кэрол заново пережила горькое разочарование,отчаяние и гнев, охватившие се, когда она наконец сдалась и приняла решениеуйти. Этот человек едва не погубил саму Кэрол, не говоря уже о ее карьере, идаже ее детям он причинил боль. Быть может, он действительно ее любил, бытьможет, он и вправду думал, что когда-нибудь разведется и тогда они поженятся,однако все это не отменяло совершенного им предательства. Джейсон в свое времянанес Кэрол не менее глубокую рану, однако он объявил о своих намеренияхоткрыто и честно. Больше того, он развелся с ней и женился на своей модели.Мэтью ничего подобного не сделал.

— Чем ты теперь занимаешься? — спросила Кэрол,немного успокоившись. — Все еще работаешь в правительстве?

— Нет, я подал в отставку десять лет назад и началработать в нашей семейной юридической фирме вместе с двумя моими братьями.

— А ведь когда-то ты был одним из самых могущественныхлюдей во всей Франции! Во всяком случае, ты пользовался почти неограниченнойвластью, и, кажется, тебе это нравилось.

— Да, нравилось, — честно признался Мэтью.

Сегодня он вообще говорил с ней с предельной откровенностью,и хотя его слова подтвердили правильность совершенного ею шага, это не сделалоих менее болезненными. Они обжигали, как раскаленное железо, пробуждая в Кэролвоспоминания о том, как она его любила и какую боль он ей причинил.

— Для большинства мужчин власть хуже наркотика.Отказаться от нее невероятно трудно. Я вот так и не смог… Но еще труднее мнебыло отказаться от тебя. Когда ты ушла, меня это едва не убило, и все же я таки не решился ни уйти в отставку, ни развестись с Арлетт.

— Я и не хотела, чтобы ты подавал в отставку. Я хотелатолько, чтобы ты развелся и мы смогли бы жить как нормальная семья.

— Я не смог. — Мэтью опустил голову, потом сновавзглянул ей в глаза. — На самом деле у меня просто не хватиломужества, — добавил он с вымученной улыбкой, и у Кэрол сжалось сердце. Онапонимала, чего стоило ему подобное признание. Она долго молчала, а потомпроизнесла с горечью:

— Именно поэтому я от тебя и ушла.

— Я знаю, — прошептал он в ответ.

Больше они ничего не сказали друг другу. Мэтью сидел, низкоопустив голову, а когда он наконец поднял глаза, то увидел, что Кэрол спит.Впервые за мною дней она уснула спокойным, безмятежным сном. Мэтью ещенекоторое время смотрел на нее, потом бесшумно поднялся со стула и на цыпочкахвышел.

Когда Кэрол проснулась, был уже вечер. Долгий сон освежилее, она чувствовала себя бодрой и полной сил. Открыв глаза, Кэрол сразуподумала о Мэтью и долго лежала неподвижно, вспоминая о его утреннем визите.Несмотря на то что в ее воспоминаниях еще хватало пробелов и пустых мест, емуудалось изгнать большинство преследовавших ее демонов. И Кэрол была благодарнаему за это — в особенности за то, что он был с ней честен и признал, что онапоступила совершенно правильно, когда порвала с ним и вернулась в Штаты. Этопризнание принесло ей долгожданное освобождение от всего, что терзало и мучилоее. Теперь Кэрол вспомнила, что раньше — до того, как она потерялапамять, — она часто пыталась представить, как все могло сложиться, если быона не нашла в себе силы порвать с Мэтью и осталась с ним. Сегодня онподтвердил, что ничего бы из этого не вышло.

В палате с ней была сиделка. Когда ненадолго приоткрыласьдверь, Кэрол увидела в коридоре двух вооруженных сотрудников частногодетективного агентства. Их прислал Мэтью. Очевидно, он больше не доверялбольничной охране, и Кэрол подумала, что теперь к ней, пожалуй, не пустятвообще никого. Это соображение навело ее на мысль позвонить Джейсонуи детям ирассказать им о нападении, о котором она, как ни странно, поначалу напрочьзабыла. Ей пришлось успокаивать всех троих и уверять их в том, что онанисколько не пострадала и ей ничто больше не грозит. Несмотря на все ееуверения, Джейсон сказал, что немедленно прилетит в Париж, но в конце концовКэрол все же удалось уговорить его остаться в Нью-Йорке и продолжать заниматьсясвоими делами. Но ни Джейсон, ни дети никак не могли успокоиться. Париж, вкотором Кэрол едва не стала жертвой двух покушений подряд, уже представлялся имчем-то вроде столицы мирового терроризма. Кроме того, Энтони еще раз попыталсяоградить ее от внимания Мэтью. Как и Джейсон, он тоже хотел приехать, чтобысамому избавить мать от «нежелательных гостей», как он выразился, но Кэрол попросилаего этого не делать.