— К сожалению, мне потребовалось прожить с Мэтью двагода, прежде чем я поняла — он никогда не раз ведется. А ведь когда мывстретились, он утверждал, будто их с женой ничто не связывает и их брак ужедесять лет как превратился в пустую формальность.

— А-а, все они так говорят! Только их жены почему-токаждый раз оказываются не в курсе. Нет, Кэрол, такие никогда не разводятся.Твой Мэтью, поди, до сих пор женат на этой своей курице, правда?

— Нет, теперь он свободен. Но он сказал, что я быласовершенно права, когда уехала.

— Неужели этот субчик в конце концов развелся? —удивилась Стиви. Она видела Мэтью и прекрасно понимала, что в таком возрастемужчины обычно не разводятся. Во всяком случае — не во Франции.

— Его жена умерла год назад. И Мэтью оставался с ней досамого конца. Они были женаты сорок пять лет, и это притом, что последние тридесятка лет ни о какой любви не было и речи. Какой смысл вообще в таком браке,объясни мне, пожалуйста?!

— Ну, людей многое может удерживать вместе: привычка,лень, страх… Да мало ли что еще!

— Когда я жила с ним в Париже, в автокатастрофе погибладочь Мэтью. И его жена говорила, что покончит с собой, если он с нейразведется. Он просил у меня отсрочку за отсрочкой, и сначала я соглашалась. Я верилаему, я понимала его. Но потом я сказала себе: все, с меня хватит, собрала вещии уехала. Мэтью… пусть невольно, но он меня обманывал, да и себя тоже. Вконечном итоге жена и Франция оказались для него важнее.

— Похоже, у тебя не было ни единого шанса.

— Не было. И сейчас Мэтью сам это признает, хотя тогдаон говорил другое… — О ребенке, которого она потеряла, Кэрол решила нерассказывать. Стиви это, в конце концов, никак не касалось. Другое дело —Энтони. Когда-нибудь она поговорит с ним и постарается все объяснить. В том,что сын ничего не забыл, Кэрол не сомневалась. Не забыл и не простил. Онавидела, с какой неприязнью Энтони смотрел на Мэтью, когда они случайновстретились здесь, в больнице. Быть может, вначале ее дети действительноотносились к нему хорошо, но потом они, похоже, его возненавидели. Да, даже имказалось, что Мэтью их предал, так что же говорить о ней?!

— Когда мы приезжали продавать дом, я видела, как тыпереживаешь, — сказала Стиви.

— Так и было, — призналась Кэрол.

— Ты многое вспомнила, — заметила Стиви. Кэрол ивправду добилась впечатляющих успехов, причем буквально за один-два дня. Должнобыть, нападение террориста и пережитый стресс вывели ее память из спячки.

— Да. Все понемногу возвращается, все становится насвои места. Пока это в основном ощущения и чувства, но и события, и факты тоже.

— Что ж, так и должно быть. И я считаю, что это хорошееначало. — Приезд Майкла Аппельзона тоже, конечно, помог. Ведь именно тогдаКэрол вспомнила первые эпизоды из своего детства и юности. Если бы Майкл не далто злосчастное интервью, приведшее к покушению, все было бы еще лучше.

— Надеюсь, скоро тебе разрешат переехать вотель, — добавила Стиви. Ее по-прежнему пугала мысль о террористах. Стивиполагала, что в «Ритце» Кэрол чувствовала бы себя спокойнее.

— Я тоже надеюсь.

Наконец они попрощались. Час был поздний, но Кэрол все равнодолго лежала без сна, думая о том, как ей повезло, что она осталась жива, какиеу нее замечательные дети и какая верная, преданная подруга. О Мэтью и обезумном юнце со страшным ножом Кэрол старалась не вспоминать, но все равно,стоило ей закрыть глаза, и она видела перед собой сумасшедшие глаза исверкающий клинок убийцы. В темноте и безмолвии палаты это видение пугало еедаже больше, чем наяву, по она сразу заставляла себя вспомнить о надежнойохране, которую организовал для нее Мэтью. И, как много лет назад, он сноваказался ей центром мира, в котором Кэрол могла чувствовать себя в безопасности.Ей и самой было трудно в это поверить, но где-то в глубине души она продолжаласчитать его тем, кем он был для нее когда-то. И когда Кэрол наконец заснула, ейвсе чудилось, что ее обнимают его надежные и сильные руки.

На следующий день в больницу снова приехали люди из полиции,чтобы записать показания Кэрол о вчерашнем происшествии. От них она узнала, чтозадержанный в ее палате араб был родом из Сирии и что ему недавно исполнилосьсемнадцать. Несмотря на молодость, он уже два года был членом исламскойфундаменталистской группировки, взявшей на себя ответственность за три крупныхтеррористических акта — два по Франции и один в соседней Испании. Другихсведений о нем у полиции не было. И только Кэрол могла дать показания, которыеподтвердили бы участие этого юноши в подготовке взрыва в тоннеле.

