Немецкая сторона предоставила на это Ленину и его товарищам дополнительные финансовые средства, которые они могли получать при помощи специально создаваемых подставных предприятий в нейтральных странах. Одним из таких предприятий была «Банковская контора Фюрстенберга», основанная по указанию немцев «в начале 1914 г.» в Швеции как фиктивная фирма и «поддерживавшая оживленные сношения с Россией»[537], — очевидно, первая в череде подобных фирм, через которые в преддверии и во время войны финансировались действия большевиков.

Ленин с рубежа 1913–1914 гг. тщательно готовил забастовочную операцию. Он изучал статистику российского стачечного движения с 1895 г., заблаговременно легитимировал планируемую акцию в глазах западных социалистических партий в статье «Русские рабочие и Интернационал»[538], инструктировал большевистскую фракцию в Думе и вел подготовку демонстрации к годовщине «Кровавого воскресенья» (22 [9] января) как мощной увертюры к стачечному движению в масштабах страны. В этот день он велел распространять в крупных городах России листовку ЦК РСДРП с призывом к забастовкам и демонстрациям[539]. Петербургская «Правда» в передовице напомнила о том, что поставленная 9 января 1905 г. задача освобождения рабочего класса не решена. Листовка Петербургского комитета (ПК) большевиков призвала весь сознательный пролетариат столицы в день годовщины забастовать «как один человек» и в 11 часов выйти на Невский проспект «с великими лозунгами революции». Акция прошла успешно: в Петербурге, Москве, Риге, Варшаве, Николаеве, Твери и Киеве в демонстрациях приняли участие (по данным большевиков) около четверти миллиона человек, из них в столице (по сведениям «Правды») — 140 тысяч. 53 % столичных демонстрантов составляли рабочие-металлисты с военных предприятий (Путиловского завода, «Нового Айваза» и четырех казенных заводов Морского министерства), 17 % — текстильщики (работавшие на армию). К ним впервые присоединились работники пищевой промышленности (1700 булочников, 500 бараночников, рабочие 6 конфетных фабрик). «Правда» подробно рассказывала о состоявшихся демонстрациях, сообщала о полицейском произволе и арестах. Германский посол граф Пурталес, аккредитованный в Петербурге с 1907 г. и внимательно следивший за стачечным движением, в своем докладе от 31 января 1914 г. отметил, что на сей раз демонстрации в память «Кровавого воскресенья» были больше, чем раньше.

Помимо большевистских депутатов Думы и членов местных комитетов, Ленин привлекал к делу и другие имеющиеся партийные кадры. Так, в апреле 1914 г. его соратник А. Г. Шляпников из шестилетней эмиграции в Германии, Англии и Франции, где на военных предприятиях знакомился с вооружениями западных держав, вернулся в Петербург, особо искусно замаскированный, с французским паспортом на имя Жакоба Ноэ[540]. В последующие месяцы Шляпников и прочие партийные работники пользовались любым реальным и придуманным поводом, чтобы подбить рабочих военной промышленности на забастовку. К примеру, 19 февраля, в день освобождения российских крестьян от крепостной зависимости, агитаторы призвали путиловцев устроить по этому случаю «юбилейную» стачку, в которой, по данным «Правды», приняли участие 15 300 рабочих Путиловского завода и еще трех предприятий. С марта 1914 г. стачечная волна уже больше не спадала.

Она началась 4 марта с забастовки нескольких тысяч петербургских металлистов в знак протеста против приготовлений царя к войне. Зачинщики ссылались на напечатанную в 7-м номере большевистской газеты «Путь правды» заметку о тайном думском заседании без социал-демократов, одобрившем отпуск на военные цели сотен миллионов рублей. Столичная пресса сообщала о тайном совещании Думы с участием премьер-министра Горемыкина, министров обороны, морского, иностранных дел и финансов, но содержание его повестки не раскрывала. Германский посол придавал этому совещанию большое значение, связывал его с выделением чрезвычайных кредитов армии и флоту, однако точных сведений раздобыть не сумел[541].

Затем стачки по призыву ПК стали охватывать по несколько районов столицы. 13–14 марта бастовали, по словам «Правды», около 70 тыс. рабочих со 150 предприятий металлообрабатывающей (67 %) и текстильной промышленности, 17–18 марта — рабочие других предприятий, якобы из-за отравлений на рабочем месте. 19 марта число бастующих на крупнейших заводах военной промышленности дошло до 120 тыс., всего с 17 по 20 марта оно, опять же по словам «Правды», составило свыше 150 тыс. чел. Германский посол в докладе от 28 марта подчеркивал, что забастовки в столице носят однозначно политический характер: не имеют видимых причин и не сопровождаются экономическими требованиями.

Чтобы предупредить локаут этих масс бастующих рабочих и вместе с тем повысить эффект беспорядков, Ленин обратился к январскому краковскому решению 1913 г. заменять стачки при необходимости «новыми формами борьбы», революционными митингами и уличными демонстрациями[542]. Первый из таких публичных митингов состоялся 4 апреля. В то время как листовка ПК призывала к «революционной демонстрации», газета «Путь правды» напечатала ленинскую статью под названием «О формах рабочего движения (Локаут и марксистская тактика)»[543]. В ней автор рекомендовал организаторам забастовок приноравливать свою тактику к текущим условиям и почаще менять формы борьбы, «причем повышение форм должно оставаться постоянной тенденцией».