– А может, это просто синяк? Он, наверное, всей правойстороной ударился. Только шею мягкий воротник немного защитил…

– Давай поскорее заканчивай, – поторопила ее Эва –ее легкие стало ломить от недостатка воздуха. – Выводы будешь делатьпотом…

Судя по участившимся звукам – вжиканью «молний», шелестуматериала, глухому стуку опускающихся обратно на ящик мертвых рук, Дуда внялаее просьбе и ускорила процесс. А через каких-то пару минут до Эвы донесся ееголос:

– Все, можно идти.

Эва не заставила себя ждать – поскакала к выходу, ни разу неоглянувшись. Дуда двинулась следом за ней.

Когда они вышли из холодного подвала, тепло холла показалосьим райским. А уж кондиционированный, ароматизированный эвкалиптовым экстрактомвоздух – просто божественным! Эва, сорвав с лица ворот свитера, задышала полнойгрудью. И пока Дуда стаскивала с рук перчатки, только и делала, что вдыхала ивыдыхала, прогоняя через исстрадавшиеся легкие живительный кислород. Когдасамочувствие нормализовалось, Эва обернулась к Эдуарде с вопросом:

– Ну как? Нашла что-нибудь заслуживающее внимания?

Дуда, к тому времени взявшаяся закрывать дверь подвала,ответила не сразу. Сначала она завершила свое действие, затем медленноразвернулась. Еще пару-тройку секунд она стояла, глядя каким-то отстраненным,но в то же время печальным взглядом на Эву, и только после этого мотнулаголовой.

– Ничего-ничего? – уточнила Эва, обескураженнаястранноватым поведением подруги.

– Ничего, – как эхо повторила она.

– Тогда пошли?

В очередной раз кивнув, Дуда зашагала прочь от подвальнойдвери. Эва поспешила за ней. И пока они пересекали холл, пока поднимались полестнице, пока шествовали по коридору, она дивилась странной неразговорчивостиподруги. Предполагая, что та просто никак не может отойти после осмотра трупов,она даже не догадывалась о том, что Дуда молчит, боясь проболтаться о своейнаходке, – ей не хотелось пугать и расстраивать Эву. А узнай она, на какойименно предмет Эдуарда наткнулась, исследуя тело Ганди, непременно испугаласьбы и расстроилась…

И о многом бы задумалась!

Ведь предметом этим была перчатка Пола. Вторая из пары. Левая.Правую они с Антоном нашли в горах рядом с разбитым сноубордом… А левую Гандикрепко сжимал в своей окоченевшей руке.

* * *

К половине одиннадцатого проснулись все гости «Краснойскалы». Собрались в вылизанной Антоном кухне, дабы испить кофе. Кроме этого,парень успел наделать бутербродов с пшеничными хлебцами и сварить овсянку.Сухомятка у страдающих похмельем гостей успехом не пользовалась, а вот горячийкофе и теплая молочная каша с маслом пошли на ура. Особо страдающие – Ладочка,чей изнеженный здоровой пищей и жидкостями организм просто отказывалсянормально функционировать после вчерашних убойных «бутербродов» из водки ивина, и Матильда, влившая в себя четыре литра мартини, – вообще ни к чемуне притрагивались, пили одну воду. Зато Эва ела с аппетитом (а она-то думала,что после вылазки в самодеятельный морг ей крошка в горло не полезет). Впервыеза многие годы она наплевала на диету и слопала тарелку овсянки, два бутербродас жирной ветчиной, две шоколадные вафли, а запила все это не лайт-колой, аобычной, сладкой. Этот жор напал на нее не просто так, а на нервной почве.Такое с ней случалось частенько, но обычно она себя контролировала, объедаласьобезжиренным йогуртом, а сегодня не смогла, и не потому, что йогурта не было вналичии, просто нервничала она больше, чем всегда. Не давало покоя дурноепредчувствие. Почему-то все сегодняшнее утро ее не покидала уверенность, чтоникуда они после обеда не улетят. Эва не знала, что именно произойдет и какиетакие обстоятельства задержат их здесь, но не сомневалась – из ловушки, вкоторую они попали, нет выхода. А если и есть, то найдут они его не сегодня…

– Что это с тобой? – обеспокоенно спросила Дуда,заметив непомерный аппетит Эвы. – Тебя будто неделю не кормили…

– Что-то мне тревожно, – поежилась Эва и взяла изпачки еще одну вафлю. – Ничего с собой поделать не могу.

– А сейчас-то чего тревожиться? Все уже позади.

– А вот я в этом не уверена…

– Брось, Эва, через несколько часов здесь будет тучаментов, и мы все сможем расслабиться.

Она очень уверенно говорила, очевидно, именно так и думала,но Эву не убедила.

– Вдруг самолет не прилетит? – прошепталаона. – Тогда что?

Дуда поперхнулась овсянкой и, прокашлявшись, возмущенновоскликнула:

– Ты чего фантазируешь? Почему бы ему не прилететь,если уговор был?

– А вдруг нелетная погода?

– Да ты на небо глянь – ни облачка!

– Это сейчас, а к обеду снег пойдет. Вспомни, тутметель всегда начинается как раз во второй половине дня. – Эва все больше волновалась,накручивая сама себя. – А еще в Москве может быть непогода, и тогдасамолет просто не вылетит…

– Заткнись, пожалуйста, и не каркай! – вспылилаДуда. – Без твоих мрачных пророчеств тошно!

– Нет, ну а вдруг?

Дуда демонстративно отвернулась от Эвы и заговорила сМатильдой о каких-то пустяках. А в это время в кухню вошла Ларифан. Весьпрошлый вечер она проспала, сначала в апартаментах Эвы, а когда они с Дудойвернулись, ушла к себе. Там она приняла таблетку снотворного и до теперешнегомомента дрыхла, не реагируя на попытки соседки Ники ее разбудить.

– Проснулась! – обрадовалась Ника и, вскочив состула, предложила ей занять свое место. – Садись, покушай. Кашка ещеосталась…

– Всем привет, – буркнула Ларифан, а вместе того,чтобы сесть, прошла к окну и выглянула в него. – Погода, я надеюсь,летная?

– Погода отличная. Так что предлагаю до отлетапогулять.

– Погулять?

– Ну да. – Ника, у которой в последние дниперепады настроения стали наблюдаться все чаще, истерично рассмеялась: – А чтотут такого? Кругом красотища, снег. Солнце, ветра нет. Можно подносывзять, – она схватила один из небольших пластиковых прямоугольников, чтобыли сложены стопкой у сушки, – и с горок на них покататься. Все дни ведьв доме просидели…

– Ты, Ника, ничего не забыла? – поджала свои и безтого тонкие губки Ларифан, став еще больше похожей на пекинеса. – У нас вподвале два трупа! А один где-то в горах… У нас трагедия, Ника, нам не докатаний…

– Ну мы-то живы, – отмахнулась та (руки ее приэтом едва заметно подрагивали). – И потом, разве они воскреснут, если мыбудем сидеть тут и плакать?

– Плакать незачем, но и веселиться не стоит! –вступила в их спор Натуся. – Давайте сразу после завтрака пойдем в своикомнаты и соберем вещи…

– А кому собирать нечего?

– Тот поможет Ларифан уложить аппаратуру. Потомпередислоцируемся в гостиную или столовую и будем ожидать приезда милиции…