Воспоминания Кэрол о том, что случилось в тоннеле, былиотрывочны, однако она не сомневалась, что за минуту до взрыва видела в соседнеймашине именно его. Лицо его она вспомнила в тот самый момент, когда он появилсяв ее палате и достал нож. Особенно сильное впечатление произвели на нее егоглаза — испуганные и в то же время исполненные беспощадной решимости.

Полицейские расспрашивали Кэрол почти три часа. Они показалией около дюжины фотографий, на которых были изображены предполагаемыетеррористы, но, за исключением юного араба, Кэрол никого не опознала. Ей,правда, показалось, что запечатленный на одном из снимков кудрявый молодой арабчем-то похож на водителя двигавшегося впереди пикапа, но она была не уверена,так как смотрела не столько на него, сколько на молоденького араба, чьенеобычное поведение привлекло ее внимание. Насчет него Кэрол не сомневалась.Сильное потрясение, которое Кэрол испытала вчера, раскрепостило ее память, иона вспомнила, как все было.

Понемногу к ней возвращались и другие воспоминания, хотя онибыли весьма скудными и не имели большого значения. Хлев на отцовской ферме икоров, которых она доила, Кэрол видела перед собой так ясно, словно это быловчера. Так же отчетливо она слышала и отцовский смех, но Кэрол никак не моглаприпомнить, его лицо. Знакомство с Майклом Алпельзоном по-прежнему оставалосьдля нее белым пятном — о нем Кэрол знала только то, что услышала от самогоМайкла, зато она вспомнила кинопробы в Лос-Анджелесе и съемки в своем первомфильме. Встреча с Джейсоном совершенно изгладилась из ее памяти, но свадьбу иквартиру в Нью-Йорке, где они впоследствии поселились, она помнила хорошо.Рождение Энтони вспоминалось ей довольно смутно; о том, как она дала жизньХлое, о сыгранных в кино ролях и о выигранных «Оскаpax» Кэрол не помнила вообщеничего.

Увы, ее память не сохранила никаких подробностей и о жизни сШоном. Да и найденные фрагменты прошлого располагались в голове Кэрол внехронологической и логической последовательности, словно вырезанные из фильмаэпизоды на полу монтажной. Перед ее мысленным взором то и дело возникали чьи-тосмутно знакомые лица, в ушах звучали имена и названия населенных пунктов; поройКэрол вспоминала далее целые сцены, но привязать их к определенному моменту впрошлом она по-прежнему не могла. Лишь после напряженной и кропотливой, но невсегда успешной умственной работы ей удавалось пристроить на место подобраннуюв далеком прошлом деталь головоломки, в которую превратилась теперь еесобственная жизнь. Подчас случалось и так, что как раз в тот момент, когдаКэрол казалось, будто она наконец нашла самое правильное место для того илииного своего воспоминания, в памяти неожиданно всплывало имя, лицо или событие,которые перечеркивали все ее усилия и вынуждали начинать все сначала. Врезультате с огромным трудом выстроенная картина ее жизни менялась словно вкалейдоскопе, который кто-то невзначай встряхнул, и Кэрол приходилось напрягатьвсе свои силы и способности, чтобы отыскать хоть какой-то смысл в новых фактахи событиях. Часто бывало, что после нескольких часов разбора и сортировки новыхвоспоминаний ее мозг вовсе отказывался работать, словно перегревшийся механизм.И все же Кэрол не сдавалась. Она заставляла себя вспоминать все новые и новыеподробности своей жизни, засыпала Стиви вопросами относительно какой-топодробности, а если та не могла утолить ее любопытство — звонила Джейсону илиЭнтони. Даже для здорового человека это была тяжелая, изнурительная работа, ноКэрол напрягала все силы, стараясь восстановить свое прошлое как можно точнее. Времяот времени она замолкала очень надолго, но Стиви все равно старалась сидетьтихо, чтобы не отвлекать подругу от размышлений. И иногда Кэрол действительноделилась с ней сделанным ею выводом или новым открытием, но чаще она так изасыпала, измученная тщетными попытками найти объяснение тому или иному факту.Некоторые из них и вовсе казались ей бессмысленными — совсем как фотографиидавно умерших людей из чужого семейного альбома. О чем-то Кэрол помнила много,о чем-то, напротив, почти ничего, но хуже всего была та путаница, котораяцарила у нее в голове. Чтобы соединить вспомнившееся имя и лицо, найтиобъяснение тому или иному поступку или эпизоду, ей зачастую требовались часы идаже дни, зато каждый раз, когда Кэрол это удавалось, она чувствовала себя победительницейи с азартом набрасывалась на новую задачу, хотя врачи настоятельнорекомендовали ей не перегружать мозг слишком напряженной работой.