отблесках высоких бронзовых светильников. Там же вдоль стены вытянулся узкий длинный стол с чашей для умывания и расписным кувшином. На столе в беспорядке валялись гребни, палочки для подведения бровей, стояли многочисленные кувшинчики с маслами, флаконы и горшочки с помадами и притираниями. Зеркальце из полированного серебра отражало огонек светильника, отбрасывая на потолок дрожащее неяркое пятно. В углу находилось тяжелое кресло с высокой спинкой, рядом с ним – резной столик с кувшином вина и высоким изящным кубком. На левой стене, недалеко от очага, Нина разглядела картину в человеческий рост. Изображенный на ней фавн овладевал обнаженной нимфой, та, изогнувшись сладострастно, сжимала грудь.

Едва закрыв за Ниной дверь, Ариста спросила:

– Принесла ты мне кольцо, Нина?

Нина помотала головой в ответ.

– Ариста, тебе-то зачем кольцо это проклятое? Уже столько бед оно принесло.

– Зачем мне кольцо – не твое дело. Отдала бы ты мне его сейчас, ушла бы отсюда богатой аптекаршей. А не отдашь – ославлю, не будет у тебя больше ни клиентов, ни разрешения эпарха. – Ариста села на резную скамью с высокой спинкой, руки сложила на высокой груди.

– Нашла, чем пугать. Опоздала ты. Нет у меня уже аптеки – там, небось, стража из дворца уже поджидает беглую Нину Кориари. Я сухорукого хотела просить отвезти меня к Винезио. Нет у меня здесь больше ни жизни, ни свободы. Проводи меня к нему, Ариста, будь милостива.

Ариста вздохнула, произнесла ласково:

– Нина, Нина. Сама подумай, зачем тебе к этому никчемному Винезио спешить? Зачем тебе этот купец чужой? Латиняне сами разберутся, тебе в их дела соваться ни к чему. А уж в странствие пускаться, да еще и на корабле, полном мужчин, и вовсе не след почтенной-то аптекарше. Отдай мне кольцо, не бойся. Я тебя и от дворца защитить сумею. Я таких людей привечаю в этом доме, что мне и Ноф безбородый не страшен.

Нина поставила корзинку на пол, устало оперлась плечом о стену.

– Ариста, нет у меня кольца. Дозволь с латинянином поговорить только. Или хоть с помощником его, – голос Нины стал тише. – Что мне дальше делать и у кого помощи просить – я уже сама решать буду.

Помолчав, Ариста подошла к столу, налила себе в высокий серебряный кубок вина, глотнула неразбавленным. Повернулась к настороженно молчавшей аптекарше, все так же ласково и чуть протяжно произнесла:

– Подай-ка мне твою корзинку. Не отдаешь кольцо добром, буду сама искать. А если в корзинке не найду – позову Марка тебя раздеть и обыскать.

– Побойся Бога, Ариста! – дрожащим голосом произнесла Нина.

Ариста лишь усмехнулась и знаком велела Нине поставить корзинку на стол рядом с кроватью. Вскоре осколки кувшинчиков поблескивали мокрыми краями из медной чаши для умывания, в которую их высыпала хозяйка лупанария. Кувшинчик с отваром кровохлебки она разбила о край чаши. Все травы из мешочков торопливо высыпала туда же. В комнате повис терпкий аромат. Целым остался лишь сосуд с опиумом – слишком крепким оказался. Но он мал, туда кольцо и не спрячешь. Ариста перебрала и прощупала испорченные маслами ткани. Осмотрела Нинины ключи, бросила их обратно в корзинку. Вытряхнула из кошеля деньги на стол. Несколько мелких монет упали на мраморный пол, зазвенели, разбегаясь.

Нина стояла молча, опустив руки. Лишь кулаки сжимала так, что ногти врезались в ладони.

Ариста обернулась. От ее улыбки у аптекарши захолодела спина. Подойдя к двери, хозяйка лупанария кликнула прислугу, велела позвать Марка.

Тот появился на пороге, кинул безразличный взгляд на Нину. Ариста качнула головой в ее сторону:

– Раздень и обыщи ее.

Аптекарша отступила на шаг, прижалась к холодной стене спиной. Когда Марк к ней приблизился, Нина в отчаянии выкрикнула Аристе:

– Отошли Марка! – Опустив голову, произнесла: – Сама разденусь. Увидишь, что нет у меня ничего.

Охранник повернулся к хозяйке. Та помедлила, потом раздраженно махнула ему, отсылая. Закрыла за ним дверь.

– Раздевайся, – она села в кресло, разгладила шелковую столу на груди и взяла в руки бокал.

Нина, рванув ворот туники, принялась торопливо раздеваться. Прикусила губу до боли, едва сдерживая слезы. Ариста задумчиво потягивала вино, наблюдая за унижением аптекарши.

Когда Нина уже стояла перед ней обнаженная, Ариста усмехнулась:

– Гляди-ка, если бы я не знала, сколько тебе лет, подумала бы, что ты молода еще. И грудь у тебя еще не обвисла, и бедра округлые. А то, что худа и ростом мала – так оно и к лучшему. В темноте и за девицу сойдешь.

Нина охватила себя руками. Молча отвернулась, мысленно призывая все семь египетских казней на голову хозяйки лупанария. А та старательно прощупала каждый шов сброшенной одежды, изредка бросая на свою пленницу взгляд. Велела Нине подойти ближе, дернула ее за платок, распуская волосы. Черные кудри окутали аптекаршу, хоть немного прикрывая наготу.

Ничего не найдя и в платке, хозяйка лупанария раздраженно фыркнула. Нина выпрямилась. В отблеске светильника кристалл на ее груди выбросил тонкий лучик.

– Это у тебя что? – вгляделась в необычное украшение Ариста.

Нина схватилась за шею, вспомнив про оберег Анастаса. Помедлив, приподняла кристалл за шнурок, позволяя ему играть в свете огня.

– Это оберег, что мне Анастас подарил, – голос Нины зазвучал низко, неспешно. – Он мне помогает все загадки решить. Стоит в него всмотреться, как тут же и понимаешь, что делать да каким путем идти. Он всем помогает. Он и тебе поможет, если надобно. Посмотри, Ариста, что ты видишь?

Нина поворачивала кристалл так, чтобы он ловил свет. Шагнула чуть ближе к своей мучительнице.

Ариста, не отрываясь, смотрела на кристалл. Молчала. Вскоре лицо ее расслабилось, раздражение и злоба словно стекли с него.

Нина продолжала все тише и спокойнее:

– Ты устала, Ариста. Тебе поспать надо. Отдохнуть. И все загадки сами собой разрешатся. А про кристалл и наш с тобой разговор ты не вспомнишь. Никогда. Не нашла ты у меня кольца и отпустила с Богом. Спи. До самого утра спи.

Плечи хозяйки лупанария поникли. Лицо немного побледнело. Она откинула голову на высокую резную спинку кресла и наконец закрыла глаза. Лишь легкое размеренное дыхание донеслось до аптекарши.

Не веря в то, что удалось справиться со злобной Аристой, Нина кинулась к брошенным на пол тунике и столе. Трясущимися руками оделась, увязала волосы в платок, бормоча под нос молитву.

Нина знала про волшебное действие этого кристалла – Анастас рассказывал да учил ее. Но использовать его было всегда боязно. Пару раз только за всю жизнь и опробовала. Не христианское это деяние, колдовство прямо. А если кто прознает