Но дядя Миша вдруг замолчал, потом пнул ногой что-то ибуркнул:

– Тут мешок какой-то.

– Мешок? – Женька так перегнулась через сруб, чтоедва не свалилась.

– Ага.

– Пустой?

– Что-то в нем есть. Видно, мусор выкинули. Чего-тотвердое… и круглое, вроде мячика.

– Так вы посмотрите.

– Посмотрю, только развяжу тесемки.

С тесемками он возился долго, Женька изнывала отлюбопытства, то и дело спрашивая:

– Ну, что?

– Сейчас, сейчас.

Тут дядя Миша ойкнул, а вслед за этим рухнул в обморок, тоесть упасть в буквальном смысле он не мог, размеры колодца этого не позволяли,а примостился в уголке, вытянув ноги, и более на наши вопли не отвечал.

– Дядя Миша! – голосила Женька. – Да что жтакое…

– Беги к Ромке, – тряхнув ее за плечи, велелая. – Скажи, дядя Миша в колодец провалился.

Женька бросилась к дому, вопя во все горло:

– Рома!

А я взывала:

– Дядя Миша, родненький, да что с вами?

Женькин вопль стих, вскоре кусты затрещали, и я увидела мужа,за ним трусила подруга.

– Где дед? – испуганно спросил Ромка.

– Там, – ткнула я пальцем вниз. – Рома, нужноего как-то поднять.

Увидев веревку, муж чертыхнулся:

– Чего его туда понесло? Опять ваши фокусы? Высоображаете, что дед… – Он махнул рукой и полез в колодец. Спустился-то онбыстро, а дальше вышла незадача, развернуться внизу с полулежащим дядей Мишейне было никакой возможности. Ромка кое-как приземлился на одной ноге, под ногойчто-то затрещало, и он легонько тряхнул Патрикеева.

– Дед, ты чего? Ты меня не пугай…

– Андреич, – слабо пискнул старец, и мы с Женькойвздохнули с облегчением.

– Ну, слава богу, – перевел дух Ромка. –Давай, родной, держись.

Ромка подхватил дядю Мишу под мышки, подтянул его себе наплечо и начал выбираться наверх.

– Андреич, давай я сам как-нибудь, – охалдед. – Сорвемся.

– Выберемся, ты, главное, не отключайся, сейчас врача…

– Сомлел я, Рома.

– Бывает.

Ромкина голова показалась над срубом, мы подхватили деда и струдом вытащили. Оказавшись на земле, он первым делом перекрестился.

– Свят, свят…

– Ну, как ты? – спросил Ромка, сев на траву рядомс ним.

– Андреич, внизу это… лежит чего-то. В мешке. Яразвязал, а там…

– Чего там?

– Голова. Человечья.

– Дед, ты к бутылке прикладывался?

– Рома, истинный крест. – Дядя Миша опятьперекрестился. – Видел собственными глазами.

Муж нахмурился, а мы с Женькой переглянулись. В отличие отРомки дяде Мише мы сразу поверили и даже догадывались, что там за голова.

– Ладно, сейчас посмотрим, – полковник поднялся.

– Рома, не надо! – завопила я.

– Брось, ничего не произойдет, если я опять тудаспущусь, – успокоил меня Роман Андреевич и полез в колодец.

– Анфиса, – позвал дядя Миша. – Часы-то, вотони…

Но мне было не до них, Ромка как раз спустился, склонилсянад мешком и сказал громко:

– Твою мать…

– Что там? – ахнула Женька.

– Ты сказала, – поднял он голову, – менты вдеревне? Беги за ними.

– Ты объяснишь, в чем дело? – не выдержала я.

– В чем, в чем… труп здесь. Похоже, лежит давным-давно.А мешочек-то новенький. Давайте за ментами. И за дядей Мишей присматривайте,как бы от такого подарка нам старика не потерять.

Я осталась с дядей Мишей, а Женька припустилась в деревню,Ромка выбрался из колодца и сказал:

– Принеси мои документы. И телефон. Если менты ужеуехали, придется звонить.

Я помчалась домой, от соседнего дома навстречу мне бежалиСергей и Ольга Степановна.

– Анфиса, что случилось? – крикнула ОльгаСтепановна. – Женя мимо бежала, кричит нам «где милиция», а мы не знаем,что и думать.

– Кажется, опять труп нашли, – ответила я. –В колодце.

– О господи, да что ж такое делается?

Они бросились к лесу, а я в дом. Закружилась в холле впоисках Ромкиной сумки, мало что соображая. Наконец нашла ее.

К колодцу я вернулась гораздо раньше Женьки. Ромка сидел насрубе, мирно беседуя с Сергеем, Ольга Степановна опекала дядю Мишу, которыйокончательно пришел в себя и начал красочное описание своего приключения.Наконец в просвете между деревьев показалась машина. Подъехать к колодцу былоневозможно, и остаток пути милицейские во главе с Женькой шли пешком. Знаястрасть местных жителей к дармовым развлечениям, мы не удивились, когда кколодцу стал подтягиваться народ. Впереди, как всегда, Надежда с мужиком втельняшке, который оказался вовсе не ее мужем, как мы думали вначале, а соседом.Ромка теперь стоял в стороне, разговаривал с приехавшим капитаном, а мы ждалисвоей очереди. Один из милиционеров спустился в колодец, народ в напряженииждал, что будет дальше.

– Идите домой, – подошел к нам Ромка. –Сейчас не до вас.

Возразить мы не посмели, тем более что и прочим гражданамнастойчиво рекомендовали удалиться. Но ушли мы недалеко: затаившись в кустах,наблюдали за происходящим. Видели, как подняли мешок и извлекли из него труп.Перед глазами вновь возникло жуткое зрелище: иссохшая рука с часами назапястье. Почему-то при дневном свете выглядело это еще страшнее, чем вподвале.

– Это наш мертвец, – ахнула Женька.

– Кто бы сомневался.

– Может, и хорошо, что он нашелся, Анфиса. А то думай,куда он делся.

– Пошли отсюда, если Ромка нас здесь застукает…