С целью дальнейшего планирования Ленин 15–17 апреля 1914 г. провел в Поронине заседание ЦК, которое постановило созвать в августе в австрийской столице VI съезд партии. Протокол этого важного заседания, по понятным причинам опубликованный только в 1957 г.[544], показывал образ самоуверенного партийного вождя, с высоты своих тактических замыслов попирающего все политические приличия: он распорядился пригласить меньшевиков на запланированный съезд так поздно, чтобы они не успели на него явиться; велел «Григорию» (Зиновьеву?) пустить слух о своем выходе из ЦК, чтобы облегчить себе доступ к интересным кругам и источникам; наказал депутатам Думы Малиновскому, Бадаеву и Петровскому, ради добычи денег, завязать контакты с богатыми либералами (Коноваловым, Морозовым и Рябушинским). А на первом месте среди всех этих требований стоял приказ «удесятерить конспирацию»!

Заседание также постановило, в частности, объявить 22 апреля (ст. ст.) — день основания «Правды» в 1912 г. — Днем рабочей печати и расширить деятельность большевистской печати в России во всех направлениях. Были приняты меры, обеспечивавшие Ленину еще более жесткий контроль над петербургской и региональными партийными организациями. С этой целью создавалось особое организационное отделение ЦК по руководству нелегальной работой в России, которое для маскировки называлось «Рабочей кооперативной комиссией». Его задачи состояли в том, чтобы направлять работу ПК, заботиться о связи всех легальных организаций партии, изыскивать конспиративные возможности для прикрытия нелегальных связей, объединять работу во всероссийском масштабе и заведовать подготовкой венского партийного съезда. Благодаря созданию этого отделения Ленин не только ставил под свой непосредственный надзор партийцев столицы и провинции; он назначил туда особенно преданных товарищей (М. И. Калинина, В. В. Шмидта, А. С. Киселева и др.), полностью сосредоточивая в своих руках управление стачечным, а в случае чего и повстанческим движением.

Вторую годовщину «Правды» большевистская пресса столицы отметила с большим размахом. Малиновский, чьей работе на охранку партия Ленина была обязана своей легальной печатью, на волне триумфа расширил свое влияние на представителей левых фракций Думы и наладил желанные контакты с кадетами. Вместе с группой левых депутатов, включавшей трудовика А. Ф. Керенского и меньшевика Н. С. Чхеидзе, большевистская фракция устроила обструкцию выступлению престарелого председателя Совета министров И. Л. Горемыкина. Невзирая на призывы председателя Думы к порядку, они поднимали шум, перебивали оратора выкриками, причем Малиновский явно злоупотребил своим правом голоса[545]. Родзянко велел вывести смутьянов, в том числе Малиновского и Петровского, из зала и отстранить их от работы в Думе на 15 заседаний. Малиновский воспользовался этим поводом, чтобы в зажигательной протестной речи призвать к обострению стачечного движения: он утверждал, что парламентские формы борьбы исчерпаны, депутаты должны побудить рабочих к «активным действиям» в их защиту и «революционное выступление» — единственный выход[546]. Организаторы стачечного движения прислушались к нему, и в последующие дни (22–26 апреля) около 75 тыс. петербургских и 40 тыс. московских рабочих объявляли однодневные забастовки в знак протеста против исключения левых депутатов из Думы. Затем ПК призвал рабочих столицы к однодневной предупредительной забастовке на 1 мая под ленинскими лозунгами: «Долой милитаризм, долой царскую монархию, да здравствуют демократическая республика, 8-часовой рабочий день и конфискация земель!» Хорошо организованная стачка охватила около 250 тыс. рабочих в Петербурге и в общей сложности примерно столько же в Москве, Ревеле, Астрахани, Баку, Екатеринославе, Киеве, Самаре, Твери, Туле, Харькове, Нижнем Новгороде и Николаеве. Работники столичных военных предприятий опять составили большинство, но теперь среди бастующих возросло число представителей других важных для армии производств (например, 87 швейных мастерских), и к стачечному движению, помимо печатников, деревообделочников и булочников, присоединился Союз портных.

Когда Министерство внутренних дел использовало выступление Малиновского в Думе и его дальнейшую протестную кампанию как повод, чтобы окончательно от него избавиться, Ленин продолжил начатую Малиновским радикализацию требований, стремясь превратить стачечное движение в революционное. Листовка ПК призвала рабочих 19 мая объявлять забастовки-протесты «в знак вашей готовности бороться за свержение существующего строя». Комитету удалось поднять на стачку 112 тыс. рабочих — наряду с металлистами крупных военно-промышленных комплексов Выборгского, Нарвского и Московского районов (69 %), работников текстильных (14 %), кожевенных, деревообрабатывающих, картонажных и табачных предприятий (17 %). В следующие недели стачечное движение, разжигаемое сообщениями «Правды» об арестах и преследованиях, с новой силой перекидывалось на другие части страны. В июне оно докатилось до Урала, Центрального текстильного района (Владимирской и Костромской губерний) и нефтяного центра Баку. Забастовки в этих важнейших для военных нужд индустриальных центрах мешали выполнению государственных заказов и побудили министра торговли и промышленности в июне представить в Совет министров записку «О продлении срока сдачи казенных заказов при остановке заводов вследствие забастовок». Его рекомендации обеспечивали предпринимателям возможность проводить локауты с наименьшими убытками.

С начала июля стачечное движение приобрело угрожающие масштабы. Оно прочно захватило стратегически важные центры — Москву, Ригу, Ревель и Николаев, где местные большевистские комитеты целенаправленно вели агитацию со времен Пражской конференции, и почти на месяц остановило нефтяное производство в Баку[547]. Ленинский связной с бастующими бакинскими нефтяниками, депутат Думы А. Е. Бадаев, трудился не покладая рук[548]. В некоторых городах волнения носили особенно «воинственный характер»[549]. В Петербурге легальная большевистская печать призывала рабочих поддержать бакинских нефтяников и назначила на 3 июля во дворе Путиловского завода митинг против «полицейского произвола» на нефтяных приисках Баку. Когда полиция попыталась разогнать 10 тыс. собравшихся на митинг рабочих, дело дошло до рукоприкладства, в полицейских швыряли камни, девять рабочих были ранены, один, по-видимому, убит. На следующий день организаторы устроили демонстрацию протеста против «вмешательства» полиции, в ходе которой протестующие стаскивали с путей трамвайные вагоны, выламывали булыжники из мостовых и — по ленинским заветам 1906 г. — забрасывали полицейских камнями из окон рабочих квартир. Большевики и эсеры распространяли прокламации с призывами к борьбе с силами правопорядка. В понедельник 7 июля стачечное движение приняло агрессивный характер, и на улицы в столице вышли 100 тыс. рабочих.